Подвиг Александра Печерского, который организовал успешное восстание в лагере «Собибор», широко известен благодаря фильмам - иностранному с Рутгером Хауэром и отечественному с Константином Хабенским.
Про кубанского офицера Алексея Рындина кино, пока во всяком случае, не снимали, но в 1944 году он с товарищами сумел не просто сбежать из лагеря, но и создать крупное вооруженное соединение и успешно сражаться с фашистами до прихода Красной армии.
Тысяча добровольцев
К началу Великой Отечественной войны у уроженца станицы Чамлыкской Алексея Ефремовича Рындина накопился солидный организационный и боевой опыт. Еще во время Гражданской 18-летний парень оказался в красногвардейском отряде, принимал участие в походе 11-й Северо–Кавказской армии через астраханские степи. В занятом армией Деникина Новороссийске занимался подпольной работой. Позже отучился на агронома, трудился, пока не наступило 22 июня 1941 года.
Тогда Алексей Рындин записался в добровольцы. В декабре 1941-го на теплоходе «Абхазия» вместе с тысячей земляков он плыл в сторону Крыма.
«В Севастополь надо отвезти тысячу добровольцев–кубанцев. Я вам, дорогие товарищи, скажу — это особенные люди: участники гражданской войны, руководящие товарищи, комсомольцы, беспартийные, интеллигенция… Наши советские патриоты, отозвавшиеся на зов Родины! Так вот, товарищ Рындин, довезешь до Севастополя, сдашь командованию и возвратишься назад», - такое напутствие от секретаря крайкома Петра Селезнева вспоминал Алексей Рындин в автобиографической книге «Где не было тыла».
Только последнюю часть наказа не выполнил Алексей Ефремович, не вернулся, остался сражаться с фашистами, защищать Севастополь от фашистов. Здесь, среди добровольцев, было много знакомых Рындина, например, Федор Мороз, который до войны в Краснодаре заведовал одним из отделений госбанка. С ним вспоминали город: «Теплая водичка на Старой Кубани… Роскошные лодочки, тысячи загорающих. А на Затоне — вода прохладная, тополя, детский пляж, а за рекой — лес…»
Сражались до последнего
И в плен вместе земляки попали – после долгих ожесточенных боев не осталось у бойцов патронов, многие погибли, почти все были ранены. «Девять человек, из них пятеро без оружия и один тяжело ранен», - последний доклад командиру. А затем Алексей Рындин «…очнулся от яркого света, бьющего в глаза. Луч фонаря скользнул по лицу, выхватил из темноты группу бойцов, переминавшихся с ноги на ногу.
— Стоять смирно! — по–русски крикнул один из гитлеровцев.
«Что это, бред?» — мелькнула мысль. Но сильный толчок сапогом в плечо не оставил никаких сомнений.
— Вставай, рус! Вставай, пух, пух! — Чья–то сильная рука ухватила меня за воротник и подняла на ноги.
Окружив тесным кольцом, гитлеровцы вели нас по голому взгорью, подталкивая автоматами. Хотя уже рассвело, но мы шли, как слепые, то и дело спотыкаясь о камни, путаясь в низкорослом боярышнике. Впереди и позади то появлялись, то гасли яркие вспышки фонарей. Я напрягал все силы, чтобы не упасть. Засохшая кровь терлась о белье, от этого, казалось, раны горели, и каждый шаг был мучительным. Чтобы не застонать, я до онемения сжимал челюсти. Мороз поддерживал меня под руку, стараясь идти в ногу. Но и сам он двигался, качаясь из стороны в сторону. Страшно! Не хотелось думать, но лишь одна мысль сверлила мозг: плен, плен, плен…»
Радио своими руками
Севастополь фашисты захватили в июле 1942 года – с тех пор начались мучения пленных, мытарства в разных концлагерях. Первые полгода держали их на Родине – в Бахчисарае, в тюрьме в Симферополе, Умани.
