Один из любимых жанров книгочеев - детективы. Их читают и смотрят снятые по ним фильмы. Николай Михайлович Бузько это не очень любит и признаётся: «Детективов мне всегда хватало на работе». Он ещё в 1978 году пришёл молодым следователем в прокуратуру Ленинского района Краснодара, затем возглавил её, а в лихие девяностые был прокурором города. На днях ему исполнится 70, и он по-прежнему в строю - теперь уже в качестве судьи.
Как экономическое состояние в стране влияет на количество преступлений, какие социальные лифты были в советское время, почему в девяностые процветал бандитизм, каково это - судить людей, наш сегодняшний разговор с ним.
Зачем нужна мудрость
Фатима Шеуджен, «АиФ-Юг»: Николай Михайлович, сегодня часто вспоминают советское время, как строилась кадровая политика? Легко ли было попасть на работу в органы?
Николай Бузько: в 1969 году я поступил в юридический заочный институт на вечернее отделение, отучившись два года, отправился в армию, а потом продолжил обучение. Но чтобы меня потом взяли в правоохранительные органы, мне надо было поработать простым рабочим. Поэтому вставал я в шесть утра, мчался на стройку, к вечеру выкраивал свободное время, шёл в прокуратуру, где стажировался на общественных началах, а вечером - учился. Впрочем, такое расписание было почти у всех моих однокурсников. Поэтому когда кто-то из студентов без уважительной причины сегодня не приходит на занятия, а я преподаю на юрфаке, мне кажется это по меньшей мере странным. Одно время было принято ругать социалистический строй, но я как человек, родившийся при том строе и много лет в нём проработавший, должен сказать, что было и много положительных моментов. Например, чтобы сделать карьеру, надо было пройти весь путь - от простого рабочего до начальника. Конечно же, своё влияние имела и партия. Да, перегибы были, но очень хорошо работали социальные лифты, партия дисциплинировала, так как за серьёзные проступки можно было и вылететь из неё, а это означало и крах карьеры. По-другому строилась и кадровая политика. Сегодня в органах власти очень много молодых людей. С одной стороны, это неплохо, а с другой - всё-таки, чтобы принимать взвешенные решения, нужен опыт. Вот приведу пример, когда меня назначили прокурором тогда ещё Ленинского района Краснодара, мне было 34 года, и я был самым молодым. Остальным моим коллегам-руководителям было хорошо за 40. На мой взгляд, это было правильно. Помимо профессионализма, грамотности, нужна и житейская мудрость. Ведь руководить людьми - это отдельное искусство. Надо их объединить, чётко увидеть цель, нужно поднять коллектив, повести его и, что не менее важно, никого не потерять по дороге.
Дело «Железной Бэллы»
- Вы принимали участие в расследовании громкого дела в отношении Бэллы Бородкиной, которую обвинили в расхищении социалистической собственности и приговорили к расстрелу. Все её называли «Железной Бэллой», а какой её увидели вы?
- Холёной и спокойной. Её настоящее имя - Берта Король. Родилась она на Украине, в городе Белая Церковь. Мы допрашивали её сестру Елену, которая призналась, что отец их был простым сапожником, и жили они довольно бедно. В биографии Бэллы есть одно тёмное место - где она была во время войны? По словам сестры, как-то в городе фашисты устроили массовый расстрел евреев, однако двум девушкам удалось сбежать. Но для всех осталось тайной, куда исчезла Берта? Она вернулась домой через какое-то время, вела себя странно, всё время молчала, а на руке у неё появилась какая-то наколка.
Впервые она вышла замуж за мужчину из Одессы, потом развелась. В Геленджике она объявилась в 1951 году. Устроилась простой буфетчицей, вышла замуж за отставного офицера и взяла его фамилию - Бородкин, поменяла имя. Вскоре немолодой муж умер. Цепкости и упорства Бородкиной было не занимать - за 10 лет она стала сначала директором ресторана, а потом и руководителем всего треста кафе и ресторанов города. Для женщины, у которой не было высшего образования (диплом она позже приобрела нелегально), Бэлла сделала головокружительную карьеру. Недоложить в порцию мяса, разбавить сметану водой, недобить чеки, разбавить алкоголь - всё это стало системой общепита, которую Бородкина лично контролировала. Помимо этого, ежемесячно руководители ресторанов, кафе, столовых платили ей «дань» от 500 до 1000 рублей. Попробовали бы не платить! Белла Наумовна не скрывала свои связи с влиятельными лицами в городе, крае и Советском Союзе. К слову, под них и «копали». Прошла информация, что в одном из геленджикских баров показывают порнофильмы. Сейчас это звучит довольно нелепо, но тогда за это следовало серьёзное наказание. Кассеты мы тогда нашли, владелец бара заявил, что всё это делалось с ведения и позволения руководителя треста. В общем, следственная машина закрутилась - в итоге вышли на первых лиц города, краевых чиновников, с которыми Бэлла водила дружбу, гордилась этим и очень надеялась на их помощь. Однако этого не произошло, и Бэллу Бородкину приговорили к расстрелу.
