Марина Тевзадзе – известный искусствовед, галерист и куратор, автор проекта «Март». А еще она читает публичные лекции на различные темы. Кто на них ходит, какие темы людям наиболее интересны, наш сегодняшний с ней разговор.
Важна обратная связь
Фатима Шеуджен, «АиФ-Юг»: Марина Магомедовна, вы ведете публичные лекции по искусству, когда именно этот формат стал востребованным? Учитывая, что в общем-то сегодня многое можно почерпнуть в Интернете?
Марина Тевзадзе: Я веду публичные лекции очень давно, но в этом проекте я читаю их около трех лет. Если раньше делала акцент на историю искусства, то сегодня много занятий по истории. Причем я их разработала для тех слушателей, которым основных лекций по культуре и искусствоведению показалось мало и им захотелось узнать больше. Должна сказать, что к занятиям по истории надо готовиться дольше, и они очень хорошо стимулируют к знаниям. Чем больше знаешь, тем больше вопросов возникает. Не правда ли? Что касается живого общения и получения информации в Интернете, это совершенно разные вещи. Все лекции, которые я читаю, авторские, дело не только в классической подаче, я выступаю в качестве эксперта. Делюсь тем, что меня когда-то удивило и поразило. Может быть, этот формат тем и интересен, что я делюсь со слушателями не только фактами, но и своим мнением. Кто-то с ним не согласен, и я всегда с уважением к этому отношусь. Значит, человек мыслит и хочет разобраться. В наше время, когда через разные каналы информации можно одурманить человека, это особенно ценно – выслушать и составить свое представление о том или ином вопросе. Мне обратная связь очень важна. И если я вдруг вижу, что кто-то на моей лекции смотрит в телефон, я все силы приложу, чтобы он услышал меня и заинтересовался тем, что я говорю.
– Любопытно, кто приходит на публичные лекции? Особенно сегодня, когда все живут в режиме цейтнота? Может быть, это люди из вашего профессионального сообщества – историки, искусствоведы?
– Что примечательно, на мои публичные лекции приходят люди совершенно разных профессий. Очень много дизайнеров – понятное дело, им это важно для работы, чтобы разбираться в тех или иных течениях. Но, как ни странно, приходят бухгалтеры, экономисты, люди технических профессий – то есть не гуманитарии. Они хотят отвлечься от рутинной работы, получить новые знания, расширить кругозор. Возможно, они хотят просто переключиться.
«Провинция» стала относительной
– А какие лекции более востребованы, получают отклик у слушателей?
– Люди любят тайны. Недавно у меня как раз была лекция о тайных обществах. Обычно, когда заканчиваю занятие, аудитория благодарит, хлопает. А тут полная тишина, и все сидят на месте. Через какое-то время поднялся мужчина и тихо так спросил: «Что с этой информацией нам теперь делать?» То есть на какие-то вещи люди реагируют довольно эмоционально. Она их заставляет задуматься, значит, все, что я делаю, не зря.
– Вы сказали про тайные общества. Предполагается, что они что-то замышляют, потом творят. Считается, что все самые важные события происходят в больших городах, в столицах. Как это отражается на провинции? В Краснодаре, допустим, были тайные общества?
– Провинция – это всегда маленькая копия больших городов. Конечно, тайные сообщества были и есть везде. Это как филиал какой-то структуры. Она необходима для согласования, общения, управления и т. д. К слову, я лично не считаю Краснодар провинцией. Вообще понятие «провинция» в последнее время стало очень относительным. С появлением Интернета мы можем общаться с людьми, находящимися практически в любой точке мира. В государственных или административных структурах провинция, конечно, есть. Но что касается получения знаний, то эта сфера открыта, было бы желание.
Люди тянутся к свету
– Марина Магомедовна, а вам не кажется, что всплеск интереса к истории, культуре, искусству, у людей, далеких от всего, появился во время пандемии. Когда у них просто появилось свободное время. Может, людям захотелось даже не столько заглянуть в прошлое из любопытства, сколько найти какие-то точки опоры – что такое уже когда-то было?
