«Чтобы стать женой генерала, надо замуж за лейтенанта выйти, да все тяготы службы вместе с ним нести», - раскрывала секрет успешного замужества одна из персонажей фильма «Москва слезам не верит». Варвара Килиний со своим мужем, будущим генералом Михаилом, познакомилась ещё в школе и прожила с ним в браке 55 лет.
Михаила Ивановича, к сожалению, забрал ковид, а вот память о нём хранят не только семья, но и многие кубанцы.
Какой была станица
«Мы с Мишей родились и выросли в станице Сергиевской Кореновского района, - рассказывает Варвара Андреевна. - В станице все друг друга знают, и моя семья моего ухажёра поначалу не очень жаловала. Парень он всегда был активный и спортивный, да вот шкодничал так, что у моего деда, бравого казака, волосы дыбом на голове вставали. У нас во дворе было две хаты - одна большая, просторная, но там только спать укладывались, а вторая вроде кухни. В ней было всегда натоплено, уютно, там засиживались, приходили гости, ели, гуляли. А когда родные расходились, ко мне заявлялся Миша. Правда, он знал, что дед мой против этих ухаживаний, и как-то решил его проучить. Увидел в окно, что дед чаёвничает, и подкатил к дверям огромный пень, подпёр, значит. Дед закончил свои дела, собрался спать, пытался выйти, но дверь не открывается, кричал-кричал, но его никто не услышал. Так и проспал на лавке до утра».
Какой была станица в 1960-е годы? Цветущей, а станичники работящими. В каждом подворье не меньше 50 соток земли. У каждого сад-огород. Свои картошка, огурцы-помидоры, малина, клубника. Конечно же, скотина - коровы, свиньи. Птица водилась - куры, утки, гуси. Особенно прохлаждаться было некогда, все работали от зари до зари, включая детей. Ели вкусно-сытно, а лишнее сдавали в заготларьки.
«Моя мама, Анфиса, красавица нереальная, была в колхозе передовицей, - вспоминает Варвара Андреевна.- Ещё до зари выходила в поле, на прополку свёклы. Меня маленькую тоже брала с собой, иногда приходилось на коленях работать. Дед, Григорий, чтобы мне было удобней, из рукавов старой фуфайки сделал наколенники. Любил меня безумно. Он был главным семеноводом в районе и баловал меня, как мог. Покупал наряды, первые туфли-лодочки в станице появились тоже у меня. В них я бегала на танцы в соседний хутор. Ну как в них? 4 км по грязи в калошах, а уж там, в клубе, переобувалась. Вроде удобств особых не было, а время самое счастливое!»
«Отмолишь сына - забирай!»
Кстати, Григорий был Варваре не родным дедом. Жена его Евдокия была сестрой родной Вариной бабушки. Однако своих детей у пары не было. Все 18 малышей, которых родила Евдокия, умерли в младенчестве. Конечно же, женщина тосковала, куда девать нерастраченную материнскую любовь?! Когда началась война, отправилась к своей родной сестре, у которой было 9 детей - мал мала меньше. Попросила хоть одного из них отдать ей с мужем, мол, поможет спасти от тягот, голода и холода. Всё-таки одним ртом меньше. Но та ей ответила так:
«Будь по-твоему, Дуся! Старший мой, Андрей, ушёл на войну и пропал без вести. Сможешь его отмолить, вернётся домой – забирай».
Вроде бы не отказала, но и оставшихся детей при себе оставила. Андрей после войны вернулся в родную станицу. Узнав об уговоре двух сестёр, спорить не стал, пошёл жить к Григорию и Евдокии. И молодую жену Анфису привёл к ним же.
«Я тоже выросла у деда Гриши и бабы Дуси, - продолжает Варвара Андреевна. - Купалась в их любви. Когда дедушка узнал, что я собралась замуж за Мишу, он встал в позу: «Да шоб я родное дитя за этого бандита отдал? Да ни за шо!» И отправил меня доучиваться в Краснодар к своим дальним родственникам. Правда, Мишка и до столицы кубанской добирался, чтобы со мной пообщаться. Переночует на вокзале и обратно - домой. К слову, он хоть и задира был, но учился хорошо, занимался лёгкой атлетикой, причём всегда брал призовые места, а в 17 лет стал чемпионом страны по многоборью. Конечно, моё сердце принадлежало ему».
Казачья семья
Михаил тоже был из крепкой казачьей семьи. Его дед был офицером. Служил царю. Погиб во время Первой мировой, а хоронили его в родной станице.
Благодаря этим ухищрениям род Килиний удалось сохранить.
