Как часто мимо нас проносятся желтые и белые автомобили с красными крестами и громкой сиреной? В суматохе никто не задумывается, что в этот момент происходит внутри машины скорой помощи. Да и какая она - работа фельдшера? Корреспондент kuban.aif.ru отправился с работниками скорой на вызовы и узнал, чего боятся медики и за что они любят людей.
В жизни все не так красиво, как в кино
В узкий темный коридор краснодарской девятой подстанции заходит Светлана Петрова – фельдшер скорой помощи. У нее в руках планшет, на который поступают адреса выездов. Мы приехали на машине скорой вместе с водителем Юрой и напарницей Светланы Татьяной Муратовой. По бокам от главного входа тянутся двери разных кабинетов. В одном из них сидит диспетчер и принимает вызовы. В соседней комнате бригада пьет чай, пока нет работы.
«Сначала мы приезжаем на подстанцию, готовимся и ожидаем звонков. На пересмену и на пополнение израсходованных медикаментов тоже заезжаем сюда. Смены длятся по 12 часов - с 7:00 до 19:00 и с 19:00 до утра», - рассказывает женщина.
Светлана работает фельдшером уже 19 лет. Ее коллега Татьяна в профессии около 12 лет.
«В нашей работе нет понятия «сложные» и «легкие» смены. Ночные вызовы нелегкие, потому что спать хочется, а смена проходит так же напряженно, как и днем», - рассказывает Татьяна.
На планшет поступает вызов. Мы выезжаем на улицу Московскую. Водитель включает сирену при заезде на трассу. В кабине стоят кресла для фельдшеров и каталка. Над ней висят воротники для фиксации шеи пациента при переломе, на стенке авто закреплен жесткий щит. На ней транспортируют больных с поврежденным позвоночником. Рядом свисают шины. Их накладывают на сломанные руки и ноги. Фельдшеры говорят, что очень часто используют их в работе. Также в машине есть кардиограф, аппарат ИВЛ, дефибриллятор. Именно им обычно эффектно реанимируют пациентов в фильмах. Сами медики рассказывают, что в жизни все не так красиво, как в кино. За креслом стоит небольшой оранжевый ящик с крестом.
«Внутри у нас находятся шприцы, ампулы с лекарствами, тонометр, емкости для отходов, катетеры, бинты, жгуты, перчатки, маски… После каждой смены мы проверяем и пополняем содержимое ящика», - рассказывает Татьяна Муратова.
Вызвал, чтобы сделать ЭКГ
Возле дома нас встречает мужчина. На вид ему около 40 лет, родом из Пакистана.
«Курточку снимаем, рассказываем, что беспокоит», - говорит Светлана.
«Сердце болит. Как будто иголкой… Рабочее давление… не помню», - объясняет пациент.
«Сами что думаете? Перетрудились или травма? Алкоголь был?», - задает вопросы Светлана.
«Да, вчера. Сегодня не пил», - отвечает мужчина.
«Ручкой показываем, где болит. Когда дышите или двигаетесь боли есть?», - спрашивает фельдшер и нащупывает больное место на груди пациента.
«Вам же говорили, что это остеохондроз?, - уточняет Светлана. - Когда приехали в Краснодар? Неделю назад? Из Москвы?».
На последний уточняющий вопрос пациент утвердительно кивает. Мужчину кладут на каталку и делают ЭКГ.
«У меня в Пакистане уже было такое, также прихватило. Первый раз перед глазами потемнело и сердце так слабо…», - дотрагивается до груди пациент.
«Нужно лечиться у врача и не допускать такого. На пленке по показаниям у вас остеохондроз. Укольчик обезболивающий делать будем?», - уточняет Светлана.
«Не люблю таблетки», - говорит мужчина. Фельдшеры ему повторяют, что будут ставить укол, но он отказывается, забирает пленку с показаниями и уходит. Мы остаемся на месте, ждем следующего вызова.
«Вызвал, скорее всего, чтобы сделали ЭКГ. Это исключит кардиальную патологию и успокоит родственников, - говорит Татьяна и хрустит морковкой. – Алкоголь вызывает обострение заболеваний. А 90 % всех болей в груди из-за остеохондроза и люди об этом знают, но вызывают скорую, чтобы перестраховаться».
«А такие пациенты не мешают людям с серьезными проблемами, которым больше нужна помощь?», - уточняю у фельдшеров.
«У нас как-то одновременно было два вызова – ребенок с ожогом и человек без сознания. Бригада поехала к пациенту, который, как сообщили жители, потерял сознание на улице. На деле же оказалось, что он просто пьян. Уже после этого мы поехали к мальчику с ожогом. Время потеряли», - вспоминает Светлана.
«Один раз три бригады приезжали на мешок от мусора. Проезжая мимо, люди увидели, что лежит что-то похожее на тело, и вызвали скорую. Не остановились даже. Надо же поинтересоваться самочувствием больного, потом уже нас вызвать и дождаться бригаду на месте, держать связь. Так же будет быстрее и легче», - возмущается Татьяна.
