Издали Курчанский лиман похож на морской залив. Но местные знают, что он, как здесь говорят, воробью по колено. На самой глубине едва достигает полутора метров.
В недавние времена здешние казаки отдавали воинский долг Родине, отслуживая «срочную» на боевых кораблях Черноморского флота.
В биографиях этих мореходов есть общая деталь - все они ученики Вячеслава Яковлевича Чуба. В местной школе он вел уроки труда и автодела, а в свободное от учебной нагрузки время - кружок моделирования. Там под руководством своего педагога мальчишки делали парусники, похожие на белых гордых птиц. Поэтому и у тех, кто стал мореходом, и у тех, кто выбрал другую профессию, в отчем доме в красном углу хранится бригантина или каравелла.
Золотые руки
Сам Вячеслав Яковлевич - потомственный казак. Род Чубов уже более двухсот лет обитает в станице Пластуновской. По мужской линии составляют его воины и землепашцы.
Например, Федор Федорович Чуб, дед Вячеслава, участвовал в знаменитом сражении у крепости Баязет.
В 1941году старшего Чуба не взяли в армию по возрасту и состоянию здоровья. Родину защищать отправились его старшие сыновья. Двое так и остались на полях сражений. Третий, Яков, закончив ускоренные офицерские курсы, младшим лейтенантом - командиром пехотного взвода прошел закалку в горниле Сталинградской битвы. Был ранен, но опять вернулся на передовую.
Послевоенная кубанская жизнь была не похожа на станичную, которую показывали в знаменитом фильме «Кубанские казаки». Трудно приходилось и семье Чубов. Мать Славы, оставив в ящике комода свой диплом учительницы младших классов, пошла работать учетчицей в колхозную бригаду. Макуху, полученную на трудодни, она выменивала на масло и прочие продукты, необходимые слабенькому от рождения сыну. Яков Федорович, его отец, в этом же колхозе верховодил бабами, стариками и подростками, которые на первых порах и составляли основную рабочую силу села.
Быт селян оставался суровым и в ту пору, когда уже никто не жаловался на недостаток хлеба. Но казачьей душе мало хлеба насущного. Своими руками они украшали быт, наследуя старинные ремесла. Но Вячеслав отступил от традиции.
- Был у нас в школе трудовик. Звали его Иван Трофимович Коваль, - вспоминает Вячеслав Яковлевич спустя десятилетия. - Он настолько увлекал мальчишек изготовлением всяческих поделок! Учил выпиливать лобзиком полочки, затейливые рамочки и рисунки с виньетками. Это все тогда было новым и модным, и так нравилось! Уже будучи пятиклассником, я из мастерской Ивана Трофимовича не вылезал.
А потом началось увлечение выжиганием. Голос Чуба аж прерывается при одном только воспоминании о пережитом некогда восторге. Первый учитель, рассматривая еще детские поделки, говорил Славе:
- Помни и цени. Золотые руки тебе от рождения достались.
Судьбу себе Вячеслав Чуб выбрал обыкновенную. Окружающим казался человеком, крепко стоящим на земле. Сам же про себя знал, что всегда в нем жила тяга к чему-то необыденному. Просто до времени она была задавлена жизненными обстоятельствами и его собственными обязательствами перед собой и семьей. Но иногда эта романтическая приподнятость прорывалась - например, в сказочных сюжетах его работ по дереву. В чеканках, над которыми он просиживал, бывало, ночами. Проскользнул в биографии Чуба и морской мотив. Оказывается, среди законченных им учебных заведений есть и отделение холодильной промышленности Новочеркасского пищевого техникума.
- А что же общего между холодильником и парусником? - не понимаю я.
- Да мечтал пойти после техникума в дальнее плавание. Так вдруг захотелось поглядеть на дальние страны, - со смехом разъясняет мне собеседник столь очевидные для него вещи.
Но в загранку его не пустили. Так аукнулась ему воинская служба на секретном аэродроме. Ходить же по прибрежному мелководью было не в характере казака Чуба.
Здесь мой причал
Жили Чубы к тому времени уже в Курчанской. Жена Вячеслава, по профессии винодел, работала на местном винозаводе и принимала участие в разработке рецептов напитков.
Вячеслав Яковлевич трудился в Темрюкском районном газовом хозяйстве. Чуб занимался проектированием сетей. Работа была престижной и хорошо оплачиваемой. Живи и радуйся! Но опять беспокойное сердце звало его куда-то с протоптанных жизненных путей. Как иначе объяснить, что с такой легкостью сагитировал Вячеслава Яковлевича директор местной школы оставить все и превратиться из солидного инженера-проектировщика в начинающего педагога - преподавателя труда?
