Видео: youtube.com / Загружено пользователем channelcawa5
Нам не все равно! Подвиг каждого человека, прошедшего войну, как в оккупации в тылу, так и на фронте.
67 лет прошло после победы русских войск над фашистскими захватчиками. Священная война забрала миллионы жизней, поломала тысячи судеб. Забывать героически подвиг наших предков мы не должны.
Защищали свою Родину солдаты, их матери, жены, старики, дети - на полях сражений и в тылу.
Ждем ваших писем по адресу: aifkrasnodar@gmail.com
ИЗ ИСТОРИИ
Известие о том, что началась война, пришло на Кубань 22 июня. Уже в первый год на фронт ушло около 6 тыс. доброльцев (20% населения).
До оккупации края на фронт ушло 600 тысяч человек.
Все невзгоды военного времени легли на плечи стариков, детей и женщин - и они пошли на заводы, фабрики, в поля.
Фашисты разработали план «Эдельвейс» по захвату юга России. В результате столкновения у станиц Кущевска, Канеловская, Шкуринская, 9 августа 1942 года Краснодар пал. Гитлеровцы захватили почти весь край, за исключением Сочи, Туапсе, Геленджика и прилегающих к ним районов.
В планах немцев было уничтожение около 30 миллионов русских: людей лишали крова, расстреливали. Но народ упорно работал и не сдавался.
В АКЦИИ УЖЕ ПРИНЯЛИ УЧАСТИЕ:
Всё это я написал со слов моего отца
Отцу всю жизнь хотелось посетить посёлок Глодосы и узнать о судьбе своего спасителя, Ивана, его близких, но нужда, которая сопровождала отца препятствовала это сделать. В наше время, время компьютеров, я хочу сделать это за него.
Прошу руководителей сайта рассказать поподробнее об этом лагере, а возможно об этом случае, и конечно же об Иване, о его судьбе и его близких.
Мой отец, Волосов Иван Павлович 1914 года рождения начал свой боевой путь в Великой Отечественной войне с июля 1941 года в 21 резервной армии, Западного фронта, в качестве командира роты 66 мотострелкового корпуса.
Участвовал в боях по защите городов: Витебск, Гомель в Белоруссии и Киева в Украине.
При плохом управлении войсками в сентябре 1941 года 21 армия попала в окружение и в большом своем составе бойцы попали в плен, а многие погибли.
Отец оказался в концентрационном лагере в поселке Глодосы Хмелевского района Кировоградской области.
Так как в самом начале войны немцы были лояльны к нашим военнослужащим, то некоторые родственники, попавших в плен, узнав о своих сыновьях, отцах, братьях, находящихся в лагере забирали их домой.
Отец был родом из Орловской области и поэтому никто из родственников не мог придти за ним, поэтому он оставался в лагере.
Военнопленным разрешалось, некоторое время свободно находится вне лагеря.Отец посещал одну семью. Хозяина семейства звали Иван, у них было двое детей, мальчик лет восьми и грудной ребенок.
Отец помогал им по хозяйству, за что они его подкармливали.
Вместе с отцом в лагере находился офицер, он был родом из города Умань Черкасской области. Видя, что за ними плохой контроль, они решили бежать из лагеря, но у них произошли разногласия в выборе дня побега.
Не договорившись о точном дне, соратник отца бежал и оставил его. При вечерней поверке было выявлено, что одного человека не хватает.
Начались допросы, и один из заключенных рассказал, что слышал разговор моего отца и бежавшего, и что отец собирается тоже бежать.
Пока не было коменданта лагеря на месте, отца посадили в отдельную камеру и приставили часовых из полицаев.
Зная, что его ожидает смертная казнь, отец решил бежать, хотя это тоже было связано с риском для жизни. Но он шел на это, потому что другого выбора у него не было.
Лагерная кухня находилась за территорией лагеря, и пять человек, военнопленных, на ночь уходили в кухню, на заготовку продуктов на целый день для военнопленных. Отец знал примерное время их ухода и попросился у полицая в туалет.
Полицай не стал сопровождать его в туалет, так как лагерь был огорожен забором с колючей проволокой, а на воротах стоял немецкий часовой.
Отец выждал время пока, пятеро идущих на кухню, пройдут ворота и скроются в темноте, выбежал из туалета, застегивая на ходу брюки, а на оклик часового он закричал: «На кухонь, на кухонь!» Часовой кричал, по-немецки, что пять человек уже прошло, но отец, не останавливаясь, кричал, что он пятый, и выбежал за ворота.
Он думал, что лучше умереть от пули, чем болтаться на виселице, которую уже приготовили к этому времени в лагере.
Отец забежал за кухню, увидел в окно, как военнопленные чистят картошку и брюкву, побежал дальше. Он прибежал к Ивану. Все ему рассказал и попросил о помощи.
Время было позднее, Иван указал отцу на своих спящих детей и жену, сказал: «Что будет с ними, если тебя найдут здесь?» Отец все это понимал. Он попросил гражданскую одежду, так как был одет в военную форму.
Иван его покормил и сказал, чтобы он лез на чердак дома. Там проходил дымоход от печи к трубе, и он был теплым и отец лег за него, и закопался в жужелку.
Утром, только рассвело, затарахтели моторы машин и мотоциклов. Немцы зашли и в дом Ивана, и сразу же обратились к детям с вопросом: «Не приходил ли к ним военнопленный?» Но, так как дети и жена спали, во время прихода отеца, то они не могли знать о его приходе.
Один из немцев приставил лестницу к чердаку, но так как там было темно, дал очередь из автомата, слез с чердака и немцы уехали. Отец остался жив.
А вечером Иван дал ему гражданскую одежду, кусок сала и краюху хлеба, вывел за село и указал направление, куда идти.
Так Советский, простой человек спас жизнь моего отца. Рискуя своей жизнью и жизнями своих близких, он совершил воистину героический поступок. Это было 25 декабря 1941 года.
Отец шел ночами, а днем прятался в стогах сена и заброшенных сараях. Заходил ночью в дома, чтобы попросить покушать. Нарывался на полицаев, те его избивали. Но среди полицаев были и хорошие люди. Некоторые, хотели сдать его немцам, а другие отпускали.
Отцу предстоял переход через реку Днепр, лёд был тонким и он боялся, что утонет, и никто не узнает где и при каких обстоятельствах погиб.
Он заметил еле заметный след на льду и по этому следу перешел реку.
Путь из Украины до России Орловской области занял более трех месяцев, но большее разочарование отца было то, что его Родина была оккупирована немцами.
Он остался на оккупированной территории, не попадаясь на глаза немцам и полицаям.
После освобождения Орловской земли от немцев, отец был зачислен в восьмой отдельный офицерский штрафной батальон, где в боях за освобождение Белоруссии под городом Жлобином Гомельской области был тяжело ранен и попал в плен.
Родным пришла «похоронка» с указанием места гибели и захоронения село Майское, что отмечено в Центральном архиве МО и по сей день.
Пройдя все муки ада концентрационных лагерей в Польше, он оказался в Норвегии, откуда был освобожден в конце войны.
Находясь в Советском фильтрационном лагере, отец писал рапорт, чтобы его направили на Восточный фронт для участия в боях с Японией. Но его отправили домой, наградив медалью.