«Несмотря на то, что советская власть жестоко обошлась с семьёй, дед Иван был стахановцем, фронтовиком - во время блокады Ленинграда возил на грузовике хлеб по Ладоге. Уже после войны в колхозе избрали его парторгом, - продолжает Андрей. - Как настоящий казак он был достаточно суров, и если кто был не согласен с политикой партии, то дело могло закончиться и мордобоем. Сам был тружеником, и безделья других не терпел. Поначалу работал в тракторной бригаде, потом ездил на самосвале, был завгаром. Работал до глубокой старости».
Мать Михаила, Галина - маленькая, тихая, была из рода казачьих военачальников Стрельченко. Их семью тоже раскулачили, а детям повесили клеймо - «дети врагов народа».
«Бабушка была работящей, в колхозе всегда была в передовиках, но из-за клейма, которое повесили на неё Советы, ни разу не получала никаких премий и наград, - вспоминает Андрей. - Но она никогда не высказывала обид, жизнь посвятила своим детям и внукам. Мы с сестрой Галей все каникулы проводили в станице. Речка, лес, бабушкины пирожки - что может быть лучше и вкуснее?»
Нрав крутой, но добрый
«Когда мы с Мишей поженились, нам было по 19 лет, - говорит Варвара Андреевна. - Поначалу жили в Краснодаре, на квартире. Но хозяева были строгие, лишний раз свет не включи, ребёнок заплачет - тоже недовольны. Как-то приехал нас проведать свёкор, увидел, как мы живём, и тоном, не терпящем возражения, заявил: «Собирайтесь, поедем домой!»
В станице, конечно же, стало полегче. И хата просторнее, и еда свежее, и с детьми старики помогут. Поначалу работали Варвара с Михаилом в школе, потом супруга по комсомольской линии забрали в Кореновск. Он стал первым секретарем районного комитета. О свёкрах Варвара Андреевна вспоминает с теплотой.
«Дед Иван славился крутым нравом, ну и как многие казаки был прижимистым, - говорит женщина. - Но меня он любил и слушал беспрекословно. Я же, по молодости, зная о его слабостях, подшучивала над ним. Как-то приехала в гости и говорю серьёзно: «Отец, срочно продавайте корову, мне нужны деньги, в санаторий поеду!» У него с чувством юмора было не очень, он схватился за сердце и воскликнул: «Ах ты, проклята душа, смотри шо надумала, ты мне хвоста не пружинь!» Или собираемся куда-то в гости, свекровь предлагает тюльпанчиков нарезать - а у неё их целая плантация, уже отцветают. Пока она ножницами орудует, свёкор стоит над душой, курит самокрутку и говорит жене: «Матэ, богато не режь!» Мы все понимали и только посмеивались над ним. На самом деле человеком он был золотым».
Гости каждый день
Тем временем Михаил Иванович делал карьеру, из Кореновска его довольно быстро перевели в Краснодар, назначили вторым секретарем краевого комитета комсомола, впоследствии - председателем спорткомитета Краснодарского края.
По словам Варвары Андреевны, накрыть стол на 30 человек ей было несложно. Бывало, гости могли нагрянуть нежданно, поздно вечером.
«Меня всегда выручали закрутки, - говорит женщина. - Каждый август я закручивала по 150-200 банок с огурцами, помидорами, различными разносолами. На улице жарища, в квартире кастрюли кипят, а соседки с лавочки кричат: «Варвара, ты что там, цех открыла?» Зимой, правда, про насмешки забывали. То за огурчиком солёным зайдут, то за помидорчиком».
Ну и подсобные хозяйства родителей тоже выручали. У них по-прежнему было всё - и мясо, и птица.
«Наши ещё вернутся!»
Самое яркое впечатление, по воспоминаниям Варвары Андреевны, это поездка на Олимпиаду-80.
«Мы уезжали из Краснодара, у нас +35, а в Москве +9, по нашим меркам, холод собачий, - говорит она. - Пошли в ГУМ, купили мне курточку. Конечно же, нас поразило обилие товаров в магазинах. Иностранцам тогда показали, что в Советском Союзе есть всё. Ну и на Олимпиаде, конечно же, царила праздничная атмосфера. Михаилу Ивановичу потом за подготовку к этому мероприятию дали орден Дружбы народов».
Карьера Михаила Килиния сложилась благополучно, в новое время он был начальником краснодарской таможни, получил звание генерал-майора.
Но когда Союз развалился, Михаил Иванович очень переживал. Рушилось всё, что он на протяжении всей своей жизни создавал, чему верил и посвятил молодость. А в последнее время любил повторять: «Наши еще вернутся и порядок наведут!» 22 марта ему исполнилось бы 75 лет. А род его продолжают сын, дочь и шесть внуков.
