82 года назад, в сентябре 1943-го, советские солдаты освободили Новороссийск. Сражение за город, позднее получивший звание героя, длилось 225 дней. И основные бои здесь проходили на небольшом плацдарме, который вошел в историю как Малая земля. О роли плацдарма в битве за Кавказ и особенностях боев за него «АиФ-Юг» рассказал кандидат исторических наук Илья Киселев.
Отголоски Ильича
Десант на Малую землю и последующие семимесячные бои на ней — героическая страница в истории Великой Отечественной. Но, по словам историка, с семидесятых годов прошлого века она тесно сплелась я с военной биографией Леонида Брежнева.
«С одной стороны, усиленное внимание к ходу новороссийского сражения позволило глубже исследовать события на плацдарме, помогло увековечить память его защитников и, наконец, принесло Новороссийску звание города-героя, — говорит Илья Киселев. — Абсолютно заслуженное, на мой взгляд, — подвиг нашей армии здесь бесспорен, как и трагедия местных жителей».
С другой стороны, излишнее внимание к плацдарму в брежневские времена породило предсказуемое отторжение и вылилось в народную иронию. По стране тогда ходили анекдоты про «отсиживавшихся в окопах Сталинграда, пока судьба войны решалась на Малой земле». И взгляд на те события через призму Брежнева порой затмевал объективный подход.
«Хоть с Брежневым, хоть без него Новороссийск заслужил звание города-героя, а Малая земля стала самым ярким эпизодом боев здесь», — продолжает Илья Киселев.
Неосновное направление
Так с чего же началась Малая земля? Черноморская группа войск при содействии флота подготовила наступательную операцию «Море». Согласно ей 47-я армия должна была освободить Новороссийск одновременно с десантом из района Южной Озереевки. Дальше планировалось взять Таманский полуостров и не дать немецкой 17-й армии отступить с Кавказа.
«К сожалению, реализовать эти планы в начале 1943-го не удалось, — рассказывает Илья Киселев. — Сроки наступления несколько раз переносились, а когда оно все-таки началось — в конце января, то успеха не принесло. Изначально высаживать десант предполагали в случае успеха 47-й армии, но командование решилось сделать это в любом случае. В итоге основные силы по разным причинам в Южной Озереевке 4 февраля так и не высадились. 1400 бойцов во главе с капитаном Кузьминым, несмотря на ожесточенное сопротивление, были разбиты противником. Той же ночью 260 человек из вспомогательного отряда морской пехоты Цезаря Куникова сумели высадиться на берегу Цемесской бухты южнее Станички».
По словам историка, на фоне неудачного десанта в Южной Озереевке, захват плацдарма у Станички стал успехом, у которого есть рациональное объяснение — демонстративная высадка стала неожиданной для немцев, фактически бросивших укрепленные позиции на берегу.
Так направление, которое изначально было вспомогательным, стало основным. А успех на нем Илья Киселев обосновывает несколькими причинами: Куников набирал свой отряд из опытных добровольцев, все они прошли усиленную подготовку; десант сумел закрепиться и установить надежную связь с Большой землей, в итоге в ту же ночь на захваченный плацдарм переправились 610 бойцов пулеметного батальона Новороссийской военно-морской базы, с восточного берега Цемесской бухты десантников эффективно поддерживала артиллерия.
«Всего перечисленного очень не хватало десанту в Южной Озереевке, — продолжает историк. — Судьба отряда Куникова 4–5 февраля тоже висела на волоске. В ночь на 5 февраля штормовая погода помешала высадиться пополнению, на берег попали лишь 200 человек из 31-го парашютно-десантного полка. Да и командование Черноморской группы войск и флота не сразу решилось переориентировать основные силы десанта с Южной Озереевки на Станичку — боевое распоряжение отдали только днем 5 февраля».
Иногда находили питьевую воду
Так в начале февраля началась героическая эпопея, продлившаяся семь с лишним месяцев. Немцы, как ни старались, не могли сбросить наших бойцов в море, а красноармейцы — вырваться с плацдарма на оперативный простор хотя бы потому, что у командования не было возможности отправить на Малую землю тяжелую технику.