За время гражданской жизни отец, Волосов Иван Павлович, неоднократно поощрялся орденами, знаками и юбилейными медалями. Прожил отец 91 год, умер 6 января 2006 года.
Наша боевая молодость
Чмель В. П., бывший командир отделения П.Т.Р. г. Краснодар
В 1942 году нас 18-летних ребят, успевших закончить десять классов, призвали в Красную армию.
1942-й - труднейший год. Немцы, прорвав фронт под Харьковом, устремились лавиной танков на восток к Воронежу и на юг, к Дону.
У наших войск не хватало сил сдержать натиск врага. Армиям не хватало всего: техники, вооружения, боеприпасов, а главное - людей.
Но нас восемнадцатилетних не бросили сразу в бой, а послали учиться в военные училища.
Я попал в Орджоникидзовское В.П.У. расквартированное в г. Ардон (Северная Осетия).
В Ардоне долго задерживаться враг нам не дал. Училище было поднято по тревоге и в пешем порядке передислоцировано по Военно-Грузинской дороге в г. Тбилиси.
К тому времени немцы, прорвали фронт на р. Дон и хлынули на юг к Краснодару, и на восток, по Сальским степям к предгорьям Кавказа.
Создалась реальная угроза прорыва немцев к морю, к нефтяным районам Грозного и Баку.
В это тяжелейшее время для страны, наше училище и ряд других, находящихся в Закавказье, были расформированы и перевооружены. Наша, бывшая в училище, минометная рота стала ротой ПТР, и срочно вместе с другими подразделениями была отправлена ж/д на станцию Гудермес (Чечня).
Немцы, к тому времени, захватили город Моздок и двигались по левобережью Терека к Грозному.
В Гудермесе мы переправились по разбитому бомбами ж/д мосту на левый берег Терека и вошли в состав 4-й Гвардейской Стрелковой бригады.
Начались упорные бои, немцы были отброшены.
Были освобождены станицы Мекенская, Нуарская, Червленная и др. пункты.
Продвигаясь с боями дальше, мы готовились к наступлению на Моздок. Но в связи с тем, что в двадцатых числах октября немцы нанесли внезапный удар в направлении Нальчика и захватили его, далее устремились к Орджоникидзе, наше командование вынуждено было отказаться от наступления на Моздок и в срочном порядке перебросило нашу бригаду и другие части под Оржоникидзе.
С ПТРами и автоматами на плечах, с запасом патронов с вещмешками, с гранатами и запасными снаряжениями, дисками для автоматов и саперной лопаткой на поясе, с противогазами на боку. Шли быстро, целые сутки, без отдыха в дождь, слякоть и туман по проселкам и бездорожью.
На последних километрах перехода поднимали упавших, помогали обессиленным. Дошли до пригорода Орджоникидзе, никто не отстал. Успели! Заняли рубеж, опередили немцев.
До рассвета оставалось мало времени, но отдыхать не пришлось. Была дана команда: «Подготовить огневые позиции, зарыться в землю!» Мы не знали, что с рассветом «юнкерсы» будут нас нещадно бомбить, а в полдень на наши позиции пойдут танки и мотопехота врага.
Завязались упорные, многодневные, кровопролитные бои. Немцы не считались с потерями, рвались вперед. Таяли и наши ряды.
И все же ко 2-му ноябрю враг был приостановлен, но не разбит.
Собрав в «кулак» более ста танков, немцы вновь, под прикрытием авиации, рванули вперед. Захватили село Гизель, попытались прорваться в Орджоникидзе. Однако, принятыми мерами, упорной и жестокой обороной, сильной огневой поддержкой, контратаками к 5-му ноября были окончательно остановлены.
Подоспевшие ночью резервы позволили нам с утра 6 ноября нанести сильный контрудар, вначале в направлении берега реки Фиаг-Дон, а днем в направлении села Гизель, чего немцы не ожидали.
Бои разгорелись с новой силой, шли круглосуточно. Немцы оказались в мешке и не выдержав такого натиска стали боями отходить, бросая тяжелое вооружение, технику, раненых и убитых.
К утру 11 ноября мы овладели Гизелью. Уцелевшие немецкие части под прикрытием сильных арьергардов авиации откатились к Алагиру.
В этих боях полегло много моих однополчан, земляков - кубанцев. Я был тяжело ранен. Мне было 18 лет и 6 месяцев.
В сводке Софинформбюро за 18 ноября 1942 года сообщалось: «Многодневные бои на подступах к городу Орджоникидзе закончились поражением немцев».
В этих боях нашими войсками были разгромлены: 13-я немецкая танковая дивизия, полк «Бранденбург» 45-й велобатальон, 7-ой саперный батальон, 525 - й дивизион противотанковой обороны, батальон 1-ой немецкой горнострелковой дивизии и 336-й отдельный батальон.
Нанесены были серьезные потери 1-ой немецкой горнострелковой дивизии, 2-ой румынской дивизии и др. частям противника.
Было захвачено 140 танков, 7 бронемашин, 70 орудий разных калибров, 2350 автомашин, 183 мотоцикла, свыше миллиона патронов, склады с продовольственным снаряжением и другие трофеи.
Немцы потеряли в этих боях только убитыми свыше 5-ти тысяч солдат и офицеров.«Гизельский контрудар Северной группы Закавказского фронта предвестил разгром немцев на Кавказе», - подчеркивал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза А. А. Гречко.
Горе вдовы
Варвара Филлиповна Белан, Краснодарский край, г. Тихорецк
«Таких семей на Кубани тысячи, а по России - матушке - миллион. С легкой руки «слуг народа» нас называют «простыми» людьми. Но не так они просты и примитивны, как хотелось бы некоторым. На простых людях наша Родина держалась, и будет держаться.
Я хочу рассказать в эти святые дни Победы над фашизмом о своих бабушке и дедушке, уроженцах станицы Ново-Петровской Павловского района: Курбала Петре Евстафьевиче и Курбала Прасковье Марковне.
Родились они в начале прошлого века в крестьянских семьях, прошедших горнило коллективизации на Кубани, голод 33 года…Воспитывались в крепкой вере в свой крестьянский труд, праведный и святой, ведь они растили хлеб для людей.
Дедушка Пётр был первый красавец в станице, певун и гармонист. Бабушка Прасковья была строгой. Встретились и полюбились друг другу на станичной вечерке.
Родились у них дети: Иван и Любовь. Все было, как у всех, бедность и радость.
В конце 30-х годов Петра Евстафьевича избрали председателем колхоза в станице Ново-Петровской, но ничего не изменилось в быте и нравственных устоях семьи.
Жена и дети трудились до глубокой ночи со всеми в поле, так как должны были, подавать пример другим - так было принято в те годы. И в этом была нравственная сила руководителя.
Посадил дедушка Петр со станичниками яблоневый сад в центре станицы. Каждый год, приезжая в гости к бабушке и дедушке, я любовалась и вдыхала тот яблоневый запах детства.
Неутолимым и веселым был дедушка Петр, бывало, придет с работы, сметет пыль, да скажет бабушке: «Паша, пусти девчатам поиграть на гармони, пусть доярки и свинарки попляшут - ведь завтра опять с зари на работу». И отпускала Паша.
Жить бы, да жить, но грянул 41 год. Началась мобилизация мужчин на войну, председателя колхоза не взяли, собирай урожай и колхоз береги.