- Наша школа страдает от женского засилья. Мужской подход начинается с умения вбить гвоздь, - уверен Вячеслав Яковлевич. - Чтобы мы ни мастерили, я всегда старался побольше уделить внимания таким вот «мамочкиным сыночкам». Бывало, говорю своему ученику: «Ты не обижайся на меня. У тебя есть папа. Он тебя научит дома мужским ремеслам.
А кто поможет твоему однокласснику?» Сам же стараюсь подольше задержаться рядом с пацаном, которого воспитывают разом мама, тетя и бабушка. Показываю не только, как пилить-строгать и собирать механизмы, но и пытаюсь «за жизнь» поговорить.
В школе Чуб вел всякие кружки. Предпочтение отдавал авиамоделизму. Делали самолетики с двигателями и вместе запускали их в воздух. В кубанской глубинке это было новшеством. Так же, как и картинги, которые он стал строить вместе с учениками. Мальчики носились по станице, сбивая заборы соседям Чуба. Он их потом чинил по вечерам.
Зато курчанцы вдруг стали побеждать на краевых и прочих престижных соревнованиях.
Пора готовить к морю
В один прекрасный день Чуба вызвал к себе тогдашний глава Темрюкским районом Юрий Матвеевич Олейников. Был он, по воспоминаниям тех, кто его знал, руководителем от Бога, строгим и справедливым, а по первой профессии - моряком.
- Однажды говорит он, мол, Яковлевич, тебе нужно пойти на улицу Октябрьскую в Темрюке. Там я создаю клуб юных моряков. Пора готовить мальчишек к морю. Пошел я по указанному адресу и обомлел. Преподаватели там были сильными. Например, Владимир Федорович Кучмий вел курс навигации для пацанов.
Был он в прошлом капитаном дальнего плавания и больше двадцати лет проплавал по океанам,- вспоминает бывший учитель. - И еще он делал такие парусники! - У Вячеслава Яковлевича даже голос переходит на шепот от восторга и волнения. - «Как?» - стал я расспрашивать Владимира Федоровича. «Да просто это было в плавании лекарством от тоски и скуки», - пояснил тот. Но парусники казались настолько красивыми, что буквально сразили меня. «А можно я один возьму посмотреть? Может, попробую вместе с ребятней сделать что-то похожее?». - «А тебе настойчивости хватит? - посмотрел на меня с недоверием отставной капитан. - Тут такая скрупулезность нужна. Прямо до занудства. А здесь не океан - полно всяческих соблазнов».
Так началась у Чуба и у курчанской ребятни новая жизнь. Поначалу не ладилось. Но тут Вячеслав Яковлевич применил педагогическую хитрость: то учитель всех тянул, то ученики ему помогали. Так они учились друг у друга, осваивая новое дело. Главная же «уловка» состояла в том, что на глазах у мальчишек он просто не позволил себе отступить.
- Домой приходил, не поверите, к полуночи. Тогда у меня заканчивался рабочий день. Жена посмеивалась: хочешь, мы тебе в класс и койку поставим? Но я до того увлекся этими кораблями, что даже в выходные стал к восьми утра уходить в школу. Так я и вошел в моделирование. Ребятня вокруг меня прямо-таки завертелась. Мы сделали первый парусник.
Чуб любит рассказывать, сколько местных ребят, пройдя его школу и занятия в клубе Олейникова, стали моряками.
Он ведет нас по своему дому, где каждая комната - как отдельный музейный зал. Экскурсию он то и дело прерывает,останавливаясь перед красавцами-кораблями:
- Когда я только начал увлекаться моделированием и постигал азы этой науки, делал свои парусники произвольно. Особенно не озадачиваясь соответствием с реальным прообразом - лишь бы было красиво. А потом задумался: а не заняться ли мне историей? Чтобы не просто стояла модель, как игрушка, а просматривались за этим кораблем и история его жизни, и эпоха, в которую он был создан.
Знает Вячеслав Яковлевич и историю своего рода. В его доме на почетном месте висит алое полотнище. На нем, как символ победы, собраны награды, полученные мужчинами казачьего рода Чубов за служение Родине.
Смотрите также:
- Чайка Катя и оладьи в открытом море: как Юрий Бурлак плыл из Турции в Сочи →
- «Профессия из прошлого». Мастер о ремесле кузнеца в XXI веке →
- «Глухарь» - новый Дядя Степа →