«Давно люблю и читаю вашу газету, поэтому решила прислать свои воспоминания о горькой жизни во время войны», - пишет на конкурс «АиФ-Юг» «Война глазами детей» Валентина Еремеева из Краснодара. Родилась она в 1939 году в сибирской деревне - туда фашисты не дошли, но страдания выпали и на долю тех, кто избежал немецкой оккупации. Как жили, провожали отцов на войну, боролись с постоянным голодом.
Весточки в треугольных конвертах
«Мой уголок рождения - далёкая Сибирь, - пишет Валентина Георгиевна. - Край - глухомань лесов, полей и мелких деревень. Появилась я на свет 19 января 1939 года в небольшой сибирской деревушке, была седьмым ребёнком в семье. А в три года вместе со всеми домочадцами мы провожали на войну отца. Хорошо помню тот зимний вечер, рядом с домом стояли запряжённые в сани кони и почему-то сильно ржали. Вместе с ними надрывно голосили женщины.
Я, маленькая, не выдержала этого многоголосого шума и горько заплакала. Мама передала меня одной из старших сестёр и сказал, чтобы мы шли домой. Пообещала дать молока, но дома его не было - в то зимнее время наша корова только ждала телёнка. Следующим утром я увидела печальные лица сестёр, мамы и единственного брата. Мне тоже стало грустно, и печаль эта растянулась на все военные годы. Я понимаю и сочувствую тем, кому довелось жить под фашистскими оккупантами, тем, кто видел войну собственными глазами. Но и до нас докатывалось эхо сражений, нам тоже было плохо. Постоянно приходили известия об убитых отцах, братьях, соседях. От папы мы порой получали весточки в треугольных конвертах, но он недолго пробыл на фронте - его уже призвали больным, поэтому вскоре он умер».
Рукавицы для фронтовиков
«Вскоре мы переехали в соседнюю деревню, в которой была семилетняя школа, - продолжает она. - Там мама зарабатывала тем, что шила для фронтовиков фуфайки и рукавицы. Их она простёивала ватой и овечьей шерстью. А платили маме керосином, большими белыми кусками соли (тогда это был большой дефицит), да фруктово-ягодными брикетами, которые мы, дети, особенно любили.
Электричества, конечно, не было, а эти фруктовые брикеты использовались вместо чайной заварки - мы получали по кусочку этого состава, заливали его кипятком, называли между собой «чайка». А питались в основном лебедой и крапивой. Мы уходили в лес и ели там траву - «язычки» и «дыдли», а потом рвали и несли домой. Летом рвали с грядки зелёные перья лука, от которого жизнь казалась ещё горше. Но голод на некоторое время отступал. Животных не держали, потому что кормить их было нечем, урожаи были плохие - картошки нам хватало ненадолго».
Чернила из сажи
«В пять лет я уже работала - теребила вату и шерсть, зарабатывая свой кусочек «чайки», - рассказывает Валентина Еремеева. - Порой уже и пальцы не слушались и болели, тогда я засыпала на рабочем месте, среди ваты и шерсти, а проснувшись, теребила снова. Хорошо помню - всегда было холодно и голодно. А вот игрушек никаких у нас не было - играли палочками да камушками. В восемь лет я не пошла в школу, потому что нечего было надеть. Отправилась учиться только в девять. В школе выдали простой карандаш, какую-то мягкую бумагу и старые газеты, на которых мы и писали. Дома на другом конце карандаша мне сделали ручку из гусиного пера. Чернила разводили сами - из сажи и свёклы. Иногда в школе нам давали по морковке. Ещё помню, что в школе нам часто делали прививки от различных болезней. В нашей деревне выращивали гусей для фронта, и, несмотря на голод, никто их не трогал, не воровал. А сколько было радости, когда в деревню провели электричество и повесили чёрную тарелку - радио. Именно оттуда вскоре мы услышали о Дне Победы. Все люди собрались и снова голосили, как тогда, в начале войны, когда провожали родных на фронт. Только теперь уже голосили не от горя, а от большой радости.
После войны мы, уже большенькие, работали в ночную смену на току - веяли пшеницу, ели её, но домой ничего не уносили. Всё было необходимо для восстановления разрушенного во время войны. Для нас, сестёр, самыми тяжёлыми были поездки в лес за хворостом и дровами - в сани запрягали корову и отправлялись. Корова нас не слушала, мы горько плакали, но деваться некуда - без дров вся семья замерзнёт. Так что кое-как справлялись.
Я выросла, окончила десять классов средней школы, три года отучилась в педучилище и по распределению стала учительницей - отправили меня в другую деревню. Там встретила любимого, через одиннадцать дней знакомства мы уехали к месту службы мужа. Прожили вместе 57 лет, заимели двоих деток. Год назад похоронила я своего полковника, а горе до сих пор такое, будто вчера всё было».