Сергея Терехова призвали в Красную Армию в 1939 году, а в 1941-м началась Великая Отечественная, и артиллерист отправился защищать Родину. Прошел с боями до Берлина, был награжден орденами и медалями. А после демобилизации в 1946 году приехал на Кубань. Воспоминания Сергея Митрофановича о войне сохранил внук Александр Викторович, а прислала в редакцию «АиФ-Юг» Зоя Сизова из кубанской станицы Каневской. Далее — с его слов.
Два самолета одним выстрелом
Очень важной вехой в моей жизни была служба в Советской Армии. Меня, деревенского парня, она многому научила. Большой вклад в мою жизнь внес комсомол. В РКСМ я вступил в 1937 году. Все перечисленные факторы помогли мне за короткое время армейской службы стать отличником боевой и политической подготовки. В мае 1940 года меня наградили значком «Отличник Рабочей и крестьянской Красной Армии». Служил я в то время на территории западной Украины. Принимал участие в освобождении Бессарабии и Буковины. Шел второй год моей службы, когда гитлеровская Германия напала на нашу страну. Во время войны я служил в артиллерии наводчиком и был заместителем командира орудия. Наш расчет состоял из семи человек. Все ребята были грамотные и храбрые, как на подбор. Командиром орудия у нас был Матвиенко Николай Иванович из города Великие Луки.
Еще до начала войны ходили слухи в части, что Германия готовится к нападению на нашу страну. Немецкие самолеты появлялись над нашей территорией на большой высоте. Но стрелять нам по ним не разрешали, так как у нас с Германией был подписан пакт о ненападении.
21 июня 1941 года наша часть снялась со своих лагерей и была переброшена к румынской границе. А завтра — была война. 22 июня 1941 года в 10 часов утра мы прибыли в город Черновцы и разгружались на железнодорожной станции. Здесь мы и приняли свое первое боевое крещение. Немцы нас бомбили и обстреливали с самолетов. Вечером этого же дня наша часть заняла свои боевые рубежи, окопалась, и мы были готовы отразить противника.
Ночь прошла благополучно, без происшествий. На рассвете нас подняли пораньше для того, чтобы мы замаскировали окопы. Для маскировки командир отправил четырех бойцов. Около орудия остались трое: командир орудия, я и третий номер. Солнце еще не взошло. Видим, летят два немецких самолета-разведчика. Летели низко и прямо над нашей батареей. Командир приказал открыть огонь. Но самолеты летели так быстро, что я не успел их поймать в оптический прицел. Я развернул быстро орудие и крикнул, что цель поймана. Наводчик уточнил координаты прицела, командир отделения зарядил пушку и выстрелил. Из всей части выстрел успели сделать только мы. В результате одним снарядом было сбито два самолета. Мы очень обрадовались и удивились. Оказывается, снаряд попал во второй самолет, он упал на город Черновцы. Первый самолет был поражен осколком снаряда, он задымил и врезался на наших глазах в горы за городом. За этот удачный выстрел я был награжден медалью «За боевые заслуги», а командир орудия — медалью «За отвагу».
Шли бои за Малую Землю, нашей задачей было поддержать артогнем моряков во время штурма, не давать покоя фашистам ни днем, ни ночью.
В ночь с 23 на 24 июня 1941 года немцы предприняли на нас танковую атаку. Фашисты прорвались нам в тыл и нагло шли с включенными фарами. Они, вероятно, думали, что по России будут шествовать так же безнаказанно, как и по Западной Европе. Мы ответили им огнем двух батарей, состоящих из восьми орудий. В результате было подбито три танка. Немцы убрались восвояси с потушенными фарами. Так мы приучали немецких захватчиков считаться с нами и не быть нахалами.
Горькие дни отступления
Наш участок фронта назывался Юго-Западным. Мы держали оборону около месяца. На других участках фронта немцы сильно вклинились в нашу территорию, нам грозило окружение. Был дан приказ отступать. Очень горькими были дни отступления. Было больно и до глубины души обидно видеть и осознавать, что под врагом остается наша родная земля, старики, женщины и дети, не способные себя защитить. А немцы все бомбили и бомбили.
В хатке при переправе через Днестр мы попали под бомбежку. Ужас этой бомбежки помню до сих пор. Очень много тогда погибло моих однополчан. Меня самого присыпало землей от взрыва бомбы. Все кричали, чтобы мы проезжали быстрее, чтобы не попасть в окружение. Как назло, закончилось горючее. Попросили помочь гражданское население. Люди отнеслись с пониманием, несли керосин — кто котелок, кто ведро. Пушку нашу 76-миллиметровую возил трактор. Потом он сломался. В одном колхозе нам дали колесный трактор ХТЗ. Колесный трактор тянуть пушку в гору не мог. В гору затягивали ее на себе. Так, мы выбирались из окружения и отступали. Были сданы города Черновцы, Каменец-Подольский, Николаев, Первомайск, Ворошиловград.
