В мире медицины одну из наиболее ответственных, но и сложнейших работ выполняют хирурги. Именно они точно знают, как правильно рисковать, когда на кону стоит человеческая жизнь. Нам замглавврача по хирургии БСМП Краснодарского края Нина Богданова рассказала о «простой» операции и о самом ценном в профессии.
Осуществила мечту отца
Бислан Джандар, «АиФ-Юг»: Вы в профессии больше 20 лет. Как за это время изменилась хирургия?
Нина Богданова: Современные технологии не стоят на месте, поэтому сегодняшние врачи осваивают смежные направления. Кроме общей хирургии я специализируюсь на ультразвуковой диагностике, эндоскопии и реконструктивной пластике. Обладая дополнительными навыками, врач всегда может помочь пациентам используя современные алгоритмы и методы лечения.
- Помните момент, когда осознали, что хотите быть именно хирургом?
- В нашей сфере представлено много династий, но в моей семье никто не работал врачом. Несмотря на это, папа всегда мечтал, что я вырасту и стану медиком. Связано это с тем, что моя бабушка по отцовской линии умерла в 26 лет. Поэтому отцу было важно, чтобы дочь спасала людей. Так и получилось. На третьем курсе у нас начались профильные дисциплины. Мне пришлось все изучить и определиться с будущей специальностью. Летом 1998 года меня направили на практику в хирургическое отделение БСМП и отсюда я не захотела уходить.
- Что так впечатлило?
- За одно дежурство можно было увидеть ранение, кровотечение, сочетанную травму, перитонит… Вместе со всем этим поразили профессионалы, которые принимали решения и действовали молниеносно. Накал, который был в отделении, не только не напугал, а заворожил еще больше. К тому же, мне важно было видеть результат своей работы здесь и сейчас, поэтому полюбила хирургию всем сердцем. Днем училась, а по ночам и выходным дежурила в больнице. Около года работала вторым, а потом и первым ассистентом хирурга.
- Насколько было сложно войти в коллектив?
- Я понимала, что в моем окружении нет врачей, у которых могла бы просить совета. Поэтому опору и наставников нашла в старших коллегах. Они поставили условие, что я всегда рядом, и становлюсь их «руками» и «глазами» в клинике. Так меня приняли в «семью» хирургов, за что я очень благодарна.
Грыжа с футбольный мяч
- Какой была первая операция?
- Грыжа передней брюшной стенки размером как футбольный мяч, которая ущемила кишечник. Под руководством наставника выполнила операцию «от и до»: удаление самой грыжи, резекцию кишки, анастомоз и, конечно, пластика – послойное восстановление целостности передней брюшной стенки. Адреналин в моей крови зашкаливал, хотя как такового страха никакого не было и нет по сей день. Считаю, что хирург не может бояться. Паниковать – значит сомневаться в своем деле. Если возникли сомнения, то пациента лучше передать коллегам, потому что хирург в момент операции отвечает за здоровье больного, за дальнейшее качество жизни и его, и его близких. Любое неверное решение, особенно в хирургии, влияет в дальнейшем на жизнь целой семьи. Об этом нужно помнить всегда.
- Как ощущаете себя с таким грузом ответственности?
- Порой бывает очень тяжело, но куда деваться? Кто-то должен людей лечить. Хотя замечу, что в операционной я отдыхаю от суеты мира, набираюсь там энергии и успокаиваю мысли и сердце. Сосредотачиваюсь на пациенте и на задний план уходят все сторонние заботы, задачи...
- Ваш рабочий день можно назвать стандартным?
- У врачей «стандартный день» - это что-то абстрактное. Учитывая, что я руководитель, то целыми сутками должна быть включена в работу: решение оперативных задач по вверенной службе, консультирование коллег не только по нашей больнице, но и по санавиации взаимодействие с врачами других клиниках. Помимо всех организационных моментов приходится вставать за операционный стол. Все-таки я работаю в мужском коллективе и, если не буду показывать результат, то сложно будет руководить командой.
- Удаление аппендицита – это самая простая операция?
- Это технически несложная операция. Сейчас мы используем лапароскопию: через небольшие проколы вводим инструменты, выводим аппендикс, накладываем клипсы, отсекаем отросток. У каждого пациента воспаление может протекать по-разному в силу возраста и хронических болезней. А вдруг у человека разлитой перитонит? В таком случае уже нужен открытый доступ к аппендициту. И моя цель – вылечить человека, а одним удалением аппендикса проблема не решается. Все работает только в комплексной терапии.
- Что можно считать технически сложным вмешательством?
- В абдоминальной хирургии – это операции на поджелудочной железе, разрыв аневризмы брюшной аорты. Сложность в анатомическом расположении этих органов.
- Правильно понимаю, что нынешние хирурги не оставляют «уродливых швов»?
- Во время плановой операции у нас есть время и возможность наложить внутренний шов, но, когда есть воспалительный очаг, то велик риск инфицирования подкожной клетчатки, и развития несостоятельности швов. В такие моменты надежнее всего сделать узловой шов, который оставит незначительный шрам.
Эстетическая медицина так шагнула вперед, что у многих пациентов мы просто не видим швов с прошлых операций. Есть различные инъекции и лазер, которые максимально сглаживают все следы вмешательств.
Сын захотел стать хирургом
- Как вы отвлекаетесь от работы?
- Мне помогает дом, семья, поездки и уединение. Иногда очень хочется усесться в тихое место с интересной монографией и изучить что-то новое. В хирургии БСМП много профилей, и в силу своей должности мне нужно разбираться во всем. К тому же сама медицина активно развивается, и мы находимся в непрерывном обучении.
- Такая преданность профессии отразилась на характере?
- Я всегда была самоотверженной, ответственной и сострадающей, но не мягкой. И, к счастью, близкие понимают меня, принимают мои черты характера и поддерживают, за что им безмерно благодарна. Недавно с сыном и дочерью гуляла по ТЦ и меня увидел давний пациент, который лечился лет пять назад. Он так обрадовался, что стал громко меня благодарить, было неловко с одной стороны, а вот сына это сильно впечатлило. И уже выходя, он заявил «я тоже буду спасать, тоже буду хирургом». И вот эта преемственность – лучшая награда для меня.
