У Государственного исторического музея в Москве и краснодарского музея имени Е.Д. Фелицына прошли одиночные пикеты активистов движения «Суть времени». Их возмутил портрет атамана Вячеслава Науменко, предоставленный краснодарским музеем московским коллегам для экспозиции «Кубанские казаки. Страницы истории Кубанского казачьего войска XVIII-XXI вв».
Портрет раздора
«Особое возмущение вызывает тот факт, что портрет и экспонаты пособника нацистов Науменко музей демонстрирует без какой-либо информации и необходимых пояснений о его жизни и деятельности, таким образом, представляя атамана-предателя частью собирательного исторического портрета Кубанского казачества, - возмущались активисты. - Подсовывая своим посетителям предателей и коллаборационистов, авторы выставки фактически вводят в опасное заблуждение людей, не знакомых близко с историей Кубанского казачества».
По словам митингующих, даже расположение изображения «пособника нацистов» рядом с прославленными кубанскими казаками, верой и правдой служившими Отечеству, служит делу реабилитации предателей и коллаборационистов, воевавших в годы Великой Отечественной войны в рядах вермахта и СС.
«Реализация подобной затеи в самом центре России на Красной площади, где ежегодно проходит парад Победы советского народа в Великой Отечественной войне, является оскорблением памяти павших, в том числе казаков, сражавшихся 4-м гвардейском Кубанском казачьем кавалерийском корпусе и других воинских подразделениях Красной армии», - считают активисты.
Музейные работники логично ответили, что их дело – сохранение памяти, а не оценка тех или иных исторических персонажей. Но портрет от греха подальше убрали.
На весах истории
Как же относится к этому человеку? Вячеслав Науменко – участник Первой Мировой и Войсковой атаман Кубанского казачьего войска в Зарубежье – действительно, фигура неоднозначная. Уроженец станицы Петровской во время Гражданской войны воевал на стороне «белых», затем эмигрировал. А во время Великой Отечественной сотрудничал с нацистской Германией и работал в Главном управлении казачьих войск вермахта. Так как в боевых действиях против Советского Союза Науменко участия не принимал, то военным преступником он не считается – того же мнения придерживаются все официальные инстанции.
«В ветеранах мне нравится то, что они не меняют своего мнения, - говорит председатель краевого совета ветеранов Евгений Шендрик. - Во время войны у них был лозунг: «За Родину! За Сталина!» И что бы после плохого об этом ни говорили, они живы теми идеями. И линия у них одна – кто воевал за Советский союз, тот герой. А о тех, кто против, и упоминать не стоит. Что касается генерала Науменко – фигура эта, конечно, спорная. После 1917 года стравили народ, тогда шли брат на брата, отец на сына. История у нас сложная, но мы должны ее знать, чтобы нас снова не втравили в братоубийственную войну».
Современные казаки считают, что Науменко и вовсе надо быть благодарным за сохранение регалий.
«Например, регалии Донского войска оказались на территории Чехословакии – и сейчас их просто нет, - говорит Владимир Громов, первый атаман возрожденного Кубанского казачьего войска. – Да, Науменко во время войны вошел в главное управление казачьих войск вермахта. И только в 1953 году публично признал, мол, какими мы были наивными, когда поверили, что немцы несут свободу нашему народу. Хотя моя бабушка, раскулаченная, неграмотная, после начала войны собрала шестерых сыновей: «Власть хоть и безбожная, но идите и воюйте, батька не позорьте». И троих сыновей не дождалась – казачка поняла, что речь шла о родине, а генералы не поняли. По-разному можно относиться к советской власти, но против родины воевать нельзя».
По словам Владимира Громова, после войны русская эмиграция стремилась перебраться в Америку и в 1949 году Науменко получил приглашение от Общеказачьего центра переехать туда и переправить туда регалии. Юристом этого центра был казак из станицы Усть-Лабинской, полковник Черешнев из первой волны эмигрантов, сумевший получить американское юридическое образование. Черешнев написал Науменко, что согласен принять регалии и обеспечить их сохранность. Науменко отправил регалии, а сам приехал через два месяца. Его обвинили в участии в репрессиях, арестовали, началось следствие, но в итоге участие в репрессиях не подтвердилось. Мог состояться суд, поэтому Науменко попросил Черешнева выступить его адвокатом, на что последний предложил передать регалии Общеказачьему центру. Науменко отказался со словами: «Я – атаман Кубанского казачьего войска, моя задача – сохранить регалии кубанских казаков и вернуть их на родину, а потомки пусть разберутся». Науменко оправдали, но забрать регалии у хранившего их Черешнева удалось только в 1952 году. И тогда их предлагали передать в американские музеи.
«Тогда казаки решили, если отдадим – назад не получим, - рассказывает Владимир Громов. - И опять по грошам собирали с эмигрантов на сохранение. Разве мы не должны быть благодарны этому человеку?»
В том, что атаман Науменко – личность, достойная места в истории, сомнений нет. Но какой оценки он заслуживает – каждый решает сам. Для одних на чаше исторических весов перевешивает сохранение регалий, для других – сотрудничество, пусть и официально не осужденное, с гитлеровцами.
Кубань поздравила президента Путина с днем рождения казачьим ритуалом 
Опыт обучения казачеству в школах Кубани востребован по всей России 
В центре Краснодара установили памятник атаману Рашпилю 
Горькая память. Как кубанские казаки пострадали от репрессий