Победитель краснодарского краевого конкурса «Учитель года», преподаватель русского языка и литературы Ирина Марюхина рассказала «АиФ-Юг» о том, кому не стоит идти работать в школу, почему современные дети спорят о «Евгении Онегине», можно ли классические произведения слушать, а не читать, и с какими проблемами сталкиваются преподаватели.
Как возникает волшебство
Федор Пономарев, «АиФ-Юг»: Ирина Андреевна, а ваши ученики знают о том, что их преподаватель стал лучшим в крае?
Ирина Марюхина: Да, знают, причём ребята поддерживали меня. Когда я выиграла на краснодарском этапе, мой класс пригласили на поздравление. Я думаю, было приятно не только мне, но и им, ведь можно сколько угодно говорить детям, что нужно постоянно учиться, развиваться, не стоять на месте. Но лучшее воспитание - это собственный пример. Я счастлива, что мои дети поняли это. Надеюсь, это мотивирует их в жизни.
- На ваш взгляд, каждый может стать учителем?
- Уверена, что это призвание. Думаю, человеку, который не любит детей, не стоит идти в школу, потому что преподаватель в первую очередь отдаёт ученикам своё сердце и душу. И только потом знания.
- А как найти грань между любовью и ответственностью, чтобы избалованные любовью дети не сели преподавателю на шею?
- Дело в том, что учитель ещё и профессионал. Когда ребята понимают, что перед ними человек компетентный, любящий свой предмет и умеющий его преподнести, то будут его уважать. «Волшебство» между преподавателем и учениками возникает тогда, когда они видят доброжелательное и справедливое отношение к себе.
«Татьяна, ну почему?»
- Вы преподаёте русский язык и литературу, но сейчас много говорят о том, что гаджеты и компьютерные игры отучили современных детей читать. Это правда?
- Не могу сказать, что дети стали читать меньше, чем 10-20 лет назад. Всегда были ребята, любящие книги и не очень. Сейчас подростки, на мой взгляд, читают много, и не только произведения школьной программы - ещё и современную литературу. Я не заставляю детей делать это, это должно быть осознанное желание, идущее из глубины души. И жизненный опыт показывает, что желание взять в руки книгу приходит в разном возрасте: одним - в детстве, другим - в отрочестве, третьим - в зрелые годы. Задача учителя сделать так, чтобы интерес к литературе возник в принципе.
- Мы на уроках литературы часто спорили о книгах, о героях и их поступках, а вы поощряете дискуссии в классе?
- Я за дискуссию, но в разумных пределах. Главное, чтобы участники спора к любой точке зрения относились с уважением. Мои ученики знают это и не боятся высказать другое мнение, часто противоположное написанному в учебнике. Более того, я люблю сама ребят провоцировать на споры: рассказываю альтернативные точки зрения на произведения, на героев и прошу комментировать - близко им это или нет.
- О каких книгах спорят современные дети, какие темы из классики им кажутся злободневными?
- В первую очередь, задевают за живое произведения, которые изучают с 9 по 11 класс. Речь идёт о классической русской литературе - она даёт нам обширное поле для дискуссий. Да и дети уже в этом возрасте способны видеть противоречия, не соглашаться с поступками и поведением героев. В девятом классе часто спорят о «Евгении Онегине» - современные дети не могут понять поступок Татьяны. Она говорит Онегину: «Я вас люблю (к чему лукавить?),/Но я другому отдана;/Я буду век ему верна…». Ученики возмущаются: «Как так?! Это же мучение и для самой Татьяны, и для её мужа. Было бы правильней уйти к любимому!». И возникает огромное поле для дискуссий.
- Ирина Андреевна, в середине 1990-х в учебнике литературы для 11 класса был даже русский рок - поэзия Александра Башлачёва, Виктора Цоя. А современные школьные учебники каким временем заканчиваются?