– Наш проект появился чуть раньше пандемии, но хочу сказать, что первую лекцию я читала для одного человека. У меня тогда были другие партнеры, мы тогда сняли целый конференц-зал. Не знаю почему, но люди не пришли, была лишь подруга организатора. И вот я читала лекцию по истории Древней Греции для нее одной. Мне не важно было, сколько людей, важно было заинтересовать. Я очень много преподавала в вузе, но общественная лекция – это совсем другое. Здесь приходят послушать именно тебя. И на первом этапе очень важно правильно организовать. Такой человек со временем появился – на нем все организационные вопросы. Но какой бы замечательный и уютный зал не сняли, в первую очередь важно достучаться до слушателя. И тут срабатывает обратная связь, сарафанное радио, кто-то привел друзей, коллег, подруг. И вот эта настоящая аудитория, которую хочется заинтересовывать, зажигать, если хотите. Что касается времени и всплеска интереса, ну это же классика – именно в темные времена люди тянутся к светлому, ищут свет в конце тоннеля. Хотя я бы с пандемией этот интерес не связывала бы.
Если я вдруг вижу, что кто-то на моей лекции смотрит в телефон, я все силы приложу, чтобы он услышал меня и заинтересовался тем, что я говорю.
– Вы сказали, что люди разных профессий приходят на лекции, чтобы разгрузиться, получить новые знания. А насколько это важно для общества?
– Говорят же, без прошлого нет будущего. И, научившись разбираться в прошлом, легче понимать, что происходит сегодня. Иногда люди приходят на одну и ту же лекцию по нескольку раз. Я удивляюсь, вроде все уже знаете наизусть? Но слушателям нравится быть в этом историческом процессе, окунуться в него и прочувствовать. Это огромное желание обучаться, и оно заслуживает большого уважения. Человеку необходима духовная подпитка. Кто-то для этого едет в Тибет, кто-то идет в храм, кто-то на выставку, на концерт, в музей, а кто-то на лекцию. И это стремление к свету, на мой взгляд, спасет мир. Я где-то читала, что во время Второй мировой войны, после нее, «белые платочки» спасли Россию. В еще открытые храмы тогда приходили женщины в белых платочках, стояли со свечками и молились о спасении, о своих близких. Их души, несмотря на все перенесенные тяготы, стремились вверх, к спасению, к молитвам. И сейчас во время своих лекций, я вижу в основном женщин, это современные «белые платочки», души которых тянутся к новым познаниям и чему-то светлому.
Зачем нужны якоря
– Мы живем в мире глобализации, когда люди знают множество языков, могут общаться с кем угодно и где угодно. А насколько важно сохранить свою идентичность, свой язык?
– Я в разговоре несколько раз отметила, что людям очень интересны тайные сообщества. Не секрет, что одни из них – масонские ложи. Так вот, когда они формировались в Великобритании, англичане настояли на своей идентичности, а остальные объявили себя космополитами. То есть первые хитро под себя остальных подмяли. Есть мнение, что это такая система управления. Да, мы живем в огромном открытом мире.
Но любить свою Родину, это ровно то же самое, что любить свою семью, своих родителей и детей. В Древней Греции, человека, который покидал свой город, называли метек. Да, он был свободным, но при этом он был никем, не имел никаких прав, не участвовал в голосовании. Возникали вопросы, почему ушел, что случилось, почему не ужился. Это очень древняя тысячелетняя традиция, она не случайна. Все это связано с молоком матери, со структурой мира, построенной еще древними людьми. Она строится на любви к своему роду, к своим корням, на традиционных человеческих ценностях. Да, надо идти в будущее, создавать что-то новое, но всегда иметь якоря, которые удержат в любую непогоду.