Сыну Ивану Петровичу в 1941 году было 17 лет, а Любочке - 15. Война всех сделала взрослыми.
Немцы прорвались на юг России. В 1942 году дедушке райком партии поручил списать скот и хлеб, чтобы не достался врагу.
Взяли скотину и хлеб и повезли на подводах, но немцы отрезали путь на Лабе. Вернулись в станицу, хлеб было приказано сжечь, скотину в пути дорезать. Но дедушка Петр взял на себя ответственность и часть продовольствия раздал станичникам, чтобы не голодали во время оккупации.
А сам собрался и ушел с отступающими войсками, записался добровольцем в армию и участвовал в страшных боях на «Голубой линии».
Тяжелораненого его доставили в окружной госпиталь в Кисловодске.
Ад там был: и налеты фашистской авиации, и нехватка медперсонала, и черви в ранах. Отняли дедушки ногу.
Прасковье Марковне передали весточку, где находился ее муж. Взяв дочку Любу, они на крышах вагонов, на товарниках трое суток добирались до Кисловодска - да не успели попрощаться с Петром. Гангрена забрала его жизнь.
Похоронила мужа на воинском кладбище посреди парка в центре Кисловодска.
Вернулись мать и дочь, не успели оправиться от горя, а тут новое: сыночек Иван, мобилизованный на строительство укреплений, в 18 лет остался без ноги.
Подавили танками необученных воевать пацанов в Цукоровой балке. Всеми силами выхаживали сына, и он выжил, хоть и стал инвалидом.
Прасковья Марковна одна осталась с детьми, как и многие женщины России. А было тем вдовам в черных платках по 35-38 лет.
Господи! Только любить и быть любимыми. День - работа до «мурашек» в глазах, а ночью мокрая от слез пустая постель.
Работали наравне с быками и лошадьми, чтобы помочь русским дойти до Берлина.
И был великий день и год Победы - 1945.
После этой страшной войны людей объединило одно великое чувство на всех - радость и гордость. Ощущение утрат придет позже в мирной жизни, когда каждая семья будет выбираться из войны в мир по-своему.
Возвратились победители в станицу: и хромой, и безрукий - все они были долгожданными, и их возвращение было чудом. Только к Прасковье с детьми никто не вернулся.
Сколько их, вдов, стояло в послевоенные годы на степных дорогах, прикрывшись ладонью от солнца до рези в глазах, смотревших вдаль и ждущие своего единственного.
Собрала она как-то детей за скромным ужином и сказала тихо и твердо: «Люба, тебе жених какой- никакой найдется, а Ване семью кормить - он глава своей будущей семьи: будем учить его на бухгалтера».
И выучили, работали с утра до ночи не по-женски, коровы и лошади не выдерживали, а бабы русские выдерживали.
Только сейчас болят у мамы Любы ноженьки и рученьки от той работы.
Ваня стал бухгалтером и был им почти всю жизнь в родном колхозе, где был председателем его отец.
Женился на веселой смуглянке Екатерине, которая подарила ему троих детей.
За Любу посватался возвратившийся в станицу бравый майор и увез е ее в станицу Новолеушковскую. Там она работала в колхозе на птицефабрике и родила 4 детей.
Вот такая история одной простой кубанской семьи.
Нас семеро внуков Прасковьи и Петра низко кланяемся тому великому и святому поколению, которое сохранило нам Родину.
Осталась из того рода только 83-летняя Терещенко (Курбала) Любовь Петровна. Она - живая память о той войне.
Хочу от ее лица пожелать всем фронтовикам, вдовам и ветеранам тыла тех лет здоровья, неравнодушия со стороны родных, заботы и понимания представителей власти.
Живите долго наши дорогие ветераны, пусть Ваши дни будут окрашены вниманием, заботой и гордостью родных. Восхищаюсь своими бабушкой и дедушкой и преклоняюсь перед их подвигами!»
Наказали за подвиг
Тамара Владимировна Красникова, Березанское поселение, Кореновский район
«Я выросла в семье железнодорожников. Мой папа, Владимир Яковлевич Бобров, 40 лет отдал этой работе. Хочу рассказать о нем, немного таких, как он, которые отдали свои лучшие годы работе на железной дороге.
Пришлись они на дни Великой Отечественной войны - оккупации. Много я читаю о героях войны, слышу по радио, телевизору, но ни разу не слышала о тех, кто остался не по своей вине под немцами. Думаю, что надо написать и о таких…
Было у Владимира Яковлевича четверо детей, и все работали и помогали на станции станицы Белоглинской.
Когда началась война, он попросился на фронт, было ему тогда 37 лет. Но высшее начальство поставило броню на военном билете. И сейчас помню эту белую полосу, хотя мне тогда было 5 лет.
Отец сказал: «Уйду на фронт все равно», а ему пришло письменное распоряжение: «уйдешь - расстреляем».
Он был способным, умным, аварий на месте его дежурства никогда не происходило, везде был порядок, и если надо было срочно дежурить по этой ветке - посылали именно его.
На станции остались: он, напарник, кассир и стрелочник. Дежурили с напарником. Станцию ведь нельзя оставлять ни на минуту. Все войска оружие шли на Сталинград. Раненных за Волгу отправляли. Отец не приходил домой, мама носила ему еду, ел на ходу, спал в перерывах 15-20 минут, кладя фуражку на стол.
Зазвенел селектор, он на ногах. Так продолжалось пока немцы не подошли к Тихорецкой.
Кассир, напарник и стрелочник сбежали. Отец остался один. Остановить станцию не мог, эшелон за эшелоном шел.
Несколько суток работал сам. Ему с Тихорецкой по селектору передали: немец здесь, уходи, куда можешь. Так отец дошел до Тихорецкой, немцы заставили рыть окопы. Он сбежал и прятался в погребе, мама ночью носила ему еду, партбилет спрятала в печной трубе, там он истлел.
Партизан поблизости не было. Немцы были недолго у нас. В феврале их войска погнали из Сталинграда, дошли до Белой Глины. Я помню, как по шоссе шли они обмотанные платками с тачками, кто как… Дали им жару под Сталинградом.
Отца не взяли на фронт, он поехал восстанавливать Сталинград.
Вот я уже не молодая, мне 69 лет, но часто вспоминаю это время, особенно когда начинаются воспоминания о войне к 9 мая. Так мне тяжко становится на душе, когда вспоминаю об отце.
А ведь и он много сделал для того, чтобы война закончилась. В его время без аварий, час в час, минута в минуту отправлялись эшелоны с военными, боевой техникой под Сталинград.
Его оставили по броне, не по его просьбе. Кому-то надо было оставаться на станции, чтобы отправлять поезда.
После войны его вызвали в военкомат. Поскольку партбилета на руках не было, его наказали - лишили всех заслуженных орденов. И отправили на тяжелые работы в Сталинград.
После смерти Сталина, его опять вызвали, мол, восстановлен. Дали возможность получить партбилет, но он поблагодарил и сказал, что уже поздно, не нужен он ему.
Перечеркнули черной полосой человеку жизнь, а за что? Когда немцы начали бомбить станцию, мама ушла с нами на квартиру. Вот так нам пришлось пережить войну.
После папа работал грузчиком, без партбилета на железную дорогу не брали».
