На пенсии принято жить интересами внуков. Не жить – доживать. Смотреть сериалы, жаловаться на здоровье. Валентина Киселева, заработав 40 лет трудового стажа, говорила себе: хочу отдохнуть. Не вышло. Память о людях и событиях не отпускала. Она завела картонную коробку: «Записывала мысли и туда складывала». Спустя восемь лет из тех листочков получилось восемь книг!
Сижу в президиуме, а счастья нет!
«АиФ-Юг», Светлана Лазебная: - В прошлом году российские социологи проводили любопытное исследование. Жителям десяти регионов предложили ответить на вопрос: счастливы ли они? Самая благостная картина в Дагестане, Ленинградской области и на Кубани. У нас счастливым себя назвал каждый пятый из опрошенных. В чем, по вашему секрет счастья?
Валентина Киселева: - Молодой человек наверняка ответит: в любви, подразумевая какие-то романтические отношения. Моя мама однажды сказала, что «Бог есть любовь». Я не отношусь к числу воцерквленных, но мысль показалась мне интересной, стала ее раскручивать. Для меня любовь – символ глубокого и трепетного отношения не только к «половинке». Прежде - к своему роду, дому, краю и землякам. Любовь неполноценна, если она не оплодотворена трудом – не только во благо собственное. Знаете, как говорят: «Сижу в президиуме, а счастья нет!» Важно помнить, что в гробу карманов нет! Счастье приходит с умением и потребностью делать что-то для других. «Хочешь получить – отдай», - это еще одна любимая мамина присказка. Я бы сравнила жизнь человеческую с деревом, которое ценят по плодам его. То, что не плодоносит, вырубают и тут же о нем забывают.
- По статистике, счастливых больше на Кавказе, почему?
- Потому что мы стремительно утрачиваем связь со своей национальной культурой, теряем идентичность, как дерево - корни. Кто мы такие? Называем себя русскими, а кроме языка это ничто не подтверждает. Считаем себя казаками, а истории рода не знаем. Многие ответят на вопрос: как твоего прадеда звали? На Кавказе историю, обычаи, традиции и обряды берегут ревностно. В этом смысле и у цыган наших есть чему поучиться. Допустим, идет молодая девушка, одета современно – но она одета как цыганка! Мы всегда ее узнаем. До сих пор существует так называемая «цыганская почта». Когда встречаются, по закону обязаны обменяться всеми последними новостями. Это очень закрытая этническая группа, но как же крепки их общинно-родовые связи! Чтобы не стать населением, безликой массой, и нам нужно хранить свою культуру. Национальная катастрофа наступает, когда человек забывает родной язык, не помнит предков и не интересуется историей. Сегодня мы к точке невозврата близки. Равняемся на Запад, отмечаем хэллоуины, а свои праздники забыли...
Объективная очевидность
- Вы 20 лет проработали директором колхозного Дома культуры, что это было за время?
- В моей жизни – самый радостный период. Начался, правда, со слез. Назначение получила в 1981 году. В директорском кабинете стол на кирпичах стоит. В зрительном зале сыро, паркет вздыблен, всюду грибок. Три дня рыдала, пошла к председателю колхоза деньги на ремонт просить. Отказал! Мол, за пять лет присылают десятого директора, а толка ноль. Месяц с поклонами ходила, клялась, что через полгода жизнь закипит… Клятву исполнила. Да и он – как мог не помочь? В советское время Дома культуры несли важнейшую функцию. Мероприятия - торжественные и развлекательные, пропагандировали значимость труда. Устраивали бенефисы, допустим, доярке. Два часа рассказывали о ней и ее семье. Да так, что люди, сто лет с ней знакомые плакали. Агитбригада наша в страду выезжала в поле к передовикам. И обязательно – к ним домой. Зачитывалась телеграмма: «Ваш муж, отец… намолотил (сжал)…» Давали концерт, прямо из кузова грузовика. И люди на улице знали, какой молодец их сосед. Чествовали трактористов, комбайнеров, трактористов. Было понимание, что хлеб - основа основ. Хлебороб был центральной фигурой. И профессионалами, теми, что с землей одно целое, я искренне восхищалась. Сроки сева они определяли, тронув рукой борозду.
- А куда они делись? Сегодня мы про этих людей ничего не слышим. Огромный социальный пласт выпал из поля зрения.