«В распоряжении малоземельцев было только стрелковое оружие, минометы и незначительное количество орудий калибром 45–76 мм, — рассказывает Илья Киселев. — Противовоздушную оборону плацдарма обеспечивали лишь 12 единиц 37-мм орудий и 20 пулеметов ДШК. Не было на Малой земле и танков, целую роту которых потеряли во время выгрузки 11 февраля. Десантники испытывали нехватку продовольствия и боеприпасов. Переправить на захваченный плацдарм все необходимое было крайне тяжело, так как Черноморский флот не располагал специальными десантно-транспортными судами, способными обеспечить высадку и снабжение войск на необорудованном побережье в любую погоду».
Немцы подбивали идущие к плацдарму корабли, в ночь на 28 февраля они потопили у Мысхако канонерскую лодку «Красная Грузия» и базовый тральщик Т-403 «Груз». После этого боеприпасы и продовольствие возили только на небольших судах, прозванных «тюлькиным флотом». Существовали проблемы и с водой.
«На весь плацдарм был единственный водоисточник, от которого ночью воду в термосах и других емкостях носили на передний край. Но за ночь от передовой и обратно ротные водоносы успевали от силы сделать два рейса. У источника скапливались делегаты со всего плацдарма. Противник это хорошо видел и в горячее время накрывал место плотным огнем. Позже саперы стали копать колодцы прямо на передовой и иногда находили питьевую воду. Кормили личный состав хлебом, сухарями, мясными, рыбными и овощными консервами и нередко такой дрянью, как мясо дельфинов, кто это хотя бы раз попробовал, тот со мной согласится, но голод — не тетка», — вспоминал начальник медицинской службы 83-й морской стрелковой бригады Григорий Лесин.
В начале марта советские войска на Малой земле перешли к обороне. Немцы все настойчивей хотели избавиться от советского плацдарма, так как его существование угрожало устойчивости всей «Голубой линии». В конце марта они начали готовить операцию по ликвидации Малой земли «Нептун». Ее начало сопровождалось стартом воздушного сражения на Кубани.
«При этом сама операция, имевшая, казалось бы, ограниченные масштабы, попала под пристальное внимание высшего германского руководства, — рассказывает Илья Киселев. — Желание ликвидировать советский плацдарм южнее Новороссийска высказывал сам Гитлер, а действия ударной группировки немецких войск в период с 17 по 20 апреля ежедневно отражались в журнале боевых действий Верховного командования вермахта».
Треть воевавших на Малой земле советских бойцов погибли или пропали без вести.
Но в итоге 24 апреля командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Клейст был вынужден доложить в генеральный штаб о неудаче операции «Нептун». Защитники Малой земли выстояли и, хоть до освобождения города оставались еще четыре с половиной месяца, накал борьбы на& eb6 amp;nbsp;плацдарме начал спадать. Возобновились активные бои здесь 10 сентября, а через пять дней, когда обозначился успех советских войск в восточной части Новороссийска, ударная группа малоземельцев, усиленная 176-й стрелковой дивизией, прорвала фронт противника. На следующий день Новороссийск был освобожден, так завершилась эпопея Малой земли.
«Плацдарм, захваченный десантом и удерживаемый более семи месяцев, стал уникальным явлением в истории Великой Отечественной, — говорит историк. — Можно говорить об ином, невоенном измерении значения Малой земли. Она предстала символом массового героизма и каждодневного подвига, примером упорной борьбы на ограниченном и практически изолированном плацдарме. О потерях можно получить лишь приблизительное представление, используя следующие данные. С 4 февраля по 10 сентября 1943 года на Малую землю были доставлены 78,5 тыс. человек, вывезены обратно — 33 тыс. человек (в том числе 24 тыс. раненых), а к моменту освобождения Новороссийска в составе Западной группы войск на плацдарме насчитывалось около 20 тыс. человек. В итоге расчетным путем получаем около 25 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести. Это около трети от общего числа воевавших на Малой земле советских солдат, матросов и офицеров — борьба за плацдарм далась большой ценой».
По словам Ильи Киселева, пример Малой земли только подтверждает, что Великая Отечественная не нуждается в мифологизации.
«Достаточно найти простые и ясные слова, способные донести правду о ее подлинных героях, о тяжелых испытаниях и Великой Победе нашей страны и нашего народа. Реальные факты борьбы за Малую землю — лучшее тому подтверждение», — говорит историк.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