Памятник для героя
Софья Алексеевна Заикина, г. Новокубанск
«Пишет вам Заикина Софья Алексеевна, ветеран ВОВ и труда. Я сестра Заикина Василия Алексеевича, рожденного 24.01.1924 года, и погибшего в свой день рождения в 1943 году.
Вася с отличием окончил школу в станице Прочнокопской (за 1 год окончил 2 класса).
Фашисты захватывали Новокубанск, Армавир, село Красная Поляна. Всё горело, горел его отчий дом.
Все юноши села от 16 -17 лет стали призывниками Новокубанского района, под руководством председателя села Какацанова А. Они ушли в Моздок, где Василий окончил военное училище и стал младшим лейтенантом. После был отправлен на фронт.
При освобождении от немецких захватчиков сражался в боях, героически погиб, закрыв своим телом дзот в станице Новоалександровской, Ставропольского края.
Три дня шли бои, благодаря Василию был освобожден железнодорожный узел и станица.
Тело его было захоронено не в братской могиле. Похоронили со всеми почестями в саду у местной жительницы и попросили сообщить родственникам из села Красная Поляна.
Окончились бои, и эта женщина, доброй, чуткой души человек, в февральскую стужу пешком пришла и сообщила нам страшную весть. А 12 февраля 1943 прибыла горькая весть о гибели отца под Сталинградом.
Мать слегла в больницу, а нас было четверо детей. Тело брата было привезено тетям, в село Красная Поляна и было захоронено без почестей и памятника.
Наша мать так и не добилась, чтоб ему поставили памятник, не добилась и я. Власти ссылаются на то, что само наше село теперь не относится к Новокубанскому району, а относится к Армавиру.
О его подвиде отмечено в книге «Кубани Славные Сыны» (стр. 409). Неужели он не заслужил памятник?
Бои под Москвой
Зинаида Емельянова Тихая, ст. Ярославская
Высылаю вам письмо сослуживца моего отца о боях под Москвой.
«В годы войны я был политруком роты 521 СП (53 гвардейского стрелкового полка), как ваш отец Базылев Е.Ф. Воевали мы с ним в одном полку. Встречались только на коротких совещаниях у командира и комиссара полка, а лично не общались, не было возможности.
Шли очень жаркие бои, сейчас даже представить себе не могу, что было.
Это были бои за оборону Москвы, а в этой операции по защите столицы мы даже и не думали: «буду ли я жить дальше или нет». К этому надо добавить и то, что наш полк на этом участке по Юхновым оказался в окружении.
В этой обстановке у нас была одна задача - выстоять, выйти из окружения и обеспечить продвижение вперед и освободить город Юхов.
Словом, эта задача нами была выполнена, 5 марта 1941 года на этом участке мы разгромили фашистов и освободили Юхнов, наша дивизия и полк получили почетное наименование «гвардейские»
Нам эта победа досталась нелегко, потеряли много своих боевых товарищей. В момент нахождения в окружении были очень напряженные бои, и временами трудно было определить, кто оказался убит, а кто ранен. Не было времени считать потери.
Для меня, как участника тех событий, нет сомнения в том, что Базылев Е. Ф. погиб в этом бою смертью того героя, память о котором мы хранить должны вечно.
Сейчас трудно вспомнить, где мы спали и что мы ели. Если быть точным, то мы и не спали.
А если и приходилось «прикорнуть» несколько минут, то это делалось под сосной на снегу. Что кушали? Помню, булки хлеба были такие мерзлые, что их рубили на куски топорами и лопатой. Ели мясо убитых лошадей.
Ну а остальные детали трудно вспоминать. Я воевал до осени 1943 года, но бои под Москвой были самыми напряженными».
Священная летопись войны
Всю войну Мария Буракова ждала возвращения мужа Константина Григорьевича с фронта. Но он так и не вернулся.Единственное, что осталось – это письма, которые солдат писал с первого дня войны.
Спустя полвека пожелтевшие от старости листочки стали настоящим историческим документом, передающим дух и настроения того времени.
Вячеслав Бураков с трепетом хранит все до единого письма от отца – карточки со словами, что все в порядке, сложенные вдвое листки с рассказами о боевых буднях...
Их до сих пор как-то неудобно читать, ведь они предназначались не нам, а «Марусику и шалунишкам Светлане и Славику».- Отца своего совсем не помню, - мне было чуть больше 2 лет, когда он пропал без вести под Вязьмой, - рассказывает Вячеслав Константинович Бураков.
- В памяти сохранилось только его лицо с широкой улыбкой и военная форма, в которой он уходил на фронт.
Наша семья тогда жила в Сталинске, ныне это Новокузнецк Кемеровской области. Отца призвали в первый же день войны, а первое письмо датировано уже 24 июня:
«Здравствуй, дорогая Мария! Здравствуйте, мои маленькие шалунишки Светлана и Славик! Я нахожусь пока в Н.-Сибирске, все в порядке. Возможно, перееду в другое место.
Я зачислен как средний командир в кадры Красной армии. Впереди предстоит напряженная колоссальная работа, буду напрягать все усилия, чтобы выполнить любые задания высшего командования…
Живите, трудитесь на своих местах. Помните, что вас защищает армия, которая не знала поражений и не будет никогда их иметь.
Успехи Красной армии в борьбе с фашистскими свиными рылами вы слышите по радио и читаете в газетах.
Крепко целую тебя, дорогая, бесценная моя Марусик! Писать тебе адрес, пожалуй, не стоит, скоро должны сняться с места.Твой Костя».
- «Марусик» - так ласково называл отец маму. Он постоянно высылал нам деньги из своей офицерской зарплаты, печенье из пайка… - вспоминает Вячеслав Константинович, - отец никогда не стеснялся в выражениях по отношению к фашистам.
В каждом его письме – любовь и забота о маме и о нас с сестрой и искренняя ненависть к врагу. Он навсегда остался для меня образцом советского патриота.
Извещение о том, что Константин Григорьевич пропал без вести, Мария Александровна получила в начале октября 41 года. Как раз в этовремя под Вязьмой немецкие войска окружили большую группировку войск Красной армии.
Тогда трагически погибли десятки тысяч наших солдат.Поисковые отряды до сих пор находят на смоленской земле, пропитанной солдатской кровью, десятки безымянных захоронений.Вячеслав Константинович тоже присоединился к поиску.
В прошлом году он даже ездил в Вязьму Смоленской области. Оттуда привез капсулу с землей в надежде захоронить ее в Краснодаре.
Было выбрано и место – рядом с могилой неизвестного летчика на улице Совхозной (ведь его отец тоже был летчиком и даже учил курсантов и молодых лейтенантов).
Однако окружной Совет ветеранов отказал сыну героя в этой просьбе, посчитав «нецелесообразным проведение данной акции» (так администрация Прикубанского округа ответила Вячеславу Константиновичу в официальном письме).
Не помогли и депутаты, к которым он обращался.
И только спустя почти год чиновники дали добро на захоронение. Вскоре на Фестивальном микрорайоне появится новая мраморная плита, на которой золотыми буквами будут высечены имена тех, кто отдал свою жизнь за Родину, среди них и офицер штаба 19-й армии Западного фронта, летчик аэрофотосъемки гитлеровских войск Константин Григорьевич Бураков.
