В 2015 году Дмитрий Лопатин заказал в Китае растворитель для работы - создания принтера для печати солнечных батарей. За это его обвинили в контрабанде психотропных веществ. Суд учёного полностью оправдал, но осадок остался. Изобретатель рассказал «АиФ-Юг» о том, чем занимается сейчас, извинились ли перед ним представители правоохранительных органов и чем отличается работа учёного у нас и в Европе.
На два дома
Федор Пономарев, «АиФ-Юг»: Дмитрий, давайте начнём с того, как далеко продвинулись ваши разработки за три с лишним года, прошедших с той злополучной истории с обвинением?
Дмитрий Лопатин: Мы продолжаем двигаться в том же направлении - разрабатываем принтер для производства солнечных батарей. Получили инвестиции в Германии, поэтому параллельно работаем там и в России - в Горячем Ключе (Краснодарский край - ред.). С конца 2016-го до середины 2018-го я практически всё время находился в Европе. А сейчас успеваю и здесь, и там. В этом году я чаще работаю в России, как будет дальше - посмотрим. У нас есть своя лаборатория в Горячем Ключе - у моего друга, Олега Баранова. Сейчас мы базируемся именно там. Вообще в России мне всегда нравилось и нравится больше, чем где бы то ни было, но, к сожалению, не всё у нас способствует успешному доведению научного проекта до конца.
- В России работаете над тем же проектом?
- Да. Но есть ещё одно направление - мы создаём прозрачную солнечную батарею, которую можно встраивать в окна и крыши. Дело в том, что 53% солнечного света составляет невидимое для человека инфракрасное излучение - его мы преобразуем в электроэнергию. А видимый спектр батарея пропускает. Сейчас получается около 100 ватт с квадратного метра, но мы пытаемся получить больше мощности. Правда, недавно в аэропорту Базеля единственный прототип задержали - до сих пор там, надеюсь в ближайшее время получить его обратно. Если честно, я так и не понял, что не понравилось службе безопасности - они просто сгребли всё: наушники, USB-микроскоп, прозрачную солнечную батарею, шляпу с батареями, и сказали, что с этим я не улечу. Шляпу и батарею я собирался показать на глобальном саммите производства и индустриализации GMIS-2019 в Екатеринбурге, так что сейчас решаю проблему с их возвращением.
- Солнечные батареи - перспективное направление, на юге России, в частности, в Краснодарском крае и Адыгее, давно говорят о развитии альтернативной энергетики. Вам не предлагали заниматься наукой здесь?
- Запросов поступает много, я предложил свой вариант - сделать предзаказ на гибкие и прозрачные батареи, чтобы заинтересовавшиеся внесли 20% от их стоимости, а мы бы постарались сделать их. Если не получится - вернём деньги. На самом деле такая краудфандинговая схема хорошо развита за рубежом. Но на этом этапе всё застопорилось. Меня сейчас часто спрашивают, когда же начнём производство, но даже с учётом немецкого инвестора денег не так много - возможности ускорить процесс нет.
- С производством ситуация понятна, а в вузы российские вас не звали преподавать?
- Попытки были, но, опять же, не конкретные предложения, а так, на уровне разговоров.
Уехал на время
- Дмитрий, вы сейчас работаете в России, в Краснодарском крае, где вас три с лишним года назад пытались посадить на большой срок за заказ из Китая реагента. Не опасаетесь?
- Мы не прекращали работать в России, просто в 2017 году вся команда отправилась в Европу - основные дела были там. Но сейчас все «опасные» вещи, которые нужны для разработки принтера для печати батарей, мы делаем не в России. Так проще - во-первых, в Европе у компании-инвестора есть агент по закупкам, во-вторых, большую часть необходимого закупаем на внутреннем европейском рынке, не надо обращаться за рубеж.
- Получается, когда вы уезжали из России - это было не бегство, а простое совпадение - как раз получили предложение от инвестора?
