«Бомонд-Иллюзия» на Красной. Расскажи о любимом месте Краснодара

Мы вспоминаем знаковые места, не обязательно общеизвестные и популярные среди горожан. У каждого есть «точки», с которыми связаны определенные моменты. Потому присылайте свои рассказы о местах города, которые ассоциируются с какими-то событиями вашей жизни. Мы в свою очередь опубликуем их на нашем сайте и наградим победителей. Самые интересные истории «АиФ-Юг» опубликует на сайте, а победители (по результатам рандомного выбора) обязательно получат подарки. Свой проект мы проводим при партнерской поддержке представительства Союза российских писателей в Краснодарском крае. Глава представительства Лариса Новосельская также вручит призы лучшим авторам. Все истории можно прочесть здесь.

«Как тесен мир»

«Василий Кондратьевич Рубежанский являлся для меня персонажем историческим, этакой легендой старого Екатеринодара, - рассказывает Евгений Петропавловский. - Родившись в 1870 году в семье отставного солдата, он занялся мебельным делом и довольно быстро разбогател. Вкладывал деньги в недвижимость, открыл один из первых в городе кинотеатров – «Бомонд-Иллюзия» на Красной, 34. К тому дню, когда пришли к власти большевики, Рубежанский был одним из богатейших жителей Екатеринодара и жил в шикарном двухэтажном особняке на Борзиковской, 6 (ныне Коммунаров). Здание это сейчас охраняется государством, как памятник архитектуры.

Я не стану здесь рассказывать о Василии Кондратьевиче, поскольку это личность известная, и все, кто пожелают, могут почерпнуть о нем достаточно сведений из иных источников (например, из книги Виталия Бардадыма «Кубанские арабески»). Обозначу лишь последнюю точку в его жизни.

В августе 1920 года его забрали в ЧК. То были дни, когда на Кубани высадился белогвардейский десант генерала Улагая, и по этому поводу в Екатеринодаре арестовали множество «буржуев» в качестве заложников. В конце месяца отряды знаменитого героя Гражданской войны Ковтюха разгромили Улагая. Однако Рубежанскому выйти из екатеринодарской тюрьмы уже не было суждено: его расстреляли.

С двумя детьми на руках, безо всяких средств существования осталась вдова Василия Кондратьевича - Таисия Григорьевна. О ней здесь и пойдет речь.

Чем дольше живу на свете, тем верней убеждаюсь, насколько тесен наш мир. И насколько нерасторжимо переплетены человеческие судьбы - прошедшие, нынешние и будущие. И все же иной раз поневоле удивишься... Ну кто бы мог подумать, что я состою в родстве с Таисией Григорьевной Рубежанской? Однажды это выяснилось на дне рождения моей бабушки - Веры Александровны Жевандровой. Не помню уж, как об этом зашла речь, да и неважно. Я задавал вопросы, а бабушка неторопливо рассказывала о событиях давних лет.

«Тетя Тая была двоюродной сестрой моей мамы, поэтому мы часто общались, - говорила она. - Я иногда, в перерыв, к ним обедать заходила - это уже после Отечественной войны: я работала в мединституте, а они жили близехонько. Если не ошибаюсь, на углу Советской и Коммунаров. Было у них две комнатки в коммунальной квартире. Тетя Тая с двумя сыновьями, ее сестра тетя Пава, и второй муж ее, чапаевец Кузька.

«Чапаевец? А я читал, будто Таисия Григорьевна вышла замуж за чекиста».