Ты слышал? Война
Чуйко Петр Иванович г. Апшеронск
21 июля, в школе выпускной вечер, у меня аттестат отличника, радость, веселье. 22 июня. Тихо. Голубое небо. Тепло. Вышел к калитке. Мимо проходит мужчина: - Ты слышал? Война.
В ближайшие дни я отослал свой аттестат в мединститут. Больше я его не увидел. Видимо, он где-то сгорел вместе с поездом.
Проходят дни, недели. По сводкам - бои ведутся где-то у западной границы. У нас тихо. Лишь один раз я увидел далеко взметнувшийся в небо черный столб дыма от взрыва в направлении в ж/д станции.
На полях зрел хлеб. Пришел призыв, а всем на уборку хлеба. Хоть и к колхозу я не имел отношения, но стал ходить на работу в полях. Посылали к комбайну. В один день сидим у полевой дороги, ждем пока комбайнер подготовит машину.
По дороге, со стороны райцентра, идет к нам мужчина: «Чего вы тут сидите? В Хмелевой уже немцы». И пошел дальше. Сидим и не верим.
После того как мужчина ушел, вдали на дороге появилась машина. Вскоре к нам подкатил броневик. Остановился. Открывается люк, из него поднимается немец, пулемет разворачивается в нашу сторону. Он что-то спрашивает нас - мы ничего не понимаем (хоть в школе мы и учили немецкий, но одно дело учебник, а другое — разговорная речь).
Он захлопнул люк, и броневик поехал дальше. А вскоре по всем дорогам на восток пошли немецкие машины. Вот так неожиданно мы оказались на оккупированной территории.
И даже не слышно было, чтобы где-то шли бои. Село располагалось вдали от больших дорог. Лишь иногда немцы заезжали, но надолго не останавливались. Что твориться на свете - мы не знали.
Один раз я «влип». Поехал на велосипеде в райцентр по дорогое, которая шла по краю села, с нее я повернул на улицу. Лишь тогда я увидел около 90 солдат и перед строем - капрала. Деваться было некуда. Пришлось ехать дальше позади капрала.
Проезжая часть улицы была узкая, и я ехал на небольшом расстоянии от него. Он меня не видел. Но вдруг капрал сделал шаг назад, мой руль угодил ему в бок. Я соскочил. Он повернулся и начал орать на меня, хотел даже ударить наотмашь. Я быстро отреагировал и присел. Кулак пролетел над головой. Он чуть не упал, потеряв равновесие.
Глянул я на солдат: а они улыбаются и показывают мне головой, мол — удирай. Я понял. Быстренько ногу на педаль и покатил дальше, а капрал еще немного поорал мне вслед.
Прошел год, и мы с мамой переехали в село Глодосы Хмелевского района, в хату моего покойного деда.
В первый год на селе было спокойно, но слышно, что в других районах насильно угоняли молодежь в Германию. И я постепенно выкапывал замаскированные ямы, куда я мог бы спрятаться.
1944 год. Мы в полном неведении, что где происходит.
8 января. Мороз. Лежит снег. Утро тихое. Я что-то делаю во дворе. С улицы заходит молодой невысокий солдат, с автоматом на шее. Приказал собираться и идти за ним.
Просил его отпустить, говорю, что мама больна. Он говорит, что нет, что это приказ. Пришлось собираться в дорогу.
Взял хлеба и сумочку. Вышли на улицу. Там уже стояли несколько мужчин, окруженных солдатами и капрал. Повели нас в сторону центральной улицы, метров 800. Перспектива попасть куда-то в лагерь меня не радовала. Начал присматриваться, как убежать.
У одного двора на улице стоял сарай, я пошел у самой стены и быстро нырнул за угол, но тут же услышал приказ: Назад! Вскоре увидел, что солдат показывает в сторону. Глянул: а между вербами в метра 300 от нас уходит мужчина.
Капрал солдату скомандовал — стрелять. Но солдат не стал, не исполнил приказ. Что-то человеческое ему не позволило выстрелить в безоружного.
Дошли до центральной улицы и повернули направо. И в этом направлении шли машины. Видно было, что немцы отступают, а нас захватили для того, чтобы сделать будущих солдат.
Капрал шел впереди и разговаривал с каким-то русским, как я понял, он был одним из тех предателей, что отступали вместе с немцами.
Я пристроился к ним чуть сзади. Капрал и я перешли на левую сторону улицы, но тут сзади подошла колонна машин и отрезала нас от солдата с пленниками. Капрал шел дальше, на меня не обратили внимания, да я еще и поотстал. Мы подошли ко двору моего товарища. Я забежал в хату, и мать Миши мне показала на кучу пакли (волокон из конопли), я под ней и укрылся.
Солдаты с пленниками ушли, и тогда женщина показала мне на люк над печкой. Я ее и не заметил, открыл люк и залез в него, а там Миша. Он успел спрятаться. Вдвоем было спокойней. На ночь в хате остановились немцы, боялись шелохнуться: выдать себя. На второй день немцы ушли, и гул машин стих.
А на третий день наступила тишина. А к вечеру в хату Миши зашла какая-то девушка, и я попросил ее провести меня домой. Она шла впереди и предупреждала меня об опасности, но ничего не случилось, я успешно дошел.
Эту девушку я больше не видел.
У меня началась новая страницы жизни - под землей, в заготовленных ранее ямах. Город был большой и я прятался в тех местах, которые не вызывали бы подозрения.
Одна из ям была на меже между огородом и канавой. Для зимы в большой комнате, превращенной в кладовку, я выкопал яму, в которой мог сидеть и лежать. Яму покрыл досками и сделал приоткрывающийся люк. Над ямой лежала солома и гарбузы (тыквы).
И в этой яме я пролежал около двух месяцев днем и ночью. Там не было хорошей вентиляции. Свет был от лучины. И целый день я приоткрывал люк и запускал воздух книжкой, как веером. Но как-то раз я точно испугался. К нам пришли немцы. Я понял, что в яме меня могут учуять собаки. Я сделал вид что работаю. Но немцы просто посмотрели в сарай и ушли.
Я опустился в яму. В марте потеплело, и я отправился в яму в клуне (это как большой сарай без потолка). В первой декаде марта мама пришла и сказала: «Наши тут».Слава богу, кончилась моя подземная жизнь.
А через день я и уцелевшие мужчины стояли в строю.
Образованных молодых ребят направили в учебный батальон, в котором мы дошли до Румынии и там я получил звание сержанта, а потом командиром стрелкового отделения, укомплектованного еще не обстрелянными солдатами, в 50 гвардейский стрелковый полк, 15-ой гвардейской стрелковой дивизии.
Вскоре дивизия отправилась обратно на Украину, вода в флягах закончилась пили из луж, ноги вязли в почве. Страшно мучились от жажды. Шли по лесу в темноте, так что не было видно друг друга. В ночи нашли светившийся в темноте пень, взяли по гнилушке, и стали пользоваться ими как факелами.
В Висле мы сменили передовые дивизии. Тут выли снаряды, свистели пули, особенно впечатляющими были крупнокалиберные пулеметы.
