В 1860-м году Александр II преобразовал в Кубанскую область правое крыло Кавказской линии, в этом же году появилось на свет и новое казачье войско — Кубанское, объединившее Черноморское и шесть бригад Кавказского линейного. Чем отличались линейные и черноморские казаки, как они отнеслись к объединению, почему потомков запорожцев и донцов в регионе совсем немного, — об этом и о многом другом «АиФ-Юг» рассказал этнограф, кандидат исторических наук Антон Зудин.
Столб между войсками
В Усть-Лабинском районе, между станицами Воронежской и Васюринской, стоит межевой столб. Когда-то он разделял земли Черноморского и Кавказского линейного казачьих войск. В 1860 году их объединили в одно — Кубанское. По словам историка, приближался конец Кавказской войны, огромная территория левобережья Кубани — от Тамани до Ставрополя — уже интегрировалась в состав Российской империи, поэтому центральная власть решила по-новому устроить административные границы. На первый взгляд, обделенными при объединении должны были считать себя казаки линейные — все-таки столицей становился войсковой город черноморцев Екатеринодар, здесь же сохранялась администрация и т.д.
«Но определенные отторжения решение вызвало как раз у черноморцев, так как старши́на (именно так, с ударением на второй слог называли казачью элиту) видела в объединении угрозу своей самобытности, — рассказывает Антон Зудин. — Яков Кухаренко, начальник штаба наказного атамана Черноморского казачьего войска, даже писал обращения наверх c просьбой сохранить статус-кво».
Разные запорожцы
По словам историка, этнокультурные различия у казачьих войск были существенными. Черноморцы считали себя потомками запорожцев, то есть склонялись в сторону украинской идентичности, линейцы — русской.
«Черноморское войско было более монолитным в этнокультурном плане, — продолжает Антон Зудин. — Дело в том, что старши́на действительно вела свою родословную от запорожцев, чего не скажешь об основной массе казаков. И на уровне местной интеллигенции культивировался и поддерживался этот образ продолжателей традиций Запорожской Сечи».
В новообразованном казачьем войске культурно доминировали бывшие черноморцы хотя бы потому, что войсковой город, столица то есть, находился на их территории. А местная интеллигенция, потомки запорожцев, не скрывала симпатий к украинским корням. Отсюда, по словам этнографа, и поведение части элит во время Гражданской войны.
«Да и в советское, и в постсоветское время черноморцы продолжали доминировать, — считает Антон Зудин. — Поэтому Кубань ассоциируется с балачкой и поющим на ней Кубанским казачьим хором, хотя далеко не везде в крае на ней говорят и говорили в прошлом».
У Сечи в Российской империи репутация была запятнанной. Екатерина II это образование ликвидировала. Одна часть запорожцев присягнула туркам и образовала Задунайскую Сечь. Другая, оставшаяся на стороне России, получила название Войско Верных Запорожцев — с акцентом на второе слово. Оно позже переименовалось в Черноморское казачье войско.
«По переписи 1794 года на Кубань прибыли 18 тысяч человек, — говорит этнограф. — Собственно бывших запорожцев из них — 30-40%, причем в подавляющем большинстве они приезжали сюда без семей, женщин было мало. Многие умирали — не столько в боях, сколько от малярии. Позже происходили массовые подселения малороссийских казаков, крестьян Черниговской и Полтавской губерний. Так что в масштабах Кубани запорожских казаков было мало, но до сих пор большинство называет себя их потомками».
Кстати, потомки других запорожцев, уже не «верных», тоже со временем оказались на Кубани. В 1828 году казаки Задунайской Сечи перешли на сторону России, в 1832 году российские власти поселили их на территории Донбасса и Запорожья, между Мариуполем и Бердянском.
«А в 1860 году военная администрация посчитала, что эти люди будут нужнее при освоении Закубанья, — продолжает Антон Зудин. — Их переселили, они образовали станицы в нынешнем Северском, Абинском, Крымском районах, Анапе».
Дела линейные
Как в Черномории культивировался миф о поголовном происхождении от запорожцев, так на Линии многие вели родословную от казаков донских.
