Подходит к концу 2021-й, объявленный в России Годом науки и технологий. О том, что изменилось в учёном мире, почему нужно делать науку более популярной, как она сейчас финансируется и многом другом, «АиФ-Юг» рассказал кандидат биологических наук Никита Волченко.
Нужны создатели
Федор Пономарев, «АиФ-Юг»: Никита, 2021-й в России был объявлен Годом науки и технологий. Как это отразилось на работе учёных? Вы заметили какие-либо изменения?
Никита Волченко: В 2021 году однозначно увеличилось количество мероприятий, направленных на популяризацию науки. Появились новые форматы, которых раньше у нас в крае не было. Например, Science Art: Biogallery: в Кубанском государственном университете искали точки соприкосновения студенты биологического и художественно-графического факультетов. И нашли: нарисовали картины бактериями в чашках Петри, создали керамику, причём уникальный цвет каждой плитке придают пигменты, синтезированные в лабораториях университета.
С точки зрения научно-организационной работы 2021 был активнее других, поэтому люди шире узнали о возможностях отечественной науки, об учёных и их работе. Внутри окружающего непосредственно меня научного сообщества, признаюсь, мы особых изменений не заметили. Да, в 2021 основная работа нашей команды продвигалась вполне успешно, но это, на мой взгляд, не связано прямо с Годом науки и технологий, а является накопительным результатом предыдущих периодов нашей активной деятельности.
- Зачем популяризировать науку? Ясно же, что каждый желающий не сможет стать учёным.
- Популяризировать науку необходимо в любом случае. Объясню почему. В обществе - и российском, и мировом - в последние годы заметно упал уровень научного мышления. Люди стали больше верить в различные лженаучные теории, в чудеса, в паранормальные явления. И с таким типом мышления нужно системно бороться.
Важность популяризации науки подтверждает и пандемия коронавируса, которая вскрыла глубину непонимания научных фактов у большой части людей. Проблема существовала и раньше, но в доковидные времена она была малозаметной. Сейчас же оказалось, что многие верят в такие абсурдные вещи, как теория плоской Земли, распыление антиковидных химикатов с самолётов, в «чипирование» и вред 5G. Люди просто не понимают, как работают и базовые биологические механизмы, и процессы, например как действует вакцина. Частный случай с коронавирусом только доказывает общее падения уровня научного мышления.
Третий фактор. В предыдущие десятилетия часто транслировалась мысль, что современному обществу и государству нужны в первую очередь уверенные пользователи. Неважно чего: смартфона, компьютера, каких-либо услуг или инструментов. Политическая ситуация показывает, что владельцы этих инструментов в любой момент могут закрыть к ним доступ. Многие сейчас понимают: на одних пользователях далеко не уедешь, нужны люди, которые умеют создавать новые продукты. Если мы хотим не только пользоваться чужими изобретениями, но и создавать свои, то необходим научный рывок. В России умеют разрабатывать и делать, к примеру, новые ракеты, но куда хуже получается со смартфонами. Наши учёные способны создать реально передовую и эффективную вакцину - но не могут убедить многих воспользоваться ею. Так что пропаганда науки нужна - и чтобы привлекать в неё талантливых молодых людей, и чтобы эффективно показывать всем возможности её достижений.
Эксперименты для детей
- Никита, в научных проектах, которыми занимается ваша команда, участвуют дети. На твой взгляд, их отношение к учёным изменилось в последние годы? Образ человека науки стал более привлекательным для школьников?
- Не скажу, что я активно и постоянно занимаюсь работой именно с детьми, но в ряде наших проектов они участвуют как центральные фигуры. И то, что у детей заметно повысилась популярность науки, - объективный факт. Школьникам стало интересней заниматься исследованиями потому, что сейчас запускается всё больше проектов в формате «гражданской науки», когда для исследований привлекают добровольцев без предварительного научного образования и подготовки по специальности. В России серьёзные академические структуры запускают проекты, в которых школьники становятся полноценными участниками. Например, они могут собирать и анализировать образцы, вести полевые исследования. К проектам гражданской науки относится «Интернет бактерий», которым мы в КубГУ совместно с петербургским Университетом ИТМО занимаемся. Его цель - собрать данные о биоэлектрохимической активности различных почв страны, а это зависит от того, какие в земле живут бактерии. Самим ездить по всей России и брать пробы физически невозможно, поэтому работаем методом «гражданской науки»: добровольцы могут дистанционно получить набор для исследований, а результаты загрузить на сайт. Это помогает не только нам решить свои задачи, но и дать знания о зелёной энергетике школьникам, формирует у них навыки в области микробных технологий.