Об оккупантах я знаю не по наслышке
Коробка В. С. пенсионер, инженер-геолог, нефтяник, кандидат геолого - минералогических наук. Каневской район, х. Мигуты, ул. Длинная 70
Я хочу поделиться с вами детскими впечатлениями о войне. О войне и немцах - оккупантах я знаю не по наслышке.
Немцы заняли нашу станицу Медведовскую летом 1942 года. И это я узнал из первых рук. Однажды, находясь у себя в огороде, я услышал моторы, подбежал к забору, взобрался на него и увидел, как по ул. Кропоткина со стороны реки Кирпили в направлении ж/д вокзала движется колонна мотоциклистов.
На каждом сидели по три немца в касках: один водители и два с автоматами.
За мотоциклами проследовали легкие танки, мы мальчишками называли их танкетками.
До конца посмотреть это представление мне не удалось, так как мама подошла к забору и дала мне подзатыльник.
Немцы расположились на вокзале и в трех знаниях средней школы №2 им А. В. Луночарского и других местах.
Между зданиями школы и улицей Кропоткина - от школьного двора и до территории больницы было старое заброшенное кладбище, где еще были могилы. Вся эта территория заросла кустарниками. Это было излюбленное место для нас, мальчишек, играть в войнушку.
И вот однажды мы заметили в кустах движение немцев: они расчистили площадку, немного углубили ее и поставили туда пулемет для воздушных целей.
Когда немцы куда-то отлучились, наша ватага мальчишек от 7 до 10 лет воспользовалась моментом. Мы вытащили штыри металлические, которыми пушки были прикреплены к земле. Пушки выкатились на ул. Кропоткина.
И так как наш дом был ближайшим к месту происшествия, мы их затащили в огород и установили под раскидистой жерделой.
В это время мама возвратилась с работы. Увидев это - она пришла в ужас. За это могли расстрелять.
Под ее командой мы откатили пулемет за сарай и заставили его камышом, который был приготовлен для крыши сарая.
Налеты нашей авиации участились, поэтому немцам было не до пулемета.
В таком состоянии пулемет простоял до весны 1943 года, пока немцы не вышли из Медведовской.
Весной 1943 года мы выкатили пулемет из укрытия, установили его под той же жерделой, убрали с него ненужные принадлежности боевые и сделали карусель. На нем мы катались с утра и до вечера.
Хотя нам сначала было дурно: кружилась голова, тошнило. Но затем адаптировались к этим условиям. Так продолжалось до осени 1943 года, когда кому-то из мальчишек не пришла в голову мысли - почему так вращается пулемет вокруг своей оси.
На корпусе пулемета мы раскрутили кожух и оттуда посыпались крупные шарики, поставить на место их мы не смогли - так и кончилась наша карусель.
Следующий эпизод войны похож на деятельность партизан в тылу врага.
В ст. Медведовской по улице Революционной расположен на возвышении дом, который в народе называют «площадской».Это было здание детского сада.
Вокруг дома была большая территория под гаражи. Там располагались огромные автомобили, выглядевшие в диковинку для нас: это «тупорылые», как мы их звали, автомобили, где двигатель под кабиной водителя.
Всю эту территорию немцы оградили глубоким рвом. Весь автомобильный парк охранялся часовыми с автоматами.
Мы же, малыши, были любопытными. Кто-то из нас придумал забаву: нажать на золотник и колесо зашипит. Эту операцию мы повторяли, когда охранник находился на противоположной от нас стороне. Прятались мы в кукурузе, которая росла в частных секторах вокруг площадки.
Операция складывалась следующим образом: одни мальчишки были наблюдателями, а другие - исполнителями. Первые предупреждали вторых об опасности. Таким образом, мы выпускали воздух из баллонов автомобилей, которые были с нашей стороны.
О наших шалостях немцы не догадывались. Они столкнулись с нашими проделками только после того, как стали срочно уезжать. Тут - то и начался шум и гам, а мы в это время успели убежать из кукурузы.
Часть автомобилей пришлось оставить из-за спешки. Безобидная шутка могла стоить нам жизни.
Следующий не менее любопытный сюжет.
На территории школьного двора на волейбольной площадке, которая располагалась между тиром и центральным зданием школы, немцы поставили два автомобиля.
Мы заметили, что часть колес автомобилей сделана из красной резины. И вот, однажды, когда немцы подвергались атаке авиации наших солдат, мы мальчишки с улиц Кропоткина, Революционной и Ленинградской решили узнать - какая же она, красная резина.
Мы, не долго думая, достали из кабин автомобилей ключи и сняли внешние из двойных колес баллоны, предварительно выпустив из них воздух, оттащили на ближайший двор для разбора.
Оказалось, что такая красная резина очень мягкая и хорошо растягивается.Впоследствии мы сделали из нее много хороших рогаток.
Но на этом не закончилось разграбление автомобилей, мы разобрали борта и утащили части кабины водителя домой.
Мне достался один борт, который был за кабиной водителя. Его мы приспособили для хлева свиней. Этот борт был настолько прочен, что пережил все доски.
Мы совершали такие поступки и не думали о последствиях, нам всего-то было 7-10 лет.
Были и другие не менее рискованные действия с нашей стороны, ведь мы были предоставлены сами себе, все мужчины были на войне, а женщины работали с утра до ночи.
Дети о Великой Отечественной войне
Шерихова Ирина Яковлевна, классный руководитель 7 класса
Посылаю вам материал, который вышел в нашей школе в виде книжки рассказов учеников 7 класса о их уже, к сожалению, умерших прадедушках и других родственниках, участниках Великой Отечественной войны.
Я думаю, что работа, проделанная детьми по сбору информации, в первую очередь, важна для них самих и их семей. ЧОУ - СОШ «Новый путь» г. Армавир
Запоминайте нас, пока мы есть!
Ведь мы еще на многое сгодимся.
Никто не знает, сколько мы продлимся
А вот сейчас мы с вами, рядом, здесь.
Эдуард Асадов
Трудно представить себе какую-либо другую тему, которая по объему сказанных и написанных слов в прозе, поэзии, кинематографии могла бы сравниться с темой Великой Отечественной войны.
Наша страна, обожженная теми страшными событиями, до сих пор скорбит о потерях, и самый народный праздник это День Победы.
В каждой семье есть или, к сожалению, теперь уже были, участники тех событий, воспоминания которых добавляют новые страницы в историю.
Уходят ветераны – участники боевых действий, труженики тыла, но еще живы те, кто в годы войны были детьми, живы родственники тех, кто пережил тяжкие военные годы, кто помнит семейные рассказы о военных событиях.
И пока мы помним, они живы, они с нами.
Идея собрать воспоминания свидетелей Великой Отечественной войны, записать и сохранить семейные рассказы о ней, пришла, когда в сентябре 2010 года наш класс выбирал тему социального проекта.
Незадолго до этого первого сентября у нас был классный час «Сирень 45-го года», на котором классный руководитель Шерихова Ирина Яковлевна рассказала о памятных с детства воспоминаниях ее родителей о войне.
Для объективной истории важны свидетельства очевидцев, чтобы никогда и никто не мог сказать неправду о войне, переписать ее историю в угоду политике.
У каждого из нас есть среди родных людей те, кто помнит войну. И мы решили собрать эти воспоминания.
Мой прадед - участник трех войн
Рассказывает Полина Узловенко
Я смотрю на старую фотографию. На ней мой прадедушка, которого я никогда не видела потому, что он умер задолго до моего рождения.