«Донцы основали шесть станиц от нынешнего Усть-Лабинска до устья Урупа: Темнолесскую, Воровсколесскую, Прочноокопскую, Григорополисскую, Кавказскую и Усть-Лабинскую, — рассказывает этнограф. — Первопоселенцами были всего тысяча семей. Столько же с Дона прибыло в 60-е годы XIX века во время заселения Закубанья. Единственный донской анклав в свое время появился в хуторе Кубанском Белореченского района, в котором и диалект свой, и многое другое выбивается из культурного контекста нашего региона. А появился хутор так — донские казаки во время освоения Закубанья не захотели оставаться в станице Кубанской Апшеронского района, самовольно захватили земли и несколько лет жили так незаметно для властей».
А как же изначально основанные казаками станицы Старой Линии: Кавказская и Усть-Лабинская?
«Волны переселений на Кубань „размывали“ местное население, — продолжает этнограф. — Та же Кавказская со временем разбилась на три района: в одном жили потомки первопоселенцев — „старые казаки“, во втором — Форштадте — солдаты, оставшиеся после службы и ставшие казаками, в третьем — Хохловке — выходцы из Малороссии. И такие Форштадты и Хохловки были во многих станицах».
При этом не всегда из Малороссии переезжали люди с украинской идентичностью. Так, например, бывшие казаки Екатеринославского казачьего войска основали Воронежскую, Ладожскую, Тбилисскую, Казанскую и Темижбекскую.
«И хотя прибыли первопоселенцы этих станиц с территории Слободской Украины, но этнически они были русскими, — рассказывает Антон Зудин. — Потомками однодворцев — особого сословия служилых людей, которое сформировалось в конце XVII века и несло пограничную службу на засечной черте».
Существовали на Кубани и собственно однодворческие села — людей переселяли из Курской, Воронежской губерний, они тоже выполняли военные функции, связанные с охраной рубежей.
«Таких станиц у нас более 20: Новомалороссийская, Новодонецкая, Фастовецкая, Новорождественская, Архангельская, Дмитриевская, Ильинская, Успенская, Новопокровская — перечисляет этнограф. — Со временем однодворцев по решению военного министерства приписывали в казаки, села становились станицами — та же Новорождественская получила этот статус лишь в 1848 году».
Как видим, и в то время казаками порой не рождались, а становились. Военное министерство могло показачить — тогда станичники освобождались от подати, но обязывались по первому приказу явиться в справленном за свой счет обмундировании.
Щербина против Фелицына
С окончанием Кавказской войны началось заселение Закубанья. Туда ехали чаще по жребию, реже &mdash 1241 ; по собственной воле. Селились вместе выходцы из линейных, черноморских станиц, переселенцы из других казачьих войск и крестьянских губерний.
Этот процесс Антон Зудин называет славянским плавильным котлом, возможно, побочной целью его было как раз устранение «самостийных» особенностей бывших черноморцев. Но в итоге появилась еще одна кубанская казачья идентичность.
«В этнографической экспедиции в станице Фанагорийской разговорился я с бабушками, что-то сказал, мол, мы, кубанцы, — вспоминает Антон Зудин. — А они мне в ответ: „А мы не кубанцы — те на правом берегу живут. Мы — закубанцы“. Да, во время Гражданской войны в Кубанской раде были фракции не только иногородних, линейцев, черноморцев, но и закубанцев».
Даже через десятилетия после появления Кубанского казачьего войска заложенные изначально внутренние противоречия проявлялись, причем в неожиданных вопросах. Сейчас в Краснодаре на пересечении Красной и Буденного стоит обелиск в честь двухсотлетия Кубанского казачьего войска, на нем высечена дата — 1696 год, хотя могла быть другая. На Кубани планировали в 1892 году праздновать вековой юбилей переселения казаков на Кубань. Но военное министерство порекомендовало все-таки отметить 200-летний юбилей войска. За точку отсчета взяли год, с которого вел свою историю Хоперский казачий полк, стоявший до 1860-го на Линии, а не в Черномории.
По переписи 1794 года на Кубань прибыли 18 тысяч человек. Из них собственно бывших запорожцев было 30-40%.
«Конечно, потомки черноморцев, в том числе Федор Щербина, возмутились, — рассказывает Антон Зудин. — Евгений Фелицын, выходец из линейцев, инициативу поддержал, за что подвергся травле противоположной стороны. Так что разногласия такие были всегда и, к сожалению, возникают и сейчас. Также важно отметить, хотя мы живем в эпоху максимально доступной информации, но до сих пор многие выходцы из черноморских станиц кичатся своим запорожским происхождением, а среди линейцев утвердилось убеждение, что они потомки донцов. Эти стереотипы укоренились и в массовом сознании. Хотя этногенез кубанских казаков был чрезвычайно пестрым».
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