Нашу беседу прерывает очередной вызов. Едем к многоэтажке на улице Декабристов. Женщине плохо.
Смерть – часть жизни
«Много вызовов забавных было. Как-то мы приезжаем по адресу, поднимаемся в квартиру, а там входная дверь закрыта. Мужчина за дверью рассказывает, что его заперли, а ключей нет. Он нас вызвал, чтобы мы его освободили. Я ему говорю, что можем позвонить в МЧС и полицейским, тогда точно приедут спасатели и выломают дверь, но это платная услуга. Мужчина нас послал на три буквы, потому что правоохранители до нашего приезда ему то же самое сказали», – смеется Татьяна.
По словам фельдшеров, самое тяжелое в работе – детская реанимация.
«При жутких ДТП, да и при всем, что связано с реанимацией морально тяжело. Часто бывает, что мы приехали, сделали все возможное, но пациента спасти не удалось. Смерть наступает по разным причинам: от хронических болезней до неожиданного приступа. Молодые чаще всего умирают от тромбоэмболии - наркотики и алкоголь», - говорит Татьяна.
За годы работы фельдшер научилась сохранять спокойствие при смерти пациента.
«Мне всегда жалко людей, но каких-то бурных эмоций смерть пациента у меня не вызывает. Это часть жизни, мы все когда-нибудь умрем, поэтому я не вижу смысла переживать по этому поводу, – говорит Татьяна. – Родственники иногда дают волю чувствам. У нас как-то был вызов, где бабушка скончалась за пару минут до нашего приезда. Тогда семья бабушки поделилась на два лагеря: одни говорили оживить, вторые – оставить ее в покое. В любом случае мы сделали то, что должны были – попытались реанимировать. Не получилось».
Пока едем, Светлана считает израсходованные маски, перчатки, термобумагу… Все это надо будет пополнить на подстанции. Мы с Татьяной продолжаем беседу.
«Есть пациенты, которые звонят на линию и четко объясняют, что у них болит и как. А бывает, как сейчас – слабость. Или просто плохо. Приезжаем на вызов, а человек не может показать, где именно болит, что не так. Мы его, конечно, осматриваем, и если ничего не выявляем, то предполагаем, что душа болит, наверное, - шутит Татьяна. - Потом выясняется, что пациент вчера пил, отсюда и недомогание».
«Как после таких вызовов не пропадает желание помогать людям?», - интересуюсь у медика.
«Нам уже поздно об этом думать, мы больше десяти лет работаем. Мы уже просто любим всех пациентов, как родных. Профессиональная деформация, понимаете», - комментирует Светлана.
Подъезжаем к высотке, где нас ждет пациентка. Поднимаемся в указанную квартиру.
Заходим в квартиру. На столе сидит ребенок и показывает ручкой на кровать, где лежит больная женщина. На вид ей чуть больше 30 лет. На вопрос Светланы, что она ела с утра, пациентка отвечает, что пила только чай. Ей мерят давление, опрашивают.
«Операции были? Почки и кесарево? Беременность исключена?» - продолжает Татьяна и измеряет уровень сахара. – Возможно, пережаты сосуды головы. Ваше состояние подходит под это. Можем вас увезти в больницу, можете сами поехать, если хотите».
Женщина встает, дотрагивается до носа, глубоко вдыхает. Потом ложится, чтобы сделать ЭКГ. Пока медик готовит приборы, больная вскакивает и бежит в ванную. Из-за двери доносятся звуки рвоты. По словам пациентки, такое у нее за день уже третий раз. Светлана заявляет, что на голодный желудок у женщины сахар нормальный. Из аппарата ЭКГ выходит полоска бумаги – все в норме. Семейная пара решает самостоятельно поехать в больницу, мы уходим.
«По рассказу пациентки, похоже, что она беременна. А так, дистония, давление скачет. В детстве у нее была травма головы, она не лечилась. С возрастом все старые травмы дают о себе знать», - говорит Светлана.
Дальше едем к мужчине с поврежденным глазом. Калитку во двор частного дома нам открывает пациент Андрей с красным левым глазом. Во дворе стоит самодельная электромашина. Андрей сам ее собрал. Собственно, кусок пластмассы отлетел в глаз, пока мужчина ковырялся отверткой в авто.
«Раньше такие состояния были? Боль есть? Зрение снизилось?», - опрашивает Светлана.
«Когда предмет только попал, половина глаза не видела, кровища была. По объему где-то чайная ложка крови, слез не было», - рассказывает пациент.
«Поедете с нами в глазную клинику? Там вас на специальном аппарате осмотрят и точно скажут, нужна ли операция или отделались легким повреждением», - предлагает фельдшер.
Мы приезжаем в больницу и оставляем там пациента, чтобы ему оказали квалифицированную помощь.
«Скорая приезжала пять раз»
На планшет в руках Светланы Петровой прилетает очередной вызов.
«Едем в пансионат. Женщине 39 лет, головокружение. Вроде был инсульт в молодом возрасте», - зачитывает фельдшер.