«Очередным испытанием для пленных стал Владимиро–Волынский лагерь. Этот стационарный комбинат смерти уже поглотил десятки тысяч военнопленных. Бежать отсюда было практически невозможно. Палачи предусмотрели немало всяческих ухищрений для охраны и уничтожения ни в чем не повинных людей. В сутки нам выдавали 10 граммов могара с теплой водой и 100 граммов «хлеба» с опилками. Прошло всего два месяца пребывания в плену, а многие наши бойцы стали походить на бродячие скелеты. При взвешивании вместо недавних 80 килограммов у меня осталось всего 54. Именно по этой причине большинство заключенных и днем, и ночью лежали на нарах, не имея сил подняться, выйти во двор. Их клонило ко сну, они утратили интерес к окружающему», - вспоминал Алексей Рындин.
К концу 1942 года узники оказались в Румынии в Слобозиевском лагере. Пленные офицеры быстро самоорганизовались - в январе создали подпольный комитет из семи проверенных человек, возглавил который Алексей Рындин. Подпольщики читали лекции и доклады о фронте, развенчивали фашистскую пропаганду и даже сумели незаметно собрать радиоприемник, принимавший сводки Совинформбюро. Радиолампу, телефонный наушник и гитарные струны для изготовления катушек добыли в городе через гражданских сотрудников лагеря, провода изолировали смолой с крыши барака, там же установили антенну из оцинкованной проволоки. Повозиться пришлось с батареей – из котелков пленных вырезали по 40 медных и цинковых пластин, переложили их смоченной в растворе соли и нашатыря бумаги. И…
«Наконец труды, вложенные в это дело, окупили себя. До сих пор отчетливо помню глубокую осеннюю ночь в бараке. Пленные, скованные тяжелым сном, отдыхали. В окна вливался лунный свет, словно сизый папиросный дымок, а на верхних нарах, куда мы забрались, царил мрак. Клименко, держа у самого уха наушники, настраивал приемник. А мы, сгрудившись полукругом, с нетерпением следили за каждым его движением. И вот он вздрогнул, затем еле слышно выдавил:
— Есть! Москва!
Я выхватил у него наушник. В нем что-то потрескивало, слышался далекий голос. Вот он стал яснее. «Говорит Москва!» Знакомый голос Левитана. В ту ночь мы долго сидели на верхних нарах. Наушники переходили из рук в руки».
Наши танки
И все время в плену Алексей Рындин ждал возможности сбежать и снова бить фашистов. В своей книге он описывает не менее десятка попыток побега разной степени успешности, в одной из последних, в июле 1943-го, удалось уйти 11 пленникам – больше просто не вмещал тоннель. А 25 августа оставшиеся узники начали масштабное восстание – обезоружили охранников, захватили склад, выкатили во двор три пулемета, разобрали две сотни винтовок. Теперь это были уже не пленные, а серьезная военная сила. И действовала она, благодаря опыту офицеров, четко и уверенно. К концу дня бывшие узники вытеснили гитлеровцев из города, на следующий – уже был захвачен аэродром. Румыны уже не горели желанием помогать бывшим союзникам - только что был свергнут вчерашний диктатор Йон Антонеску в Бухаресте, Красная армия подходила к столице страны.
«Мы написали приказ по отряду. В нем указывалось, что в связи с выходом Румынии из войны против СССР и объявлением войны гитлеровской Германии советские люди переживают большую радость и готовность вместе с патриотами Румынии довершить разгром фашизма», - писал Рындин.
Тогда же к отряду приехал мэр Слобозии и заявил, что признает военную власть восставших.
Развязка наступила 1 сентября, когда бойцы услышали гул танков на шоссе. К общей радости они оказались нашими, красноармейскими, причем привел бронегруппу на помощь старший лейтенант Сироткин, которого подпольщики еще весной 1943-го отправили с поручением на Родину. После этого Алексей Рындин вернулся в действующую армию, сражался в Бухаресте, Будапеште. Вернулся на Родину, трудился, жил в Краснодаре на улице Гимназической, которая в пятидесятые носила другое название – Коммунистическая. И оставил воспоминания о героической обороне Севастополя, восстании в лагере и, главное, героизме, силе духа и стойкости советских людей, одолевших фашизм.
«Память одного человека о многом может забыть, память народа — никогда. Не сотрет время героических страниц истории Великой Отечественной войны, потому что каждое их слово написано кровью», - такими словами кончается книга Алексея Рындина.