«Полноценно познать и прочувствовать казачью песню можно только лично приняв участие в совместном её исполнении, - считает заместитель заведующего Научно-исследовательским центром традиционной культуры Кубанского казачьего хора Василий Воронин. - Только в этом случае произведение вовлечёт внутренним смыслом, вызовет сопереживание, слёзы или, напротив, увлечёт зажигательной пляской». Какими бывают казачьи песни, о чём они, почему народ перестал петь как раньше и где услышать старинное исполнение, учёный рассказал «АиФ-Юг».
И правда, и вымысел
По словам Василия Воронина, казачий фольклор, как и культура вообще, явление не статичное, а развивающееся во времени и пространстве. Вот и народные песни возникали не просто так, а в определённое время, в конкретных условиях. При этом в них органично сочетаются достоверные описания с традиционными представлениями, реальные детали - с вымышленными. Например:
«Ой, в девятьсот пятом году
Объявил турок войну.
Вра! Вра! Ой, да ура!
Объявил турок войну».
«Известно, в 1905 году Турция не объявляла войну России, - объясняет учёный. - Но казаков так впечатлила балканская война, когда православные сербы противостояли туркам, что царили воодушевление и стремление помочь братьям-славянам. В казачьих песнях запечатлены не только исторические события, но и образы знаменитых военачальников -Александра Суворова, Матвея Платова, Захария Чепиги, Антона Головатого, Якова Кухаренко, Михаила Воронцова, Михаила Скобелева и многих других».
С музыкальной точки зрения казачьи песни характерны своеобразным распевом. В песнях кубанских казаков порой появляются элементы, заимствованные из кавказской культуры. Яркие примеры - «Ойра, ойра», «Казачья лезгинка».
«На горе стоял Шамиль
Он Богу молился
За свободу, за народ
Низко поклонился.
Ой-ся, ой-ся
Ты меня не бойся,
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся…»
Василий Воронин объясняет, что на Кубани казаки, как и горцы, порой использовали барабаны. То есть влияние кавказской культуры чувствовалось, а в обратную сторону эта схема не работала - горцы в этом отношении были более консервативными.
Отразили дух времени
Но всё-таки основная составляющая народных и казачьих песен - не музыкальная, а смысловая, текстовая.
«В них отразился сам дух времени, передаются все тяготы казачьей службы, боль расставания с родной семьёй, с любимым человеком, горечь утраты близких и товарищей, и, конечно же, радость от побед, - рассказывает Василий Воронин. - Можно сказать, что в казачью песню вложена вся душа воина и хлебороба. Но наиболее полное познание песни, восприятие всех её душевных тонкостей возможно лишь при личном участии в совместном исполнении, когда песня не просто поётся, а в буквальном смысле слова проживается. Видимо поэтому песенный фольклор казаков имеет такое воздействие на слушателя, вовлекая его внутренним смыслом, вызывая сопереживание и слёзы, или наоборот затягивает в зажигательную пляску».
Фольклорист отмечает, что по жанрам есть целые блоки песен - строевые и военно-бытовые, обрядовые, например, проводы на службу, календарные - щедровки, колядки и т.д. Есть песни походные, которые казак распевает, сидя в седле - по ритму они совпадают с движениями животного. Песни делились ещё по полу - прополка считалась женской работой, поэтому «полильные» песни исполняли казачки. В календарном цикле песни, исполняемые во время щедрования, колядования или «вождения Мыланки», тоже женские, для мужчин присущи при рождествовании - «Тропарь», посевалки на Новый год, песни, сопровождающие «Вождение козы».
«В одном историческом документе обнаружил интересную вещь - казаки на привале настолько тосковали по дому, что порой исполняли свадебные песни, которые мужчины традиционно не поют, - рассказывает Василий Воронин. - Но факт зафиксирован - тоска по родному дому и желание вернуться к родным воплощалось в обрядовых песенных произведениях. Если же говорить о традиционных военно-исторических песнях, то тогда именно мужчины были основными носителями знаний об истории, поэтому такие сюжеты чаще аккумулировались в их среде. Здесь речь идёт уже о народных знаниях».
Ушли в народ
По словам учёного, традиционная культура и фольклор всегда анонимны, автор не важен. Но при этом каждый человек - творец, созидатель.
У современных произведений есть авторы слов, музыки, но они не подразумевают коллективного исполнения как народные. Общее сотворение песни - это есть основной признак народной культуры.
«Но бывает, что авторская песня настолько западает в душу людям, что становится народной. «Казачью колыбельную» Лермонтова (Спи, младенец мой прекрасный,/Баюшки-баю./Тихо смотрит месяц ясный/В колыбель твою./Стану сказывать я сказки,/Песенку спою;/Ты ж дремли, закрывши глазки,/Баюшки-баю.) поют давным-давно, и многие из исполнителей даже не знают, что у песни есть автор, - продолжает учёный. - И это высшее признание, ведь народная культура не принимает всё подряд - важна внутренняя, ценностная составляющая, о чём поётся, чему посвящена».
Высший знак народности получили и другие произведения - «Бородино» Лермонтова стало песней «Скажи-ка дядя, ведь недаром…», песня «Там, где волны Аракса шумят» и вовсе стала гимном пластунов.
«Даже перевод Байрона «Отцовский дом пропьём гуртом» стал известной казачьей песней на Дону и Кубани, - говорит Василий Воронин. - А ещё авторские произведения «Шумел, горел пожар московский», в «В полдневный жар в долине Дагестана» и многие другие».
Пора действовать
Могут ли появиться новые народные песни? Учёный считает, что шансы мизерны.
«Последнее из того, что ушло в народ, создавали ещё в годы Великой Отечественной, - объясняет он. - После этого нарушился механизм фольклоризации текстов, впрочем, как и передача традиций вообще. И это касается не только казаков, а всех этносов без исключения - везде происходит трансформация народной культуры. Просто где-то, например, в более консервативной горской культуре, медленнее, где-то быстрее. Прервалась традиция - из механизма передачи выпала семья, прервалась преемственность поколений между дедушками и внуками. Сейчас воспитательные функции перекладываются на социальные институты -детские сады, школы. А ведь именно воспитание в семье сохраняет и передаёт традиции. Процесс этот, к сожалению, неизбежный, противостоять ему можно только на индивидуальном уровне. Но мы можем действовать, а не смотреть, сложа руки, как казачий фольклор навсегда уходит из нашей жизни. Рассказы о песнях никогда не заменят их самих. Есть ли у нас моральное право терять то, что веками создавали наши предки?»
По словам учёного, реальный шаг к сохранению казачьего песенно-музыкального наследия - конкурс «Александровская крепость», который проходит в Усть-Лабинске. В нём участвуют фольклорные коллективы и исполнители, которые не просто поют казачьи песни, но делают это, достоверно воссоздавая песенные традиции казачества. То есть оценивают не столько качество исполнения, музыку или голос, хотя и они важны, сколько аутентичность, приверженность традициям.
«Это не оббитая, зачастую откровенно вульгарная «казачья клюква», с бросанием папахи на пол, размахиванием шашкой, с исполнением шлягеров «Любо, братцы, любо!», «Ой, то не вечер» или «Ой-ся, ты ой-ся», да ещё под современные ритмы, - говорит Василий Воронин. - Нет. Это живые голоса, это исконное пение, это прошлое, воплощённое сегодня самым выразительным средством для души - казачьей песней».
Первый этап конкурса, на который певцы и ансамбли присылали видео, уже завершился. Из поступивших заявок жюри выберет лучшие - и именно их авторы выйдут на сцену в Усть-Лабинске с 15 по 17 октября.