«Господи, там что уже и 39-летние лежат? Ненавижу этот пансионат. Я там ругалась, – говорит Татьяна. – Мы приехали к ним, а там у бабушки онкология. Родственники хотели ее куда-нибудь пристроить, а пациентку не с чем брать в больницу. Дочь пенсионерки на меня жалобу даже написала».
«А с чего она так?», - уточняет Светлана.
«Там у бабушки кровь шла из прямой кишки. Когда мы приехали, семья говорила, что у нее все болит. Мы заходим, а пациентка смотрит в потолок, мух считает. В итоге мы ее забрали в больницу», - вспоминает медик.
«Валюша, у тебя все нормально? Ты же была рядом, когда Маше плохо стало? Давай расскажешь скорой, как все было», - бабушка лет 80 заходит к больной.
«Она принесла таблетку и сказала, что через 15 минут подойдет. Пришла и рухнула. Так и лежала, - рассказывает бабушка. - Судорог не было, ей было просто плохо. Я помогла встать с пола, она попила водички…», - пенсионерка заканчивает беседу с фельдшером и подходит ко мне.
«Про медиков пишете материал? У меня у самой проблемы со здоровьем. Тысячу шагов пройду и все, падаю», - говорит бабушка.
«А скорая часто приезжает к вам сюда?», - интересуюсь у 80-летней женщины.
«Ко мне нет. За пять месяцев, что я тут, бригада приезжала пять раз. Мертвых забирали», - говорит бабушка.
«Мы не часто вызываем скорую, может, раз пять приезжала. Мы стараемся все делать своими силами», - тут же говорит хозяйка заведения.
Больную решают отвезти в клинику. Она собирается, и мы выезжаем.
«У женщины подозрение на инсульт, но там, скорее всего этого не будет», - говорит Светлана, садясь в машину скорой помощи.
Не реанимировали детей
Пациентка лежит на каталке в кабине машины. Мы со Светланой сидим в салоне рядом с водителем. Пока едем в больницу, фельдшер записывает израсходованные материалы. Обсуждаем суеверия.
«У нас есть профессиональный ритуал, мы надеваем перчатки на все сложные вызовы, чтобы перчатки не пригодились. Наверное, это все суеверия в нашем коллективе, - смеется медик. - Зато, лет 15 назад, когда я работала во врачебной бригаде, у нас в машине на зеркале висел скелетик, до которого нельзя было дотрагиваться, иначе на смене случилась бы реанимация. А самое страшное – детская реанимация».
«У вас была?», - спрашиваю у Светланы Петровой.
«Да, в первый раз были утопленники. Пьяная женщина взяла двух деток, пошла купаться на речку. Дети не умели плавать, но их мать это не остановило. Она завела их в Кубань, где дно песчаное, дети провалились в яму, их течением унесло вглубь. Спасатели, конечно, вытащили тела, но реанимировать ребят не удалось. Нам не сказали, что до нас детей уже пытались реанимировать. Мы-то думали, что все только что произошло, и сможем их спасти, но было поздно», - вспоминает фельдшер.
По словам работника скорой, каждый человек должен уметь правильно оказывать первую помощь, а особенно мамы с маленькими детьми. И важно сразу вызывать скорую.
«А то у нас народ любит самолечение. Например, подсолнечное масло на ожог льют, а так делать нельзя. Нужно на 20 минут поместить обожженную часть тела под ледяную воду, чтобы не доводить все до ампутации. Еще не надо наносить никакие средства, если это не легкий ожог. Все эти препараты «смазывают» симптомы, потом специалистам сложнее установить степень. Врачи этого не любят», - рассказывает Светлана.
«А чего не любят фельдшеры?», - снова спрашиваю работника скорой.
«Вызовы, мы хотим отдыхать, – отшучивается Светлана. – Если серьезно, то не любим ажиотаж и панику вокруг больного. На это тратится много времени, мешает нашей работе. Особенно отличаются женщины, хотя в критической ситуации орут все. Советы нам дают. В такие моменты я отвечаю тактично, но жестко. Говорю людям, что они создают угрозу жизни пациента. Это обычно срабатывает», - делится Светлана Петрова.
Также фельдшер отмечает, что жители Краснодара очень отзывчивые, но все-таки эмоциональные.
«Вообще заметила, что за последние 15 лет общество стало более подкованным в медицинском плане. Раньше, если человек на улице в обморок упал, то ему на язык клали нитраты. Они должны были помочь. Лекарство же, значит, должно помочь! Сейчас такого уже нет. Люди понимают, что не всякая таблетка спасет от всех болезней, важен индивидуальный подход», - говорит Светлана.
Приехали. Пациентку выкатывают из машины скорой. Входные двери больницы сами открываются, давая возможность спасти человека. Фельдшеры Татьяна и Светлана оставляют пациентку в надежных руках врачей. После работники скорой возвращаются на подстанцию. Им нужно пополнить запасы медикаментов и набраться сил, чтобы снова поехать спасать чьи-то жизни.