Ирина поняла, что ни один детский дом, даже самый распрекрасный, не сможет помочь всем детям обрести нормальную жизнь. И вместе с четырьмя мамами-подругами основала первую в Краснодарском крае «Школу приемных родителей».
 |
Ад для малышей
- Ирина, вы говорите, что все началось с визита в инфекционную больницу. Что там вас так шокировало?
- В то время я работала ведущей телепрограммы «Взрослым о детям», и как-то мы поехали делать репортаж в инфекционную больницу. Увиденное меня просто потрясло. Палата, где находились брошенные дети, ожидавшие, когда им сделают документы и присвоят статус для отправки в детский дом, была в аварийном состоянии.
Трехмесячные малыши находились вместе с пятилетними, которые увлеченно прыгали по своим младшим соседям. Посуды нормальной не было. Дети ели из каких-то майонезных баночек. В палате вечный полумрак.
Когда я спросила медсестру, почему не зажигают свет, она пожала плечами и сказала: «Так они ведь не просят». Как я узнала впоследствии, все это время, пока они находились в больнице (а это могло продолжаться месяцами), их никогда не выводили на улицу и, конечно, с ними никто не играл. В общем, это было страшно.
В результате мы бросили клич по всем телеканалам и форумам, что детям в инфекционке нужны памперсы, одежда, еда. Откликнулось очень много людей. Все собранное мы отвезли в это учреждение. Но когда я приехала туда через неделю, то единственное, что у них еще оставалось - это памперсы, которые ребятишкам меняли раз в два дня.
- После этого у вас возникла идея создания «Школы приемных родителей»…
- Да, я и мои подруги, помогавшие мне в «общении» с больницей, четко понимали, что даже если мы создадим самый прекрасный детский дом на свете, это все равно не решит проблемы одиночества брошенных ребятишек. И мы открыли первую в Краснодаре «Школу приемных родителей». Для этого мы прошли обучение в московской школе.
Через год благодаря созданному в Краснодарском крае департаменту семейной политики в нашем крае появилось уже больше 40 подобных школ. И это здорово. До этого времени проблема сиротства стыдливо замалчивалась по всей стране. А значит, практически не решалась. Сейчас данным вопросом активно занимаются, подобные школы усыновителей работают почти во всех регионах, и уровень усыновления возрос в несколько раз.
- С какими проблемами чаще сталкиваются пары, взявшие приемного ребенка?
- На самом деле первая проблема, с которой мы столкнулись в нашей школе, - это огромное количество иллюзий по поводу будущего усыновления. Основное заблуждение в том, что ребенок не должен помнить и знать ничего о своей бывшей семье.
Но вы поймите, настоящих сирот всего 30% в этих учреждениях, у всех остальных родители живы, и дети помнят всю свою прошлую жизнь и любят своих родителей, какие бы они ни были. Подростки же чаще предпочитают остаться в привычном окружении, в знакомом детском доме, чем ехать в хорошую приемную, но совершенно чужую семью.
Очень важно уважительно относиться к прошлому ребенка и понимать, что его жизнь началась не в тот момент, когда он переступил порог вашего дома. Каждый человек имеет право знать свою историю. И даже если малыша усыновили в младенчестве, связь с матерью, сформированная за 9 месяцев его жизни, никуда не исчезнет.
Ребенку очень важно знать о своей первой семье, о своих бабушках и дедушках, о том, что его мама очень сильно любила и любит его сейчас. Просто по каким-то причинам она не смогла его воспитывать, и сейчас его воспитывает семья, которая любит и принимает его таким, какой он есть.
Вторая проблема - это усыновление не совсем здоровых детей. Идеально здоровых ребятишек у нас сегодня единицы.
Нужно помнить, что все дети, которых бросили родители или изъяли из неблагополучных семей, пережили серьезную психологическую травму, которая сказалась на их развитии и отношении к жизни в целом. Поэтому ребенку и приемной семье требуется профессиональное сопровождение психолога на протяжении первых 3-х лет .