«Я знаю только, что Кузьма Иванович Беляев был военным. При этом бил себя в грудь: «Я - чапаевец!». Конечно, когда мы с ним были знакомы, он уже вышел на пенсию. Ну, мы за глаза и называли его «чапаевец Кузька». Тетя Тая от безысходности за него вышла, а иначе наверняка бы погибла. Не осталось средств существования: дом ведь отобрали, да и все имущество. А у нее - двое детей на руках. К тому же, в те времена женщины, как правило, не имели профессии. Что было ей делать? Тетя Тая считалась вдовой буржуя: рано или поздно с ней все равно расправились бы. Между прочим, вскоре после того, как Рубежанского расстреляли, ее тоже арестовали. Искали богатства мужа - все допытывались, куда он спрятал свои сбережения. Это дом отобрали, разное там имущество... А накопления он, по-видимому, успел куда-то спрятать. Во всяком случае, все исчезло таинственным образом».

«И Таисия Григорьевна, в самом деле, не знала – куда»?

«Определенно не знала. Она осталась совершенно без средств. И, конечно, лишь благодаря тому, что вышла замуж за этого «чапаевца Кузьку», она спаслась. Ведь время было какое: стреляли всех без разбору. Нас, например, в последний момент предупредил сын нашей кухарки Ваня, он работал в ЧК. Пришел и говорит: «Уходите, сегодня всех будут забирать». Ну, родители посадили нас, детей, в пролетку, и в тот же вечер мы убрались из города. С нами уехали кучер и няня. А всех богатых людей, кого арестовали в тот вечер, вскоре расстреляли. Между прочим, Ваню тоже потом расстреляли. Да, вот еще, вспомнила: когда его уводили, Рубежанского-то, он очень просил, чтоб ему оставили жизнь».

«А ты откуда знаешь? Таисия Григорьевна рассказывала»?

«Нет, она была очень сдержанна, никогда не вдавалась в воспоминания. Это уже тетя Пава рассказала».

«Она что же, в семье Рубежанских жила»?

«Да. Надо сказать, очень энергичная была. До революции ведь вообще считалось большой редкостью, чтобы женщина работала - а тетя Пава управляла у Василия Кондратьевича какими-то предприятиями. И, судя по рассказам, дела у нее шли весьма успешно».

«Насколько я понял, она осталась в семье и после того, как Таисия Григорьевна вышла замуж за «чапаевца Кузьку»?

«Осталась. Она и умерла последней. Сначала - тетя Тая. Я ухаживала за ее могилкой здесь, на старом кладбище. После нее - Кузьма Иванович умер. А тетю Паву уже на новом кладбище похоронили. И потом, у тети Таи было три сына от Рубежанского. Первый, Витя, маленьким умер. Остались Боря и Сережа. Так Борю Кузьма Иванович усыновил. Он выучился - окончил институт в Ленинграде, там и работать остался».

«А почему Кузьма Иванович усыновил одного мальчика, а не обоих»?

«Разрешалось усыновлять только детей до определенного возраста. А Сережа уже большой был - младше меня всего на четыре года. Он и отца своего хорошо помнил. Так получилось, что братья имели разные отчества: Борис Кузьмич и Сергей Васильевич. Кузька к Борису-то хорошо относился, а Сергея лупцевал. Да еще враль ужасный. Был такой случай. Однажды явились к нам две женщины - и говорят: «Как же вы допускаете, что вашего родственника бьют?». Ну, я пошла разбираться. Смотрю: у Сережи синяки на лице. А Кузьма Иванович и говорит: «Я не виноват - это он сам на меня набросился, а я только защищался!». А Сережа такой кроткий был, не от мира сего. Потом, когда мы вышли, я его спрашиваю: «Что же ты молчал, ничего не возразил?». А он мне: «Ничего, тетя Верочка, это мой крест». Несчастливая у него судьба. Сережа прекрасно играл на пианино. Аккомпанировал в кинотеатрах. И даже деньги за это стеснялся брать - мать потом ходила, брала. А его все время мучили страхи. Сережа ведь хорошо помнил отца и все, что произошло с его семьей. Очень боялся, что откроется его прошлое, и с ним потом расправятся. Такое жестокое время было».

Присылайте свои воспоминания на почту red-aif-kuban@mail.ru и получайте подарки!

«Всё началось с Пашковки». Расскажи о любимом месте Краснодара Подробнее