«В 1908 году, на волне реформы Столыпина, мои предки из Украины переселились в Западную Сибирь. В семье деда было четыре сына и две дочери. Мой отец, Николай Григорьевич Ольшевский, 23 лет от роду, не был женат, и с начала Первой мировой войны попал под мобилизацию, - пишет Надежда Николаевна Комова (Ольшевская). – Служить попал во 2-ю армию генерала Самсонова».
Немецкий плен
«Германия развернула активные действия на Западном фронте, Франция не могли сдерживать их натиск и попросила Россию о помощи. Верная союзническому долгу, Россия выдвинула против Пруссии 1-ю и 2-ю армии. Союзников спасли, но какой ценой! Армия генерала Самсонова была разбита, около 80 тысяч наших солдат попали в плен (в их числе и мой отец), а генерал Самсонов застрелился. Несколько недель пленных держали за колючей проволокой под открытым небом, начались болезни. Немцы оказались не готовы содержать огромное количество пленных и предложили соотечественникам брать их к себе в батраки.
Мой отец с товарищем по несчастью Иваном попал к гроссбауэру (так называли зажиточных крестьян) по имени Курт. В хозяйстве имелись паровые машины: молотилка, веялка, мельница… Не хватало работников! Крепкое хозяйство Курту не с неба свалилось, поднял его трудом, собственными руками. Ребята были старательные, добросовестные, и хозяин им платил достойным содержанием. Питались за одним столом, имели приличную постель, получали какие-то деньги. Но главное, что ценили – науку. Курт учил русских премудростям западного земледелия, и для него это было в удовольствие.
Прошло почти три года. Парни научились свободно говорить по-немецки. У Ивана появилась зазноба из местных. Жизнь в плену не была ужасной, но мысль о возвращении домой не покидала. Для Курта это не было большой тайной, и не раз он затевал задушевные разговоры: «Оставайся, Николай! Зачем тебе эта Россия? Найдешь фрау, я помогу поставить дом – будешь гроссбауэром».
Не послушались друзья. Скопили денег, запаслись продуктами, и осенью 1917 года пустились в бега, прихватив с собой фрау, возлюбленную Ивана. Кратчайший путь в Россию - через русско-германский фронт - смертельно опасен. Поэтому вначале перебрались в Голландию. Там, в Роттердаме, и была сделана эта фотография. Мой отец справа, слева Иван, а посередине его невеста. Там их пути разошлись. Иван и его фрау решили остаться в Голландии, а отец добрался до Англии, разыскал там корабль, направлявшийся в Петроград.
Возвращение домой
Весной 1918 года, после долгих мытарств, он предстал перед родственниками, которые уже и не надеялись его увидеть. Три года ни весточки, и вдруг – жив, здоров… И «как денди лондонский одет», чем сразил односельчан окончательно.
Ко времени возвращения отца в стране произошли большие перемены: свергли монархию, с октября 1917 года установилась власть Советов. В родной деревне у власти встал Совет крестьянских депутатов. Франтоватый земляк с необычной историей показался новой власти перспективной кандидатурой. Отца избирают председателем Совета, вручают ему печать, дают полномочия. Но ему это не нужно! Пахать и сеять – вот его мечта! При первой возможности он отказывается от власти и берется за плуг. Ему хочется использовать опыт и навыки, приобретенные в Германии. Он заводит семью, свое хозяйство, вкладывает в него каждую копейку. За желание жить по-человечески на родной земле и за любовь к своей Родине отец заплатит сполна...
В 1930 году семью раскулачили. В 1942 году отец получил 10 лет лагерей как враг народа. И лишь спустя многие десятилетия я, младшая из его детей, получила справку о полной его реабилитации.
Сегодня, глядя на это старое фото, я задаюсь безответным вопросом: как сложилась судьба того русского Ивана, что во имя любви к женщине оставил дом, родных, Родину? И как бы сложилась она у моего отца, если бы он выбрал иной путь?»
Смотрите также:
- Талисман победы. Больше 65 лет ветеран живет с осколками →
- Военный триптих писателя Ивеншева Районный летописец →
- Нужна ли обществу память об афганской войне... →