Писатель и журналист Лев Рыжков написал сценарий, по которому режиссёр Дмитрий Фёдоров снял фильм «Москвы не бывает», сразу попавший на Московский международный кинофестиваль. На первый взгляд, если умеешь подмечать и придумывать интересные истории, то нет разницы, что создавать - романы, статьи или сценарии. Но это только на первый взгляд. Он рассказал «АиФ-Юг», чем опыт сценариста отличается от писательского.
«Хороших историй не хватает»
Лев Рыжков давно работает со словом. Журналист, писатель, автор рассказов, репортажей, и даже романа. Недавно Лев написал сценарий, и, почти чудо - по нему сняли фильм.
«Давай уточним, что сценаристом я не работаю, - сразу обозначает границы Лев Рыжков. - Совершенно не варюсь в этом, у меня случилось просто разовое вторжение. Такой печенежский набег на индустрию. Не знаю, насколько оно получит продолжение».
Знакомых в этой индустрии, признаётся Лев, много. По его словам, сценаристы в большинстве своём - люди ранимые и, в то же время, коварные. На что только не пойдут, чтобы творение своё продюсеру или режиссёру показать.
«Все их неоднократно кидали, и от этого в них развились желчность и недоверчивость, - продолжает Лев. - И ладно, если есть какой-то устойчивый творческий тандем с режиссёром или продюсером. Но если в вольном плавании человек, то спасайся кто может. Помню, был как-то на творческой встрече с Тимуром Бекмамбетовым. И в какой-то момент, под конец, его стали закидывать сценариями. Был, как оказалось, полный зал сплошных сценаристов. Бекмамбетову вручили один, второй. Вышли помощники с какими-то не то сетками, не то авоськами, не то тележками из «Ашана», стали валить сценарии прямо в одну кучу. А сценаристы всё идут и идут. В общем, центнеров пять сценариев Бекмамбетову дали. А потом у нас с ним интервью. Посидели, пообщались. Вижу: оттаял Бекмамбетов, потеплел - а со сценаристами-то как в броне был. И тут я, видя такое потепление, говорю: «А можно вам сценарий прислать?» И сразу помрачнел мэтр. Я понял, что сделал что-то не то. И, тем не менее, хороших историй в кино не хватает. За ними охотятся. Не знаю, чем такой дефицит обусловлен».
Пусть притча будет фильмом
От шуток, в которых доля правды есть, к суровой правде, в которой юмору тоже место найдётся. Первый опыт написания сценария для полнометражного кино дался писателю довольно легко.
«Литературная основа у меня уже была, - объясняет Лев Рыжков. - Сама ключевая история - довольно старая. Я её зафиксировал то ли в 2008 году, то ли раньше. Странная такая история. Не сказать, что страшная, но по мозгам дающая. На всех читателей так или иначе она действовала будоражащим образом. Я и решил - пусть она будет фильмом. Это притча, которую можно трактовать самыми разными способами. Смыслов там много, всякий увидит свой. Для меня это история о невозможности изменить свою жизнь и сбежать ни от Родины, ни от себя».
Хотя в написании киносценариев и свои правила, но оформил эту притчу в настоящий, подходящий для показа кинематографистам, текст Лев Рыжков недели за две. Из инструментов - голова на плечах да компьютер, в котором предусмотрительно интернет и игры отключены. Понял писатель, что настоящему сценаристу нужна назойливость и умение на лету угадывать ход мысли продюсера.
«Но это в действительности, - улыбается Лев. - А в идеале - умение играть историей, поворачивать её так и сяк, смотреть с неожиданного ракурса. Ну, ещё надо научиться работать с надстройкой на Word, которая специально для сценаристов разработана. Многим писателям не под силу её освоить. Большое препятствие.
Когда сценарий фильма был готов, Лев отдал его режиссёру Дмитрию Фёдорову.
«Он смеялся и взял почти как есть, - продолжает Лев. - Потом он предлагал одному продюсеру, другому. Всем было любопытно, но они боялись за это браться. Ибо прокат - очень консервативен. А потом, примерно через год после написания, нами согласился заняться продюсер Алексей Архипов. И всё закрутилось».