- По программе изучение литературы заканчивается 1980 годами XX века, новейшие произведения в школе не затрагивают. Но у нас активно развивается проектная деятельность, и в её рамках такие темы интересны. Два года назад мальчик делал у меня проект: «Русский рок: поэзия или антипоэзия». Он разбирал произведения Земфиры, «Ленинграда», «Алисы» и других исполнителей.
- Уже и воспитанные на книгах люди признаются - модель чтения меняется: книги можно слушать, читать урывками по дороге, с экрана смартфона. А если ученик вам скажет: «Я послушал Гоголя», как к этому отнесётесь?
- Спокойно. Всё-таки мы живём в современном мире и не можем ни себя, ни детей оградить от современных технологий. Тем более, люди делятся на аудиалов, визуалов и кинестетиков. И если человеку легче воспринимать информацию на слух, то порой ему удобнее «читать» именно так. Это лучше, чем вообще ничего не сделать.
- Вы в своей работе используете технические новшества, чтобы привлечь ребят к чтению - можно ведь превратить «Войну и мир» в комикс, а «Преступление и наказание» в компьютерную игру?
- Я против такой практики, хоть её и используют многие учителя. Объясню почему: я должна сформировать у учеников понимание, что такое классическая литература. Поэтому не стоит превращать великие произведения в игру, упрощать их. Мы можем взять такую форму в другой момент, но не в рамках изучения Толстого или Достоевского.
«Классы бы поменьше»
- На ваш взгляд, изменились ли дети за последние годы?
- Конечно, меняется мир - меняются и они. Но не согласна с теми, кто демонизирует молодёжь. Может, мне просто повезло, но за время работы мне не встретился ученик, с которым не удалось бы найти общий язык. Вообще я считаю, что подход можно найти к любому ребёнку, если у него нет проблем с психикой и здоровьем.
- Количество пятёрок в журнале или внимательная тишина в классе - по какому критерию вы сами оцениваете свою работу?
- Точно не по оценкам. Многие преподаватели - и российские, и зарубежные - давно говорят, что оценки не отражают объективной действительности и не показывают качества знаний. Для меня более важен интерес ученика к предмету. Приятно, когда на уроке до души ребёнка дошла мысль, истина, которую мы открыли в произведении.
- Порой люди спорят, кто должен воспитывать детей: родители, школа…
- Конечно, воспитывают ребёнка мама и папа, но часто учителя говорят одно, а дома ребёнок слышит противоположную точку зрения. Например, на уроках литературы мы твердим, что надо понимать других людей, прощать их. А мальчик поднимает руку и говорит, что считает по-другому - думать надо о себе. И я, как классный руководитель, понимаю, откуда берутся эти мысли. Для младшеклассника родители - авторитет. В подростковом возрасте ситуация сложнее, и здесь появляется шанс донести до школьника другую точку зрения, чтобы он мог сам понять и принять решение.
- Чаще всего знакомые учителя жалуются на две вещи. Первая - снижение статуса учителя, говорят, что школа теперь не учит, а «оказывает образовательные услуги». Вторая - масса лишней и не всегда нужной писанины. Вы согласны?
- Не могу сказать, что бумажная работа меня особо загружает. Тем более у обычного учителя, не занимающего никакую административную должность и не берущего классное руководство, она сводится к минимуму. А проблема невысокого статуса учителя, безусловно, существует. Раньше у педагога были хоть какие-то права, сейчас - только обязанности. И любой конфликт независимо от того, кто прав, кто виноват, решается в пользу ученика. Моя учительская позиция - нужно находить подход к семье. Да, это тяжело, прежде всего, эмоционально. Но только так можно избежать острых конфликтов, связанных со статусом учителя.
- Что для вас лично главная проблема в работе?
- Не только для меня, но и, пожалуй, для всех преподавателей Краснодарского края остро стоит проблема больших классов. Средняя заполняемость у нас сейчас - 34 человека. Очень тяжело работать, когда в каждом классе столько детей. Порой просто не хватает физических и моральных сил, чтобы уделить внимание каждому ученику.