Мне рассказал о нем мой дедушка. И я хочу рассказать о защитнике Отечества Узловенко Петре Логвиновиче.
Он родился в 1894 году в Полтавской губернии. В 1900 году семья переехала на Кубань в наш город Армавир.
В 1914 году, когда Петру было 20 лет, его призвали в армию и отправили на турецкий фронт. В 1915 году он попал в плен в Турцию.
В 1916 г. был освобожден англичанами и отправлен в Египет в Порт-Саид. А в 1918 году вместе с другими бывшими военнопленными был привезен англичанами в Новороссийск и сдан белогвардейцам.
Бывшим военнопленным дали форму и отправили воевать.
Через год мой прадедушка перешел к красным. Вскоре военные действия закончились, и Петр вернулся в Армавир.
До 1924 года вел личное крестьянское хозяйство, потом работал на заводе «Армалит» молотобойцем.
После освобождения Армавира от фашистов в 1943 году был призван в Советскую Армию и служил коноводом при артиллерийских орудиях.
Закончил войну в Праге, был награжден медалями «За отвагу», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
После войны в связи с инвалидностью не работал.
Умер мой прадедушка в 1970 году. Как много событий вместила его жизнь! Он участвовал в трех войнах: империалистической, гражданской и Великой Отечественной.
Он настоящий воин, защитник Родины, защитник России!
Наказ матери
Рассказывает Анастасия Белоусова
У нас в семье хранится фронтовая газета «Красное знамя» № 93 (200) , 12 августа 1944 года. В статье «Наказ матери» фронтовой корреспондент А. Рабинович пишет о моем прадедушке Яковенко Николае Николаевиче.
«Провожая сына в армию, мать сказала:
- Ты видел сынок, как немцы отца расстреляли?
- Видел.
- Видел, как немец над нами издевался?
- Видел.
- Помни это, сынок, всегда. Грех великий это забыть.
Я спасла тебя от германской каторги. Сейчас ты идешь на войну с душегубами – немцами. И вот тебе, сыночек, мой наказ: где бы ни встретил проклятого германца, - бей. За меня бей, за убитого отца еще крепче бей. Службу неси примерно, командиров во всем слушай.
Глубоко в душу Яковенко запали материнские слова. Свято помнит молодой боец родительский наказ. С первых же дней пребывания на батарее он проникся какой-то особой страстью к учебе, к познанию всего того, что нужно на войне.
Прошло совсем немного времени, но никто из бойцов не посмеет назвать его новичком. За это время он не только научился безошибочно опознавать самолеты, но и имеет неплохие познания в теории угломера, построении шкалы на приборах. Это дает ему возможность умело работать с бинокулярным искателем, буссолью, компасом.
Красноармеец Яковенко стал отличным разведчиком. Это он в темную ночь опознал самолет врага, когда о самолете еще ничего не сообщали посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи).
Целеуказания Яковенко подает громко, с каким-то задором, с душой, как говорят.
В движениях он шустр, глазами зорок и вообще имеет все качества, присущие настоящему разведчику.
Однажды за бдительное несение службы разведчика Яковенко похвалил командир батареи лейтенант Адамов.-Молодец, Яковенко, службу несешь прилежно, - сказал Адамов бойцу. -А я иначе и не могу, товарищ лейтенант, - ответил Яковенко. - Наказ матери выполняю.
А уж как доберусь до фрица, то он живым от меня не уйдет».
После войны прадедушка осваивал целинные земли и за это получил медаль. У него было трое детей, и одна из дочерей – моя бабушка Смагина Надежда Николаевна, которая и рассказала мне о своем отце.
Пулемёт «Максим»
Рассказывает Регина Кирьякиди
Расспрашивая моих близких, я много узнала об участии наших родственников в Великой Отечественной войне.
Кирьякиди Иван Георгиевич (Воспоминания дочери Елены Георгиевны Кирьякиди)
Во время войны Кирьякиди Иван Георгиевич был пулемётчиком, воевал в составе 43-ей особой стрелковой бригады.
Освобождал Северный Кавказ: города Славянск, Темрюк, станицу Анастасиевскую.
Пулемёт «Максим» приходилось таскать на себе. Трудней всего пришлось воевать в плавнях Азовского лимана, где сплошные камыши с островками чистой воды и неустойчивое дно – ил.
Для пулемёта делали специальные деревянные мостки, а сами, как обстрел, «в воде по шейку прятались».
Дело было в марте 1943 года. Ещё ледок держался на воде. Костры жечь нельзя было, так как враг мог заметить. Ели сырую рыбу, после обстрела её много плавало на поверхности. Так и выживали.
А в июле 1943 года группе солдат приказано было ночью через плавни добраться до определённого места и закрепиться там. Это был небольшой бугор среди камышей.
Днём фашисты обстреливали камыши с дальних позиций, бомбили самолётами. А ночью осветительные ракеты надолго зависали в воздухе, освещая всё вокруг.
Несколько раз наши солдаты на пяти лодках пытались пробиться сквозь камыши к заветному бугру. Но чуть начиналось какое-то движение, враг открывал огонь из миномётов. Бомбили, вырывая камыш с корнем и комьями ила, который обрушивался на наших солдат.
Непонятно было, в какую сторону двигаться. Вдобавок над головами взлетали тоненькими пунктирами трассирующие пули. Один снаряд попал в лодку с командиром группы – он погиб… Намеченную задачу так и не удалось выполнить – не добрались до места.
Потеряли половину солдат и командира со странной и совсем не военной фамилией Бухгалтер.
Пулеметчик Кирьякиди в этом бою был тяжело ранен в бедро. Только много дней спустя, уже в госпитале, он узнал, что не зря гибли его товарищи в этих плавнях, принимая огонь на себя.
Это дало возможность соседним подразделениям успешно продвигаться вперёд и громить врага.
Указом Президиума верховного Совета СССР от 1 мая 1944 года, мой прадед был награждён медалью "За оборону Кавказа". А 26 февраля 1996 года – спустя полвека (за два дня до смерти деда) - эту медаль ему вручили.
Значит, не забыли. Помнят и гордятся подвигом.
Когда мал ещё годами и душой и телом, не понимаешь со всей серьёзностью, как тебе повезло, что тебя окружают такие примечательные люди. А когда их уже не оказывается с тобою рядом, приходит запоздалое понимание того, что ты упустил множество минут, часов общения с ними…
Ивана Георгиевича часто просили выступить с речью для школьников на 9 мая. Он тщательно готовился к этому торжественному событию. Речь готовил сам, добавляя цитаты из книг о войне, чтобы детям было интересно.
Он считал, что «как бы ни была богата наша Земля дарами природы, самое ценное на ней человеческая жизнь».
И еще: «Герой – это человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества. Следовательно, солдаты, защищавшие Родину, являются героями».
Как много интересного мог бы рассказать мой прадед. Он был замечательным человеком. Энергичный, целеустремлённый. Любил всякие головоломки, говорил, что они очень полезны для работы мозга. Следил за своим здоровьем.
И до глубокой старости ходил пешком в гору и обратно – поддерживал физическую форму.
Благодаря дружбе
Николай Петрович Шаталов. После призыва попал в роту разведки. Территория Белоруссии. Начало войны - лето 1941 года.