Дальше - съёмки. Кто-то скажет: «Ах, как интересно!», но…
«Это каторга для сценариста, - продолжает Лев. - На многих проектах, знаю, надо обязательно присутствовать. Но это, наверное, когда текст сырой, реплики надо менять на ходу. Или когда режиссёр решит что-то сделать по-другому. И бросается автор сценария сочинять на ходу, в походных условиях. Ну а в проекте «Москвы не бывает» я был на съёмках первые два дня. Шлялся только, всем мешал. Да там всё, в принципе, как я придумал, так что и надобности во мне не было».
Но даже каторга на съёмках не отвадила писателя от кинематографа.
«Думаю, буду продолжать, и задумки есть, - говорит он. - Не даёт покоя одна история, произошедшая в районе Бирюлево в новогоднюю ночь 1993 года. Чёрная новогодняя комедия будет. Я эту историю как-то испытал на читателях закрытой группы в ВК. И те говорили: «Ещё! Ещё!» Как коты у бочки с валерьянкой. Так прямо писали люди: «Ай, как славно, а то надоели эти розовые сопли, которых на Новый год, казалось, не миновать». Впрочем, жанр «розовые сопли», я считаю, недооценивать не стоит. Он тоже весьма перспективен. Я к нему приглядываюсь».
Сюжеты из жизни
Хоть в литературе Лев Рыжков известен фантастическими, порой фантасмагорическими сюжетами. Но признаётся, что не придумывает их, а подмечает в жизни.
«Помню в Краснодаре на КСК, на автобусной остановке, увидел мучения случайного алкоголика, - улыбается Лев. - Он стоял и всё время терял равновесие. И я вдруг, приглядевшись, понял, что его явно бьёт человек-невидимка. Думаю: «Упс! А что же там может быть за история?» И что-то потом из этого получилось. А иногда посмотришь на каких-нибудь странных людей и думаешь: «Может, столкнуть их?» И получается что-то типа: «Казаки против мутантов» (есть такой старый рассказ). Думаешь, а что могло столкнуть этих ребят? Из-за чего/кого они могли поссориться? И вот из этого высекаются искры и что-то получается».
Сейчас на российских телеканалах сплошь драки, разборки, судебные разбирательства и семейные ссоры с обязательным детектором лжи и тестом на отцовство. Одним из родоначальников этого жанра в России была программа «Окна».
«Туда я тоже пытался проникнуть на заре нового тысячелетия, - улыбается Лев Рыжков. - Что-то им приносил (поскольку работал в том же здании), но не срослось. Было бы желание, может, попал, но я посмотрел, как там работают сценаристы. Они все сидели в огромной комнате. Всюду крик как на манхэттенской бирже. Тут же репетируют с «героями», все в мыле. Время от времени появлялась девушка-начальник и зычным, хорошо поставленным голосом сообщала: «Сценарий «Грязные трусы» принят! Сценарий «Понюхай меня сзади» идёт на переделку! Сценарий «Блеск твоих глаз» отправлен в помойку!» К тому же бедняги-сценаристы работали до ночи среди этого крика».
Без чего «кина» не будет?
Писатель рассказывает, что когда не хватало денег, сам отправлялся в «Окна» играть какого-нибудь неудачника. И делал это часто - Дмитрий Нагиев даже стал узнавать.
«Безденежных друзей отводил на кастинг, - продолжает Лев. - Один раз отвел сразу двадцать человек. Их там почти всех расхватали. Одному даже досталась крутая роль - с мордобоем, по высокому тарифу. И вот дали ему в студии по-настоящему по морде, и он выходит после съёмок, кровь вытирает, за нос держится и говорит: «Спасибо, Лев!» Ну, всегда приятно выручить человека. Про крики и склоки думаю ещё вот что: наверное, они происходят от упрощённого понимания понятия «драматургический конфликт». У нас конфликт - это не столкновение характеров во всей эмоциональной палитре, а всегда визг, мат-перемат, мордобитие. И со временем это упрощённое понимание стало форматом.
Писатель, журналист, сценарист - так в чём же разница между этими занятиями?
«У писателя больше свободы, - объясняет Лев Рыжков. - Сценарист хоть тресни, но должен соблюдать трёхчастную структуру истории (завязка, развитие, развязка). А писателям это не обязательно. Не хочу как-то задевать коллег, но не все они могут рассказать историю от начала до конца. Авторы мэйнстрима так и вовсе не стремятся этого делать. Некоторые писатели ещё стремятся увильнуть от диалогов. А сценаристу без них - никуда. Кина не будет».