ХХ век катком прошел по большинству российских семей: революции, войны, репрессии и голод ломали судьбы. Нередко по воспоминаниям отдельной семьи можно проследить историю целой страны.
Был человек... и нет
Анна Величко (в девичестве Гусева) родилась в большой казачьей семье. Анна Стефановна - младшая из семи детей Стефана и Варвары Гусевых. Сейчас осталась одна.
Родилась она в 1930 году в станице Темижбекской, а всего через два года отца репрессировали. Произошло это, по воспоминаниям родственников, не из-за политических воззрений или каких других «неблагонадежных» поступков, а только из-за самодурства председателя колхоза и, одновременно, родственника – Варвара Гусева была его родной сестрой. Однажды бригада кузнецов во главе со Стефаном Андреевичем не пришла на колхозное собрание, потому что, не покладая рук, готовила к весеннему севу сеялки и прочее оборудование. Но председатель колхоза затаил зло, и через пару дней за Стефаном пришли.
«Я была совсем маленькой, папу помню смутно, - признается Анна Стефановна. – Сохранился в памяти только запах его полушубка из овчины и одна старая фотография».
Стефана Гусева вместе с другими станичниками угнали в Ижевск, откуда он так и не вернулся. Варвара Федоровна вспоминала, что через некоторое время муж прислал письмо с просьбой выслать валенки – слишком холодно было в Удмуртии. Но больше ни одного письма не было. И никакой другой информации – неизвестно даже место, где похоронен Стефан Гусев. А об официальных бумагах и речи нет: был человек – и нет его, как в воду канул.
Со старого черно-белого фото с отрезанным краем смотрит совсем еще молодой человек в казачьем обмундировании. Смотрит в будущее, которое оказалось совсем не радужным. В свое время молодой Стефан Гусев - настоящий хозяин из работящей казацкой семьи – шел сватать не Варвару, а ее сестру. Но та заартачилась, и тогда отец предложил Варе: «Ты смотри какой казак – и видный, и хозяйственный». Действительно, в курене Гусевых были и лошади, и коровы, и куры, и гуси, и пчелы, и большой сруб, который с началом коллективизации разобрали и перевезли на другую сторону Кубани, чтобы разместить в нем колхозное правление. Впрочем, все это «богатство» зарабатывали Гусевы только собственным трудом.
Через время молодые сыграли свадьбу, Варя переехала к Гусевым, и семья стала прирастать детьми: Витя, Катя, Нина, Пелагея, Мария, Александра, Анна. Когда главу семьи репрессировали, Варвара Гусева осталась одна с семью детьми. Но тут случилось очередное несчастье: когда женщины возили глину для стройки с берега Кубани, ее привалило огромным куском. Травма оказалась серьезной – Варвара Гусева не могла встать с кровати больше года. На это время старшие дети – Катя и Виктор – остались в станице, а остальных определили в детдома, причем, в разные.
Письма старосте
«В детдоме кормили хорошо, - вспоминает Анна, которую, как самую младшую, разлучили с сестрами. – Но однажды мы с подружкой решили сбежать в соседнюю станицу, туда, где были мои сестры Нина и Маша. Почти добрались, но навстречу шла знакомая, которая и отвела нас обратно. В детдоме поставили в угол, где простояли, как тогда казалось вечность».
Пока младшие были в детских домах, Витя дважды писал письма всесоюзному старосте Михаилу Калинину, в том числе с просьбой воссоединить семью. И, в конце концов, все собрались, когда мама, Варвара Федоровна, сумела встать на ноги. Правда, из-за той травмы она теперь могла работать только на легких по тем временам «должностях» – повара, прачки и т.д.