Почему девяностые стали лихими
- В девяностых годах прошлого века вы были прокурором одного из округов города, а потом возглавили прокуратуру Краснодара. Все это время называют «лихими». Вы оказались в самом эпицентре событий. Что происходило на самом деле?
- Это было сильная и болезненная перемена. Когда рухнул социалистический строй, многие потеряли работу, в новых условиях нашёл себя не каждый.
Но при этом появилась частная собственность, начали создаваться первые кооперативы, заполняться опустевшие ниши экономики. И преступный мир мигом переориентировался. Была даже знаменитая сходка в Кисловодске воров в законе с теневыми магнатами экономики, когда первые за определённый процент предложили осуществлять «крышу» последним. То есть не убивать, грабить, отбирать, а якобы «оказывать услуги». Но получилось не совсем так, как планировалось.
Многие слово «демократия» стали путать со вседозволенностью.
В период с 1989-го по 1999-й годы преступность увеличилась примерно в 10 раз. Сменилась не только экономическая форма, но и общество стало мыслить по-другому. Если ранее быть причастным к воровским кругам было пагубным и порочным, то в девяностые вдруг начались идеализация и романтизация криминального мира. Я в то время писал кандидатскую диссертацию, и мы среди молодёжи проводили анонимные опросы - кем они хотят стать. Когда увидели ответы, то просто схватились за голову - девочки мечтали стать валютными проститутками, мальчики - киллерами. Это что за профессии такие? Но давайте вспомним, какие фильмы показывали в то время по телевизору, кто зарабатывал много денег? С чем ассоциировались ребята в малиновых пиджаках на «мерседесах»? Понятное дело, что дети не понимали о чём пишут. Все хотели успеха любой ценой здесь и сейчас. А то, что эти люди убивали друг друга, оставалось за кадром. Например, мы расследовали убийство двух молодых девушек в Юбилейном микрорайоне, которых подставил сутенёр.
Многие слово «демократия» стали путать со вседозволенностью. Работать в правоохранительных органах в то время было сложно - мало того что обливали грязью, так никто не хотел идти в органы. Некомплект составлял до 30-40 процентов. Да и зарплаты в то время оставляли желать лучшего.
В 1989 году я как прокурор района зарабатывал 300 рублей в месяц, и мне казалось, что это достойные деньги. А через год люди уходили в кооперативы и получали уже тысячу рублей в месяц.
Сначала была идеализация частной собственности, вроде рынок всё рассудит. Но потом начались вопросы, а кто будет платить налоговые, пенсионные отчисления, а кто будет отвечать за охрану труда? Это всё наслаивалось на разборки между участниками рынка - люди бесконечно сводили друг с другом счёты, выбивали долги, не всегда законными способами, была жёсткая конкуренция - сжигали ларьки, стреляли… Не самое лучшее время было.
Как только в стране и в законах появился порядок, началась «зачистка». Тогда некоторая часть преступного мира, накопив какие-то капиталы, решила легализовать их. Успокоилось общество, уровень жизни в сравнении с тем, что был лет двадцать - тридцать назад, поднялся. Сегодня мы живём совершенно в другом мире. И, заметьте, резонансных преступлений стало тоже меньше.
Судьбу не переписать
- Вы были следователем, прокурором, сейчас судья. Можно сказать, поработали на всех стадиях уголовного процесса. На каком этапе сложнее всего?
- Согласно Конституции, никто не может быть признан виновным до приговора суда. То есть судья ставит последнюю точку в уголовном деле, и эта большая ответственность - признать человека виновным. Я убеждён в том, что цена ошибки в нашем деле чрезвычайно высока. Деталь станка можно переточить, даже здание можно перестроить. Но судьбу человеческую не переписать. Как бы ни совершенствовались технологии, главные аргументы в принятии процессуальных решений не изменились - это доказательства и показания свидетелей, при этом всё должно быть оформлено должным образом. И только основываясь на них, принимать решения.