Наши отступали. Забросили пятерых человек – в том числе и Николая Петровича – в тыл к немцам.
Разведчики удачно взяли немецкий штаб. С документами и пленным начальником штаба стали уходить. Но никак не могли догнать фронт. Документы устарели, а от немца пришлось избавиться.
По пути догоняли их окруженцы и отставшие от фронта. Но немцы засылали провокаторов, переодетых в форму Советской Армии, которые собирали человек по сто отстающих и заводили в засаду к немцам, где те погибали.
Николаю Петровичу прострелили обе руки, но товарищи спасли его. Все израненные они все-таки догнали свою роту.
Благодаря дружбе и взаимовыручке все остались живы. Правда попали в госпиталь.
После выписки Николай Петрович по пути на фронт попал под бомбёжку. Лечился в госпитале, после выписки его комиссовали.
К линии фронта
Варвара Ивановна Андреева. В 13 лет одна на поезде поехала за четырёхлетней племянницей к линии фронта. Был 1941 год.
Старшая сестра и мать умерли от тифа. Отец поехать не мог, так как на его попечении осталось 8 маленьких детей. Кроме Варвары ехать было некому.
Приехав на место, она заболела менингитом. Идёт война. Немцы наступают.
Варю отправили в военный госпиталь, где её выходили военные врачи. Они возили её с собой по фронтам, а когда это стало возможно, привезли домой в Тюмень. К сожалению, племянница умерла в поезде от тифа.
Рассыпанные зёрна
Юрий Георгиевич Клеймёнов. Было голодное время, когда его, восемнадцатилетнего, призвали на фронт.
По дороге в военкомат, он и ещё несколько призывников, проходили мимо вагонов, из которых выгружали пшеницу. Мешки выгрузили, а на земле остался пшеничный след. Ребята собрали немного рассыпанных зёрен, чтобы хоть что-то пожевать.
Но их за это арестовали и объявили врагами народа… До военкомата они не дошли.
Держали оборону моста
Андрей Иванович Шаталов. До войны работал плотником. Ему было 45 лет, когда его призвали на фронт в сапёрную часть помощником пулемётчика.
Больше суток 40 человек, в основном старики, держали оборону моста, который они строили, чтобы прошла наша армия. Удержали.
В этом бою Андрея Ивановича серьёзно ранили. После госпиталя его комиссовали.
Наша семья могла погибнуть
Рассказывает Мария Адамчик
Когда в 1942 году немцы заняли Армавир, моему дедушке Адамчик Николаю Семеновичу был всего 1 год. У него был брат Саша, которому исполнилось тогда уже 13 лет. Наша семья помнит историю, в которой могла бы погибнуть.
Со второго вокзала на своих поездах фашисты отправляли снаряды и другое оружие. Три мальчика, среди которых был Саша, отправились на поле, набрали там себе за пазухи песка и побежали к поездам.
В то время в поездах, в колёсах было пространство, в которое засыпали по чуть – чуть песка, для того, чтобы поезд мог при необходимости затормозить, но если с песком переборщить, то поезд вообще стоял и не двигался бы.
Так вот, дети подбегали к поездам и засыпали в колёса очень много песка, и так они делали не раз, но однажды Сашу поймали за таким делом и начали его избивать, требуя, чтобы он сказал, кто его этому научил.
Но Саша молчал, тогда они собрали всю семью и начали пытать всех, и даже били маленьких детей.
Это просто какое-то чудо, что, в конце концов, всех отпустили. После этого на полгода у моей прабабушки, то есть у их мамы, отказали ноги от страха.
На передовую
Рассказывает Анатолий Веремьёв
Мой прадедушка Иван Александрович Касьянов родился 20 марта 1917 года в крестьянской семье на хуторе Ардаган Отрадненского района. В юности был пастухом, сапожником. В 1939 году призван в армию. Служил в кавалерии.
Участвовал в финской войны. Когда началась Великая Отечественная война, стал старшиной автомобильного батальона в Ставке Верховного Главнокомандующего.
Возил боеприпасы на передовую фронта на машинах: полуторках, зисах, студебекерах. С автобатом дошёл до Венгрии, где и услышал об окончании войны.
Имел боевые награды и юбилейные медали.Награды хранятся дома у дедушки и бабушки. Среди них орден Отечественной войны 2-ой степени
Похоронен в городе Армавире с солдатскими почестями.
Он спас жителей станицы от голода
Рассказывает Артём Кривоусов
Мой прадедушка Кухлев Николай Семёнович всю свою жизнь прожил в станице Передовой Отрадненского района.
Он был инвалидом, поэтому в военных действиях участия не мог принимать. На фронт его не брали.
Когда фашисты пришли на Кубань, Николай Семёнович собрал жителей станицы на совет, решив, что скот нужно угонять в горы, чтобы не кормить захватчиков нашей родины.
Станичники выгнали коров на окраину станицы, и прадедушка погнал их в горы. Он знал каждую тропинку в горах и угнал скот далеко до границы с Карачаево-Черкесией.
Немцы, въехавшие в станицу на мотоциклах, в горы не пошли. Побыв в станице немного, покинули её.
Своим поступком прадедушка спас жителей станицы от голода.
Он не получил в награду медали, но как ему были благодарны станичники. Николай Семенович умер в 76 лет.
Приписал себе год
Рассказывает Валентина Резанкова
Моему дедушке Виктору Сергеевичу Сыщикову (1924-2002), когда началась Великая Отечественная война, было только 17 лет.
И, чтобы его взяли на фронт, он приписал себе год. Попал в пехоту. Воевал. Был ранен
После войны он выучился на тракториста и встретил мою бабушку Татьяну Даниловну.
Он прожил трудную, но хорошую жизнь.
Воевал до конца войны
Рассказывает Диана Бучнева
Матвиенко Михаил Игнатьевич, мой прадедушка в звании капитан-лейтенанта воевал на Кубани.
Попал в плен, в лагере пробыл несколько месяцев. Многих красноармейцев расстреляли, а офицеров собирались отправить в Германию в концлагерь.
Чтобы избежать этого трое военнопленных, включая и моего прадеда, прыгнули в выгребную яму и просидели там трое суток, пока немцы эвакуировались.
Когда в лагере стало тихо, они вылезли, добрались до реки, отмылись и стали искать своих. Потом прадед воевал до самого конца войны.
Он был очень молод
Рассказывает Николай Моисеев
Мой прадедушка Ерёменко Николай Васильевич родился в 1925 году. Хоть он был очень молод, в одном из боев он убил 14 фашистов.
Ему было 20 лет к концу войны, но за свои подвиги он получил 7 боевых медалей, а после войны 5 юбилейных медалей.
Моя прабабушка Ерёменко Нина Петровна родилась в 1929 году. Она в малолетнем возрасте работала на заводе артиллерийных орудий, где делали снаряды для фронта.
Их учили по шаблону, то есть показали один раз, а потом они делают сами. У прабабушки было 3 юбилейных медали.
Видео: youtube.com / Загружено пользователем TheAhtung
Смотрите также:
- Родом из концлагеря. Житель Кропоткина появился на свет на «фабрике смерти» →
- Дети о Великой Отечественной войне и священном подвиге своих родных →
- Война. Любовь. Любовь и война. Всё было. →