Нормальная жизнь продлилась недолго – Витю забрали в армию. Он стал танкистом, участвовал в Финской войне. Весной 1941 года Виктор прислал из-под Житомира письмо: «Мама, я скоро домой, так что готовь обувь – пойду учителем работать, как до армии. Все танки разобрали, смазали и поставили на консервацию - ждем только приказа об увольнении». Но вернуться домой ему было не суждено – станцию Вопнярка, где находилась часть, немецкие авианалеты сравняли с землей в первые дни войны. Только через долгие годы Варваре Федоровне принесли весть о том, что Виктор пропал без вести. Все вокруг говорили, что единственный сын еще вернется, да и сама она до конца, до самой смерти верила и надеялась на это. Но этого не произошло – на память остались только строчки официального документа: «Гусев Виктор Стефанович, красноармеец, 1917 года рождения, Кропоткинский район, ст. Теминебская (писарь ошибся в названии родной станицы солдата – прим. ред.) пропал без вести в июле 1941г.».
А через два года немцы дошли и до Кубани. Перед отступлением советские части взорвали элеватор, и оттуда, с догорающих складов девочки таскали тачку с обгорелой, смешанной землей пшеницей.
«Особенно буйствовали румынские части, - вспоминает Анна Величко. - За водой мы, девочки, ходили с ведрами на Кубань, а это от дома километров пять. Приношу я однажды домой два ведра воды, а румын, здоровый такой, разулся – одну ногу в одно ведро засунул, вторую – в другое и стоит, ухмыляется».
Немецкий офицер, когда увидел это, отругал румына и запретил издеваться впредь. Немцы (не эсэсовцы) пытались казаться справедливыми, но оккупанты не верили им – первым делом по приходу в станицу они расстреляли еврейку, продавщицу аптеки, красивую молодую девушку.
После войны
Перед приходом фашистов старшая сестра Гусевых Екатерина, закончившая училище и готовившаяся к свадьбе с советским офицером, закопала в саду альбом с фотографиями. Но гулявшие там свиньи разрыли заначку, а на фото Катя рядом с офицером. Немцы нашли эти фотографии, но кое-как удалось убедить их, что это вовсе не Екатерина, а кто-то другой. Тогда же Пелагею Гусеву, которая с 14 лет работала в колхозе трактористкой, едва не угнали в Германию.
«Три дня не отпускали немцы тракторную бригаду домой, - вспоминает Анна Стефановна. - Все переполошились, думали, увезут в Германию, но Полюшке удалось как-то избежать этого».
Когда же красноармейские части через несколько месяцев вновь подошли к станице, все ждали освободителей. Даже постоянное уханье артиллерии не так пугало.
Война закончилась, началась мирная жизнь, но и в ней были трагедии. В 1950 году ушла из жизни старшая из дочерей Варвары Федоровны Екатерина. Учительница Катя – умница, красавица и гордость семьи – не пережила родов.
Ее ребенка назвали Виктором, в честь погибшего на войне старшего брата, или ласково Витусик. Так как мама умерла, а отец служил в армии, воспитанием Вити занялись Варвара Федоровна вместе с дочерью Пелагеей. Растили до трех лет, потом сына забрал отец.
Нина, Пелагея и Мария Гусевы остались в родной станице и работали в колхозе, вышли замуж, родили детей. В 1982 году ушла из жизни Варвара Федоровна, пережив мужа на полвека, а старшего сына – на сорок лет. Александра уехала в Грузию, но на пенсии вернулась домой. Всех их уже нет в живых – осталась только Анна. В свое время она тоже уехала, отучилась, вышла замуж за военного, воспитала сына и дочь, сейчас живет в Краснодаре.
В истории Гусевых вместилась вся трагическая судьба России ХХ века, прошедшей через революции, коллективизацию, страшные войны и короткие периоды затишья, которые позже назовут застоем. История семьи – это и моя история, потому что Анна Величко родная сестра моей бабушки, Пелагеи Стефановны, ушедшей из жизни 3 марта 1999 года. Сколько же таких семей разорвал и раскидал по земле кровавый ХХ век?
По прозвищу «Броневичок». Как болезнь испугалась упорства 
Бедная Анна. Любовь в лагере смерти 
«АиФ-Юг» подвел итоги конкурса на талисман издания 
«АиФ-Юг» объявляет новый конкурс, посвященный Пасхе