По воздушным целям стреляли и стреляли. От этой стрельбы и сумасшедшего переутомления у меня каждый день изо рта и из ушей шла кровь. Счет сбитых самолетов непрестанно увеличивается. Но в районе населенного пункта Большие Токмаки и нам досталось. Немецкие танки и автоматчики полностью уничтожили нашу третью батарею. В живых остались один наводчик и командир тяги. Только в Донбассе мы остановили отступление зимой 1941-1942 года. Выехали на передовую, окопаться и замаскироваться не успели, фашисты разбомбили нашу батарею. Из строя вышли два орудия. После ремонта в 1942 году мы стояли под Красным Лучем. Там меня приняли в кандидаты в ВКП(б) и назначили командиром орудия. Летом 1942 года мы оставили Донбасс и отступили на Ростов-на-Дону. При переправе через Дон попали под бомбежку.
В Батайске простояли в обороне двое суток. И опять проклятое отступление. Под Тихорецком опять попали под бомбежку. Мы опять стреляли по самолетам. Подбили один «юнкерса». Опять отступали через всю Кубань до Апшеронского района. Попали в окружение, но смогли прорваться.
В станице Курганной (ныне Курганинск) заняли оборону. В станице Шкуринской дали бой немецким автоматчикам и дальше их не пустили. Сбили один фашистский самолет-разведчик, который преследовал и обстреливал кавалеристов. Осенью 1942 года немцы вышли под Моздок, и наша армия была прижата к морю. Отступать было некуда, продовольствие было на исходе: не хватало хлеба, не было крупы, соли и воды. Суп варили пресный из необмолоченной подгнившей пшеницы.
Помощь Покрышкину
После ремонта орудий нас направили под город Новороссийск. Шли бои за Малую Землю, нашей задачей было поддержать артогнем моряков во время штурма, не давать покоя фашистам ни днем, ни ночью.
Заняли мы огневую позицию в ущелье. Напротив гора Сахарная голова. Новороссийск был виден как на ладони. Стреляли по школе, в которой засели немцы. Школа несколько раз переходила из рук в руки. Даже приходилось стрелять прицельно по этажам школы. Били по огневым точкам противника, по скоплениям пехоты, а ночью — по немецким прожекторам.
В апреле 1943 года под Новороссийск прилетал Геринг, чтобы поддержать наступление своих войск. Они хотели уничтожить Приморскую армию и овладеть побережьем Кавказа. С этой целью на побережье была переброшена целая армада фашистских самолетов, которая бомбила побережье ярусами (одна эскадрилья отбомбилась, тут же снижалась для бомбежки другая). Не было ни одной минуты покоя: все время раздавался свист бомб.
Позавтракали мы в это время рано и готовились к бою с врагом. Не все успели позавтракать, как летит стая немецких бомбардировщиков. Мы открыли по ним огонь, а они начали нас бомбить. Одна бомба упала в двух-трех метрах от орудия прямо в землянку. Когда пыль и дым рассеялись, мы увидели, что от нашей землянки, котелков и ложек не осталось и следа. В результате взрыва бомбы было повреждено мое орудие — много отпечатков оставляет война, пострадала и моя стальная защитница. Но ничего, подлечат и ее наши орудийные мастера!
Ярко запомнился еще один военный эпизод. Летом 1943 года летел наш истребитель с задания. Перелетел линию фронта и, видимо, успокоился. Сверху, со стороны солнца, появился немецкий «Мессершмит-109». Наш летчик его не видел. Я подал команду вывести орудие на прямую наводку и открыть огонь по фашисту. Снаряд разорвался перед немецким самолетом, но сзади нашего. Наш летчик услышал разрыв снаряда и оглянулся. Увидел, что за ним гонится фашист. Немец открыл огонь, но снаряды прошли ниже нашего самолета. Быстро и мастерски сделал наш летчик вертикальный вираж и пристроился к немцу в хвост, открыл огонь. Немецкий самолет загорелся и упал в районе станицы Красноармейской. За эту товарищескую помощь летная часть поблагодарила нас. Летчиком, которому мы оказали помощь, оказался Герой Советского Союза Александр Покрышкин.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
