Станислав Полевой из города Новокубанска, как и многие дети после войны, был немного расстроен, что его поколению не удалось встать на защиту Родины как пионеры-герои, пойти в партизаны. О том, как жили и сражались партизаны, Станислав Владимирович не раз слышал из первых уст. И воспоминания участников войны, записанные им лично, он прислал в нашу редакцию. Публикуем его письмо.
Миллион бойцов
«Ой, туманы, мои, растуманы… ой, родные леса и поля... уходили в поход партизаны, уходили в поход на врага...». Эта песня часто звучала по радио в мои детские годы. И мы, мальчишки, начитавшись книг и насмотревшись фильмов про партизан, были расстроены, что нам не удалось встать на защиту родного края как Валя Котик, Витя Коробков, Лиза Чайкина и тысячи неизвестных героев. Хочу заметить, что дух патриотизма у молодежи послевоенного поколения был очень высок. Этому способствовала недавняя Великая Победа. Деятельность пионерских и комсомольских организаций основывалась на защите завоеваний Советского Союза.
О многом говорит цифра в один миллион человек, которые не давали покоя врагу ни днем, ни ночью. Более 25 дивизий регулярных войск вермахта было отозвано с фронта для борьбы с партизанами. Успеху Советских войск в битве на Курской дуге способствовала партизанская «рельсовая война», которая вывела из строя столько коммуникаций противника, что треть стратегических резервов до фронта так и не добралась. И таких фактов было очень много.
В жизни мне пришлось встречаться с нашими земляками, которые участвовали в партизанском движении, причем не только на территории Советского Союза. Вот что мне запомнилось из их рассказов. Владимир Зубарев, землеустроитель с большим стажем работы, рассказывал, как на фронте попал в плен. Смог совершить побег из концлагеря в Словакии. Там примкнул к партизанам и воевал в этом отряде до самой Победы. Эту часть Европы освобождали войска американских союзников. По возвращении в СССР проходил проверку в НКВД и, так как не мог ничем подтвердить свою партизанскую деятельность, получил пять лет в лагере, где работал маркшейдером на восстановлении шахт Донбасского угольного бассейна. Вскоре был реабилитирован и к боевым наградам добавилась медаль «За восстановление шахт Донбасса», которой Владимир Ананьевич очень гордился.
В Моравии и Белоруссии
В.Е. Галенко был автоматчиком на фронте. Как опытный боец в составе диверсионной группы был заброшен в Моравию, что находится в Чехии, для разведки в тылу врага и организации сопротивления. Жители оккупированных фашистами территорий вели активную партизанскую деятельность, а наши, специально обученные бойцы, им в этом помогали. За свою деятельность имеет много боевых наград, в числе которых орден Славы III степени.
М.М. Можаев, с которым мне пришлось работать в МСО, рассказывал, как 14-летним пареньком партизанил в Белоруссии. Наравне со взрослыми перенес все тяготы боевых действий, был ранен. Особенно запоминающимся был для него момент, когда партизаны несколько суток обороняли свой укрепленный лагерь, обнаруженный врагом. Случилось это ранней весной, когда вода оттаивающих болот стала заливать окопы. Ненависть к фашистам была столь высока, что из замерзших трупов побежденного врага в окопах делали настилы, чтобы не стоять по пояс в ледяной воде. По прошествии лет это обстоятельство можно оценить как варварство, кощунство. Но в то время, когда вокруг людей, годами вынужденных в тяжелейших условиях выживать в лесу, были голод, холод и смерти товарищей, такое отношение к врагу, как источнику бед всей страны, было обоснованным и не вызывало предубеждения. Вспоминая о военных годах, М.М. Можаев сожалел о погибших родственниках, товарищах, друзьях, односельчанах, но никогда не отзывался с осуждением о предпринимаемых соратниками действиях, которые они делали ради приближения дня всеобщей Победы.