Кубанская часть российской науки движется интересно и поступательно.
В Новосибирске есть похожий проект «Охотники за бактериями», что-то подобное запускает МГУ. Это только проекты из области биологии, о которых я знаю. А существуют ведь инициативы гражданской науки в других областях. Это направление в последние годы сделало науку более популярной у детей. Им сейчас интересней заниматься исследованиями, потому что школьники поняли: наука - это не только книги и высокоумные размышления, но и приключение, в том числе с возможностью игрового подхода. По-моему, это круто.
Грант как стимул
- Насколько я понимаю, сейчас наука частично финансируется грантами: если учёный хочет что-то сделать, он должен написать заявку, подать её и надеяться, что его проект победит. Правильно?
- В последние десятилетия наука России финансируется по двум направлениям, и схема эта не меняется. У учёных есть базовые ставки, когда человек получает стабильную энную сумму и выполняет за неё определенный, относительно типовой список задач. Это поддерживает текущий уровень. Если у исследователя есть желание более интенсивно двигаться вперёд, изучать новые явления или создавать иные наукоёмкие продукты - то нужно искать гранты. Такая система - стимул для людей, пытающихся подняться выше базового уровня.
- Можешь оценить, насколько сложно учёному подать заявку на грант и получить его?
- Не скажу, что это такая уж тяжёлая задача - тут всё зависит от объёма финансирования и сложности работы. Человек, глубоко погружённый в тему, вполне может найти время, силы и другие ресурсы для составления заявки на грант. Другой вопрос - высокая конкуренция. При этом успехи есть. Например, на днях Российский научный фонд (РНФ) поддержал заявку от научного коллектива кафедры генетики, микробиологии и биохимии биологического факультета КубГУ, разработанную и поданную доцентом Андреем Самковым. Тема её - молекулярно-генетическое исследование микроорганизмов микробных топливных элементов. РНФ - серьёзный федеральный фонд, поддерживающий перспективные исследования, его поддержка - это признание хорошего уровня кубанской биологии. В этом году мы были приглашены к сотрудничеству Дальневосточным отделением Российской Академии наук - как соисполнители гранта РНФ по исследованию морских биологических систем. Наша научная группа совместно со специалистами Национального научного центра морской биологии ДВО РАН разрабатывала экспериментальные донные микробные топливные элементы для морских условий. Летом и осенью 2021 мы с выпусником биологического факультета КубГУ Андреем Лазукиным устанавливали их в Японском море. Так что выиграть грант для учёного или принять участие в коллаборации в таких проектах - вполне реально.
- На твой взгляд, такая система, кода у учёных есть базовая ставка и гранты, оптимальна для науки?
- Я думаю, да, хотя размер ставки - вопрос дискуссионный. Многие учёные, вероятно, хотели бы поддерживать более высокий уровень базового финансирования. Но в целом модель работоспособная: принцип «волка ноги кормят» должен работать и в науке. Люди и группы, способные породить новые интересные решения и воплотить их в жизнь, финансирование в конце концов получат. Понятно, что в условиях ограниченных ресурсов не имеет смысла раздавать деньги всем подряд. Особенно тем, кто не считает нужным вообще на них подавать заявки. Оценивают гранты адекватно, под каждый подбирают профильных экспертов.
На мой взгляд, кубанская часть российской науки движется интересно и поступательно: периодически возникают новые проекты, из НИИ и вузов Краснодара регулярно приходят новости о свежих разработках, стабильно хорош спрос работодателей на выпускников-биологов, а благодаря популяризации в науку приходят идейные школьники.
