Миссия Воина Света. Кубань простилась с Виктором Чумаченко

Много лет Виктор Кириллович Чумаченко посвятил изучению наследия кубанского казачьего классика Федора Щербины. Разыскал его заброшенную могилу в Праге. Там, на памятнике, высечена эпитафия: «Вщерть добром наліте серце ввік не прохолоне» («Доверху добром налитое сердце вовек не остынет»). Такими словами, в стихах Кобзаря, вспоминают и Чумаченко.

«Ни о чем не жалею…»

Для современников он навсегда останется примером и загадкой. Как? Как мальчик из глухой станицы, из простой семьи необразованной, многодетной семьи стал… не просто ученым – светилом? А он достиг всего сам. Мальчиком, по ночам читая с фонариком книги. Студентом, пропадая днями в библиотеках, архивах… Станичный мальчик стал профессором. Ему сулила блестящая карьера в Москве, но он вернулся. Не мог далеко жить от родной станицы.

«Меня пригласили попробовать свои силы в журналистике сразу три издания: «Литературная газета», «Известия» и журнал «Молодая гвардия». Но… никто из них не собирался решать за меня вопрос о прописке, без которой тогда на работу не брали. И выход был один - срочно жениться. А мне он показался каким-то очень нечестным. Однако уезжать далеко от Москвы было не резон, ибо надо было «пасти» свою очередь на защиту диссертации в Институте мировой литературы. Вот почему, как только узнал, что есть место преподавателя в техникуме на границе Московской и Тверской областей, то согласился немедленно. А еще через несколько лет с дипломом кандидата наук вполне добровольно и сознательно вернулся в Краснодар. Ведь уезжал, казалось, навсегда, но вернулся, и ни о чем не жалею. Оглядываясь в прошлое, теперь понимаю, что просто обречен был на возвращение домой. И какие только соблазнительные варианты судьба не посылала, я ни за один из них по-серьезному так и не ухватился...», - вспоминал Виктор Кириллович.

Он не раз давал «АиФ-Юг» интервью. Одна из бесед посвящена была предновогодней суете, рождественским праздникам и корпоративам.

«К сожалению, - сказал он, - возрождая утраченные традиции, мы забыли одну, пожалуй, самую важную - традицию дарить праздник самым несчастным и обездоленным. И это не только одинокие старики. Помощи ждут и вовсе бездомные люди, обитатели детских домов, хосписов, а также тюрем. Нуждаются в чуде выброшенные на улицу животные, редкие сегодня в городе птицы и белки, для которых стоит приберечь нехитрое новогоднее угощение. Есть одна традиция, которую я подсмотрел за рубежом и которую неплохо бы ввести у нас. В дни радостных праздников и грустных дат во многих христианских странах принято отказываться от цветов и подарков, а вместо этого друзьям и знакомым предлагается перевести небольшую сумму на счет реально действующих благотворительных организаций. Цветы скоро завянут, ненужные безделушки перекочуют в мусорное ведро, а проявленное добро останется в вашей душе навсегда».

В этом он весь – жил категориями добра и разума, не выгоды и наживы…

Его невеста

«Вся жизнь его была отдана книге. Он жил ради книг, и останется жить в книгах, - говорит Игорь Васильев, историк, писатель. - И, что самое важное, он как никто другой способствовал новому рождению уже, казалось бы, прочно забытых книг. Он был непревзойденным знатоком печатных первоисточников». Мы писали о том, как, например, Чумаченко вернул родине позабытого кубанского казачьего классика Василия Мову.

«…Знаете, мое общение с мовиным наследством находится на таком интересном этапе, когда его рукописи уже сами ищут меня, а не я их. Года четыре назад я получил из Крыма письмо от школьницы Киры Тарасовой, которая задала мне вопрос: писал ли Мова свои сочинения на гербовой бумаге с водяными вензелями «МВ»? Оказалось, среди бумаг покойной тети девочка нашла 80-страничную рукопись стихов и поэм неизвестного поэта. Вскоре мне довелось убедиться, что это не просто Василь Мова, а самая ранняя его рабочая тетрадь, в которой он писал, редактировал и стилистически оттачивал свои произведения. Помимо известных, в ней оказались и неопубликованные юношеские произведения, которые он сочинял студентом. Это стихотворение «Русалка», неоконченная поэма «Черноморка» и черновой перевод одной из песен «Слова о полку Игореве». Не рукопись, а настоящий пир для текстологов и историков!», - писал он.