Подвиги Подгорного
В районной «Книге памяти» есть такая запись: «Яков Пантелеевич Подгорный, 1910-1977 годы жизни, участник партизанского движения Кубани с августа 1942 по февраль 1943 года. Справка Краснодарского крайкома КПСС № 3896 от 21.11.1943 года». За этими скупыми строками официального документа скрыты полгода жизни, полной драматизма и лишений, в период борьбы с оккупантами. О том, что слышал об этом времени от отца, мне рассказал старший сын Якова Подгорного Геннадий Яковлевич.
Яков Пантелеевич работал начальником политбюро МТС в станице Убеженской. Перед оккупацией Кубани был в Армавире организован партизанский отряд, который выдвинулся в Апшеронский район. Близ поселка Мезмай в горах заблаговременно были подготовлены склады с оружием и продовольствием. Оборудовав партизанский лагерь, поздней осенью партизаны приступили к боевым операциям против оккупантов и их пособников - полицаев. Геннадий Яковлевич поделился информацией о некоторых эпизодах, о которых рассказывал его отец.
Вскоре после организации отряда конный разъезд партизан выдвинулся на лесной кордон. Перед бойцами, еще не имеющими боевого опыта, внезапно появились вооруженные полицаи и потребовали сложить оружие. Застигнутые врасплох бойцы стали снимать с себя оружие, чтобы отдать его окружившим их полицаям, а у опытного охотника Якова Подгорного была хорошая реакция, и в состоянии всеобщего замешательства он навскидку из карабина уложил главаря и открыл стрельбу по полицаям. Конники, под ответный свист пуль, скрылись в лесной чаще, и никто из партизанского отряда не пострадал.
Еще очень показательный случай произошел, когда в Мезмай с инспекцией прибыл немецкий офицер. Местный патриот сообщил об этом партизанам. Яков Пантелеевич с двумя партизанами выслеживали офицера и смогли, используя утренний туман, неслышно обойдя часовых, выкрасть его на пути к уличному туалету. «Язык» был переправлен через перевал и дал ценные сведения советскому командованию. За этот подвиг Яков Подгорный получил медаль «За отвагу».
Зима 1942-1943 годов выдалась суровой. Партизанский лагерь оказался отрезанным от внешнего мира снежными заносами в горах. Все тропы были перекрыты дозорами полицаев. В лагере, обремененном семьями партийно-хозяйственного актива, начался голод. Партизаны варили не только конину, но и кожаные элементы упряжи и военного снаряжения. Чудом выжили до снятия оккупации.
На всю жизнь запомнилось Геннадию Яковлевичу, как в начале февраля 1943 года в поселке Хуторок по улице им. Буденного (ныне ул. им. Суворова) шел его отец - неимоверно худой, грязный, заросший, в изношенной шинели, полы которой от ветхости превратились в ленты. Яков Пантелеевич признавался, что если бы не январское наступление советских войск, партизаны вряд ли бы дожили до весны. А уже через неделю после возвращения домой Яков Пантелеевич начал восстанавливать типографию, и вскоре вышел первый номер «Новокубанского большевика» - так тогда называлась местная газета. Яков Подгорный был и корреспондентом, и наборщиком. Печатать газету помогал энтузиаст - бухгалтер Васильев.
Особенностью борьбы на оккупированных территориях было то, что вошло в историю под формулировкой «фронт, без линии фронта». Если на линии боевого фронта все было понятно - враги находились лицом к лицу, то в глубоком тылу враг тоже не чувствовал себя спокойно - народные мстители могли совершить нападение в любую минуту. Но и народные мстители постоянно подвергались опасности - гестаповцы из уголовников организовывали лжепартизанские отряды, которые сдавали партизан, опасаться нужно было и полицаев, бандеровцев, диверсантов. В ряды подпольщиков внедрялись провокаторы, осведомители. Многие партизаны и подпольщики не дожили до светлого Дня Победы, но ценой своей жизни они приблизили окончание войны.