Что ты можешь сделать сам?
- Какую деятельность сейчас ведет «Вторая мама»?
- Есть сотни семей, попавших в трудную ситуацию. Им необходима помощь. К сожалению, наше государство на словах проводит демографическую политику, но на деле мало чем ее подкрепляет. У нас нет эффективной программы поддержки семей, оказавшихся в трудной ситуации.
А теперь представьте себе: в семье растет ребенок, больной ДЦП. Родители не отказались от малыша, наоборот, тянут его изо всех сил. Как правило, мама в таком случае сидит дома с ребенком, а папа работает. Если папа вдруг теряет работу, семья тут же оказывается за гранью. И все.
Конечно, он найдет новую работу и снова будет зарабатывать. Но если учесть, что один курс лечения ДЦП стоит от 150 тыс. руб., а его нужно проводить трижды в год, то сами посудите, как им тяжело. Не только материально, но и морально: видеть, что, несмотря на все твои усилия, их все равно оказывается недостаточно, и твое выстраданное дитя гибнет у тебя на руках, очень тяжело. Вот для помощи таким семьям и существует наша организация. Но помогаем мы не всем.
- Почему?
- Мы помогаем только тогда, когда видим, что люди действительно всеми силами стараются спасти своего ребенка, что они уже много сделали на этом пути. Пять лет назад к нам обратилась одна очень красивая мама, которая была совсем не похожа на отчаявшуюся женщину. Она просила помощи для своей дочери, больной ДЦП.
Тогда мы думали, а стоит ли ей помогать, вроде семья не бедствует. Но потом решили: стоит. К тому времени мы узнали ее историю. Мама Лизы делала для своего ребенка все возможное и сама, и стучалась во все двери, только чтобы спасти свою девочку. Мы разместили эту историю на нашем сайте. И вот результат. Девочка была полностью парализованная, а сейчас она ходит, узнает маму. Сегодня у нас правило: помогать только тем, кто сам сделал все возможное для своего ребенка и своей семьи.
- Сейчас тема приемного родительства стала открытой. Как удалось этого достичь?
- Одним из наших проектов, популяризующих приемное родительство, был проект «Весь мир в конверте». Его разработала и вела волонтер Ирина Тур. Люди переписывались с ребятишками из детских домов, забирали их к себе на выходные. Иногда после такой переписки рождались приемные семьи. Вторым масштабным проектом была акция «3 тысячи детских судеб».
С помощью фотографов-волонтеров и при поддержке департамента семейной политики мы создали базу данных детей, живущих в детских домах Краснодарского края, и рассказывали об этих детях в телевизионной программе «Взрослым о детях».
- Сейчас много говорят о людском равнодушии, бытующем в современном обществе. Как тогда удается помогать вашим подопечным?
- Людей, желающих помочь, очень много. Именно благодаря им в нашей организации рождаются новые проекты. Но очень редко человек готов к систематической или организационной поддержке. Привезти ненужные вещи на склад или передать деньги - это одно. А вот создать проект, помогающий семьям, содержать штат психологов и других необходимых специалистов, на это нашим бизнесменам пойти сложно.
Когда мы обращались к крупным спонсорам и объясняли, что необходимо держать штат специалистов, нам говорили «нет». Вот так же происходит и на уровне государства. Покрасить детский дом мы можем, закупить игрушки мы можем. А вот создать систему поддержки кризисных семей уже сложно.
Но ведь если научиться помогать семье системно и грамотно, то и красить детские дома скоро будет не нужно. Их просто закроют за ненадобностью.
В Тбилисской шестиклассник «заминировал» школу 
«Просить сложно, проще отдавать». Как энтузиасты спасают больных детей 
Большая мама 
Семья Савельевых из Абрау-Дюрсо усыновила тяжело больных детей 
«Розовая свадьба»: секрет семейного счастья в любимых