«Вся квартира его была библиотекой. Книги всюду. На полках, в коробках, - говорит Наталья Ломосова, старший научный сотрудник литературного музея Кубани. - В молодости он кочевал по съемным квартирам, и всегда перевозил книги с собой – многие тома, из города в город. Очень бережно относился. Все деньги на книги тратил. Покупал, выписывал… В том числе редкие, антикварные. Уникальную библиотеку собрал, лучшую в Краснодаре. Огромную – легко растеряться. Но у Виктора Кирилловича все было систематизировано. Он точно знал, где какая… Над ним с молодости подшучивали: «Ваша невеста – Кубанская литература?». Так и было. Он был настолько вовлечен в работу, стал специалистом такого масштаба, уровня и ранга, каких больше нет, и вряд ли будет…».

У Небесну Січ

Для многих открытие, что Виктор Чумаченко – еще и поэт! Поэт, да. Он печатался в молодости. А потом этот свой талант не афишировал. Но накануне смерти говорил: «Стихи пошли… я столько пишу! Подумал даже: может издать? Но стихи тяжелые, грустные…».

Лариса Новосельская, глава представительства Союза российских писателей по Краснодарскому краю, говорит, что задумка об издании книги стихов обсуждалась. И если бы не... «В своем последнем публичном интервью (АиФ-Юг) Виктор Кириллович сказал, что интеллигенция перестала быть совестью нации. Что время, когда моральные авторитеты на что-то влияли, закончилось. Обсуждая эту тему по телефону, мы с ним почему-то вспомнили графа Монте Кристо с его идеей благородной мести, Толстого с непротивлением злу насилием, поспорили, пошутили (он был легким, ироничным человеком) и… так и не встретились, чтобы обсудить детали его вступления в сообщество единомышленников - Союз российских писателей. И вот сегодня, когда пришла, как пишут на сайтах украинские учёные - коллеги Чумаченко, «сумна звістка з Кубані», мне подумалось, что самим своим уходом «у Небесну Січ» Виктор ответил сам себе: для жизнедеятельности нормального человеческого общества люди умные, образованные, совестливые, - так называемые моральные авторитеты - необходимы, как воздух! Потому что в их отсутствии культурный ландшафт города, края, страны, становится все безрадостнее и ровнее, а тьма сгущается. Профессор Чумаченко был историком, публицистом, педагогом, библиофилом, коллекционером раритетов, поэтом – всего и не перечислишь. Но, простодушный, как голубь и мудрый, как змей, он был не просто интеллигентом, он был воином Света со всеми вытекающими из этой миссии последствиями и обязанностями. Выполнял которые честно и мужественно».

Он очень любил свою станицу Ахметовскую. Сегодня, к сожалению, почти вымершую. Друзья советовали показаться врачам. Но он не слушал. Планов громадье… Готовил публикацию о загадке смерти казачьего политика Николая Рябовола... Даже в Ахметовскую этой осенью, как собирался, он не съездил. Не успел. Но там его и похоронили. Как он хотел…

Ирина Горлова, директор Южного филиала Института Наследия рассказала о том, самом последнем его дне: «Трудолюбивый, ответственный, он не пришел на работу, на звонки не отвечал. Виктора Кирилловича не стало ночью, 5 декабря. Смерть застала его за работой, сидящим перед компьютером».

В пророческом стихотворении Виктора Чумаченко есть такие строки:

Птица вскричит и умолкнет в далеком бору,

Крик этот дивный я в вечность с собой заберу.

Нам осталось его наследие… Важно не потерять.

«Виктор Кириллович был из разряда ученых-отличников, - говорит Виталий Бондарь, государственный эксперт, кандидат исторических наук, - Человек знаний энциклопедических. Литературовед, знаток русского и украинского… Его личный архив, библиотека – труд, интеллектуальные накопления многих десятилетий. Было бы разумно создать при Госархиве персональный фонд выдающегося деятеля культуры В.К Чумаченко».