- Может никуда и не делись? Шкала ценностей изменилась? Работайте с миром. И будет вам счастье. В это искренне верили. Как и в то, что «Человек – человеку друг, товарищ и брат». Шли за идеей. А лучшим отдыхом было кино. В каждом поселении – несколько киноустановок, кинотеатры под открытым небом... Основной репертуар - фильмы о тружениках. «Иван Бровкин», «Кубанские казаки»… Да, сказки. Но они расставляли приоритеты, определяли цели. Фокусировали, приближали их – как объектив фотоаппарата. Кто сегодня под старыми лозунгами подпишется? Веру в справедливый труд, бескорыстное товарищество не подкрепляет ничто. Советскую идеологию осмеивают и ругают. Но взамен не построили никакой. Такое ощущение, что счастливые труженики остались только в старом кино и личных воспоминаниях.
Это плохо, потому что выросли поколения, за будущее которых по-настоящему страшно. Современным подросткам виртуальная реальность гораздо симпатичнее той, что за дверью. Они не знают, что такое товарищество, хотя бы дворовое. Они ничего не умеют делать… Я, конечно, не пожелаю своим внукам того, что сама хлебнула. Работать пошла в 10 лет, мыла полы в краснодарском Дворце офицеров. Чтобы управиться до школы, вставала в пять утра. Как все после войны, мы жили трудно, неблагоустроенно. Когда не было дров, топили печь шелухой подсолнечной. Растопить - целая наука. Сегодня и простой-то костер не всякий ребенок разожжет. И дело не в костре. Просто когда он ничего не умеет, ему ничего и не хочется, даже попробовать. Он привык получать, не уважает труд других, не знает цену достатку.
Ко всему, детей еще и думать не учат. Учитель требует ответа, как звали лошадь Чичикова. Вопрос, в чем смысл, для чего «Мертвые души» написаны, не звучит. Мама, папа, которые кормят, принимают решения, не всегда рядом будут...
А в каждом углу тоска…
- А разве от семьи ничего не зависит?
- Да все от нее! Но посмотрите, как в целом изменилась наша жизнь. Мы общаться перестали. Спрятались от жизни за двухметровыми заборами. В станицах перед дворами исчезли лавочки с бабушками. Их интересовало все: кто куда пошел, с кем. Кого-то это раздражало. Но именно бабушки были хранительницами информации, они рассказывали: «А вот в наше время». Такие фразы редко звучат даже уже и в кругу родственников. Нам же сегодня надо жить! Кричать хочется: «Люди, ну почему вы не думаете, о том что завтра будет?!» Мы забыли, что крепкая семья – равно - крепкая держава.
Солдат на фронт не за Сталина умирать уходил – а чтобы отвести беду от родных. Память исчезает… Для новых поколений Великая Отечественная уже нечто абстрактное. А новая война начинается, как только забывается старая. Мы внутрисемейные связи не бережем – и такое отношение переносится на все вокруг: страну, землю...
- Что нас может исправить?
- Восстановление института семьи! Как женщина, мать и бабушка я против того, чтобы женщины работали. До революции женщины практически не работали - и крепче были семейные узы. Ведь посмотрите, к чему мы пришли? Женщина ушла из дома – и он рухнул!
Как живет современная семья? Примчались с работы, притащили из садика ребенка. Он хочет с мамой поговорить, с папой пообщаться. А маме нужно ужин готовить, стирать, у папы свои дела. Мы забыли, что дом - не стены под крышей, даже если там тепло. Зайдешь – да, натопили. А в каждом углу тоска сидит. Почему? Да потому что только женщиной семья держится. А ее на работе замордовали. И на дом уж нет сил. А тут ребенок канючит и муж недовольный. Вот почему у нас так много разводов?
«Заброшенный» муж ищет более «домовитую» жену. Но новая оказывается такой же. Потому что не работать в наше время женщина не может – это роскошь. А если она много работает – откуда ей силы брать, чтобы мужчину обиходить? И откуда, спрашивается, ребенок, выросший в яслях и садике, лишенный радости общения узнает, что такое дом и семья? Вот так мы и приучились жить. Дома не живем, а приходим туда ночевать. И думать ни о чем не хотим…
Смотрите также:
- Семья Молчановых, бежавшие на Кубань из Украины: «Мы хотим вернуться домой» →
- Девушка-полицейский спасла ветерана от мошенницы →
- «Нормальный мужик» - Людмила Богославец →