- Пожалуй, было отчасти и бегство, пусть и временное. Дело в том, что после моего оправдания в университет стали приходить анонимки, мол, «есть неопровержимые доказательства, что Лопатин делал незаконные вещи». Мне говорили, что готовится провокация, чтобы подставить меня, показать виноватым. Это происходило в феврале 2016-го, а уже в марте мы всей командой уехали в Индию - чтобы быть подальше от всего некоторое время. Но через два месяца вернулись.
На той стадии, когда научную разработку надо преобразовать в продукт, трудно найти инвестиции.
- Кому, на ваш взгляд, нужно было писать эти анонимки?
- Даже не знаю, да и не хочу об этом думать.
- Кстати, кто-либо из правоохранительных органов перед вами извинялся?
- Нет. В конце 2015 года краевой суд меня полностью оправдал, снял все обвинения, и мне этого было достаточно.
- Кроме России вы работали в Индии, Германии, Франции - там с правоохранительными органами контактировали?
- Нет, кроме недавнего случая в аэропорту. Да, ещё один раз у меня аккумуляторы вытаскивали из багажа, но там я сам виноват, забыл просто про них.
Создать продукт
- Одна из частых претензий к российским учёным заключается в том, что они не могут «упаковать» свои изобретения в конечный продукт, готовый к выходу на рынок - согласны с этим?
- На своём опыте могу сказать, что на той стадии, когда научную разработку надо преобразовать в продукт, трудно найти инвестиции. На начальном этапе разработки небольшие деньги можно получить от государства. На конечном, когда изобретение уже производится и продаётся, тоже проблем меньше. Сначала я ощущал поддержку, а когда пытался внедрять разработку - случилась история с растворителем. Посередине у нас какой-то провал, поэтому, когда я получил предложение от немецкого инвестора, сразу согласился.
- Дмитрий, что вам как изобретателю и учёному необходимо, чтобы заниматься любимым делом?
- Во-первых, нужно, чтобы был запрос на разработки и исследования. Чтобы то, что мы придумываем и делаем, было востребованным. Во-вторых, финансирование, чтобы покупать приборы, материалы для исследований. Если бы в 2010-м, когда я окончил университет и поступил в аспирантуру, не было денег на исследования, то я бы либо прекратил заниматься наукой, либо уехал в другую страну. Но тогда были гранты на молодёжные научные исследования - сейчас, на мой взгляд, их стало меньше. В-третьих, для работы нужно собрать коллектив. И с этим в России немного легче, чем в Европе. Дело в том, что у нас проще найти людей, готовых работать за идею. За рубежом надо платить с самого начала. Четвёртый фактор успешной работы - быстрый доступ к оборудованию, реактивам и т.д. С оборудованием в России никогда проблем не было - единственное, многие запчасти заказывали в Интернете на вторичном рынке, пересылка обходилась дорого, доставляли долго. В Германии с этих трудностей не возникало. Но, в то же время, если для исследований нужно, например, использовать электронный микроскоп, необходима помощь других специалистов, то это существенно дороже, чем в России.
- Что для вас успех - придумать что-то новое или довести идею до массового производства?
- Мне, конечно, хотелось бы, чтобы разработка получила практическое применение, но это не всегда получается сразу. Вообще любую идею нужно не только придумать, но и воплотить в металле, а затем ещё проверить. Так что есть два фактора успеха: первый - сделать продукт, второй - вывести его на рынок.
- А разве продвижением изобретения должны заниматься сами учёные?
- В идеальном мире, может, и не должны, а в реальном приходится.
Зачем таракану электроды? Ученый о робототехнике и искусственном интеллекте 
Тараканы спасут людей. Ученый - о том, зачем насекомым серебряные усы 
Как договориться? Ученый о взаимодействии бизнеса, власти и народов Севера 
Ученые-селекционеры Кубани вывели новый сорт рапса