«Нет в России семьи такой, где б не памятен свой герой» - слова из известной песни на стихи Евгения Аграновича вовсе не художественное преувеличение. Тем более многие потеряли в Великую Отечественную не одного близкого человека. Григорий Прокопец из станицы Ленинградской прислал в редакцию «АиФ-Юг» письмо с рассказом о судьбе отправившихся на фронт родственников. Публикуем его историю.
Не вернулись трое
Приближается юбилей Великой Победы. Родившиеся в послевоенное время относятся к тому поколению, которое знает о событиях тех лет из рассказов своих родных, близких, знакомых и очевидцев. У каждой семьи осталась своя память о Великой Отечественной. Вот и я по крупицам восстановил в памяти услышанное в далекие детские годы и решил написать небольшой рассказ. Все его герои - уроженцы станицы Роговской Тимашевского района.
У моей мамы, Олимпиады Петровны, было три старших брата - Василий, Петр и Андрей. В первый же день войны их призвали в армию, воевали они в одном подразделении на Западном фронте. Часть, где служили братья, попала на Смоленское направление, где бои носили особенно упорный и кровопролитный характер.
В середине июля 1941 года они подверглись жестокой бомбардировке. Последнее, что успел увидеть Андрей после взрыва тяжелой бомбы, - зияющая глубокая воронка на месте, где были его старшие братья. Долго, тяжело и безрадостно возвращался к жизни весь израненный Андрей в далеком уральском госпитале. После восьми месяцев лечения врачи комиссовали его подчистую. Но он продолжал служить в нестроевой части, пока с родной Кубани не изгнали последнего немца.
Когда началась война, моему дяде Тимофею Яковлевичу дали бронь как лучшему трактористу и бригадиру. Но обстановка сложилась такая, что надо было идти на защиту родной земли. В середине июля 1942 года он с земляком Иваном Диким оказался в самом пекле боевых действий - под Сталинградом. Дядин однополчанин, оставшийся в живых, рассказывал, что наиболее тяжелые бои развернулись в декабре 1942 года.
Немцы прорвали оборону наших на соседнем участке, нужно было срочно подниматься в атаку, чтобы ликвидировать прорыв. Помощник командира взвода, сержант Тимофей Прокопец, как всегда поднялся во весь свой богатырский рост и, призывно увлекая за собой солдат, первым бросился в атаку с автоматом в одной руке и кинжалом в другой. Немцы были сначала остановлены, а потом и далеко отброшены. Дорогой ценой это далось нашим воинам. Семья, где подрастали два сына, получила похоронку: «Погиб смертью храбрых…»
Очнулся только в госпитале
Мой двоюродный брат Никифор в начале лета 1942 года окончил десять классов. Когда возникла угроза быстрого приближения немцев со стороны Ростова, всех 17-летних парней срочно собрали и колонной, в пешем порядке, повели в сторону Краснодара. Брат вспоминал, что первую кровь и первую смерть друзей он увидел именно тогда, когда в открытой степи их бомбила авиация врага.
Боевое крещение Никифор получил в боях на подступах к Грозному и Орджоникидзе (Владикавказ). Немцы к этим городам так и не смогли прорваться. Далее он принимал участие в ожесточенных и кровопролитных боях на так называемой «Голубой линии» под Крымском. Эти укрепления немцы считали неприступными – по протяженности и защищенности их сравнивали с линией Мажино во Франции и Маннергейма в Финляндии.
Родившиеся в послевоенное время - поколение, которое знает о событиях тех лет из рассказов родных, близких, знакомых и очевидцев.
Здесь Никифору, как связисту, было невероятно трудно. Горела вокруг земля, проводная связь систематически нарушалась. Под ливнем свинца, обвешанный катушками с проводом, гранатами и автоматом, он полз исправлять повреждения. Но однажды рядом разорвался немецкий снаряд, и брат получил ранение с тяжелой контузией.
Очнулся он только в военном госпитале в грузинском Поти, где и наступили долгие месяцы лечения. Окончательно на ноги его поставили уже в родной станице, где любовь, внимание и уход мамы сделали свое дело. Но воевать ему уже не пришлось
Шесть лет ожидания
Осенью предвоенного 1940 года призвали в армию и Николая, которому суждено было позже стать моим отцом. Служить попал в саперный батальон на Дальний Восток, где обстановка была тревожная и напряженная: Япония, союзница Германии, воевала с Китаем, оккупировала Манчжурию и постоянно угрожала Советскому Союзу. Особенно ситуация обострилась, когда часть войск с Дальнего Востока срочно перебросили на защиту Москвы. Четыре долгих года напряженного и изнуряющего ожидания и, наконец, грянула Великая Победа, разом снявшая смертельную усталость. Воины радовались, что и они выдержали, выстояли, и настал их час.
Ночью 9 августа 1945 года батальон был поднят по боевой тревоге и, преодолевая все неблагоприятные природно-климатические условия, он быстро двинулся на территорию врага и обеспечил успешное наступление основных сил.
После капитуляции Японии 2 сентября1945 года нашим воинам еще долго пришлось заниматься ликвидацией и разоружением отдельных группировок японцев. По тайге бродили самураи-одиночки, устраивая засады и обстреливая отдельные колонны грузовиков и мелкие подразделения. Только в мае 1946 года группа однополчан с Кубани двинулась домой.
Почти шесть лет верно ждала кубанская казачка Олимпиада своего любимого Николая.
В разных местах воевали мои родные, различный и вклад их в общее дело. Но из их участия в войне, из маленьких эпизодов и событий получилось то, что мы теперь называем Великой Победой, на алтарь которой легли и жизни моих родных.
