Когда вспоминают битву за Кавказ – одно из важнейших сражений Великой Отечественной – чаще всего говорят о боях на Эльбрусе, «Голубой линии», десанте на Малую землю или Краснодарской наступательной операции. Но воевать советским солдатам приходилось не только в горах, степях и пустынях, но и в приазовских плавнях. О том, как проходили и почему затянулись бои в камышовых зарослях Азовского моря, «АиФ-Юг» рассказал кандидат исторических наук Илья Киселев.
По тонкому льду
По словам историка, хоть символом битвы за Кавказ и принято считать бои на перевалах Главного Кавказского хребта, сражения на Эльбрусе, популярными которые сделали песни Владимира Высоцкого в «Вертикали», но полем сражений тогда стали местности с самыми разными природными условиями: пустыни Калмыкии, степи Кубани и Ставрополья, берега Черного и Азовского морей. И везде сторонам приходилось приспосабливаться к условиям, в большей степени, возможно, во время боевых действий в приазовских плавнях, растянувшихся вдоль юго-восточного побережья Азовского моря от Приморско-Ахтарска до Темрюка.
«Эта местность, поймы рек и лиманов, регулярно затапливается водой и покрыта камышовыми зарослями, - рассказывает Илья Киселев. – Там практически нет дорог и населенных пунктов, но при этом плавни стали ареной напряженной борьбы между Красной армией и вермахтом, которая продолжалась с февраля по сентябрь 1943 года».
В начале 1943-го Красная армия начала наступление и за январь и начало февраля освободила большую часть Северного Кавказа. Командование предполагало, что бегство врага в сторону Крыма продолжится, и хотело разгромить его до эвакуации. Среди вариантов генерал-полковник Иван Масленников и командующий 58-й армией генерал-майор Кондрат Мельник рассматривали обход обороны немцев через плавни и даже кавалерийский налет на Темрюк. Мельник давал таким планам осторожную оценку, в первую очередь из-за непредсказуемого льда – в один день он выдерживал пушку калибра 76 мм, а на следующий уже проваливался под ногами людей и копытами лошадей. Но командование все-таки решилось на маневр через плавник.
«Согласно приказу, 317-й, 351-й и 414-й стрелковым дивизиям нужно было преодолеть около 70–80 км и 24 февраля выйти в район Курчанской, - объясняет историк. - Через станицу пролегала дорога, обеспечивающая снабжение всех немецких войск к северу от реки Кубань. Под командованием начальника штаба 58-й армии генерал-майора Михаила Филипповского была образована ударная группа из 2 тысяч активных штыков - примерно половины имеющихся в армии сил».
«Спасения для нас не было»
Филипповский с бойцами по кромке плавней преодолел половину расстояния до Курчанской и взял станицу Черноерковскую. Немецкие разведчики заметили движение наших войск, но не ожидали, что те смогут пройти через плавни в таком количестве, да еще с артиллерией и обозом. 24 февраля группа Филипповского отбила атаку 13-й немецкой танковой дивизии, но понесла потери, практически исчерпала запасы боеприпасов и продовольствия. Приказ наступать не отменили, 27 февраля через плавни к Курчанской подошли немногим более одной тысячи бойцов и командиров. Наступавших уже ждал вермахт, поддерживаемый авиацией. К 3 марта немцам удалось оттеснить в плавни подразделения 317-й и 351-й дивизий. Из их состава спаслось не более 350 человек, в том числе раненый Филипповский. Тогда же немцы вытеснили 414-ю стрелковую дивизию из окрестностей Черноерковской.
В один день лед выдерживал пушку калибра 76 мм, а на следующий уже проваливался под ногами людей и копытами лошадей.
«Наступление через приазовские плавни в феврале 1943 года разворачивалось столь быстро, что не удалось отработать план подготовки и проведения операции, выстроить взаимодействие с войсками других армий и авиацией, а также продумать вопросы эвакуации раненых, обеспечения боеприпасами и продовольствием, - продолжает Илья Киселев. - Все это имело тяжелейшие последствия для советских войск. Уже к 25 февраля в группе Филипповского практически закончились боеприпасы - 0,1– 0,2 боекомплекта артиллерийских снарядов и мин и по 5–10 винтовочных патронов на бойца. Продовольствия оставалось менее чем на сутки, и все последующие дни солдатам и офицерам пришлось питаться за счет небогатых припасов местного населения».
Условия были тяжелейшие – вода, холод, хрупкий лед. Боеприпасы, продовольствие, артиллерию приходилось буквально тянуть и нести на руках на расстояние до 60 км. Историк приводит неопубликованные воспоминания о тех днях санинструктора 351-й стрелковой дивизии Сучкова: «Наши бойцы сражались до последнего патрона, наша попытка идти в психическую атаку захлебнулась. На малом клочке суши скопилась масса раненых разной тяжести. Перевязочного материала не было. Снимали мы с себя белье и пускали в ход вместо бинтов, в качестве жгутов были обмотки и пояса. Но спасения для нас, выхода не было. Была команда: кто как может выходите из положения. Кто стрелялся, кто тонул по пути выхода в глубоководных лиманах из-за тонкого льда. Некоторые бродили в зарослях осеннего камыша и попадали под огонь противника».
Жаловались на условия и немцы. Военный врач 50-й пехотной дивизии Петер Бамм посвятил боям в приазовских плавнях целую главу своих мемуаров, которую назвал «Комары и малярия».
«Наша дивизия удерживала самый северный участок Таманского плацдарма, который частично состоял из заболоченных озер в устье небольшой речки Курка, впадавшей в Азовское море. Поначалу этот участок вообще никто не оборонял – но русские, как всегда непредсказуемые, внезапно атаковали противоположный берег прямо через болото. Поэтому пехоте пришлось занять здесь оборонительные позиции; кое-как устроившись на островках, заросших камышом и ивняком, солдаты жили практически в воде», - писал Бамм.
Вторая попытка
После неудачной атаки Филипповского в плавнях наступило относительное затишье. Поблизости шли затяжные бои по прорыву «Голубой линии», в воздухе разгорелось самое масштабное авиационное сражение в истории. Представитель Ставки Верховного главнокомандующего маршал Георгий Жуков 20 апреля отправил в Москву доклад о мерах по повышению эффективности наступления войск Северо-Кавказского фронта. Среди других моментов он отметил плавни на северном крыле фронта, где можно передвигаться только по тропам и нельзя перемещать крупные массы войск и техники. Для захвата плацдармов здесь Жуков предлагал подобрать проводников из местного населения и подготовить плавсредства. Кроме того, маршал потребовал от начальника инженерных войск Красной армии отправить на Кубань 500 специальных костюмов для передвижения по заболоченной местности и мелководью. Через несколько дней в 9-й армии начали создавать отряды численностью около батальона каждый.
«Они вооружались автоматами, ручными и станковыми пулеметами, полковыми пушками и минометами, - рассказывает Илья Киселев. - Отрядам придавались лодки и плоты для размещения тяжелого пехотного вооружения. В качестве проводников были отобраны местные рыбаки и партизаны. В специальные сотни, по информации из итоговой оперативной сводки штаба 9-й армии, попадали «наиболее решительные, храбрые, находчивые, физически здоровые и выносливые добровольцы из числа военнослужащих разных специальностей, а также личного состава штрафных рот».
26 апреля специальные сотни объединились в пять отрядов общей численностью 1554 человека с взводами саперов и связистов при каждом подразделении. Неделю личный состав тренировался, отрабатывая передвижение в плавнях и лиманах на лодках, установку на плавсредства тяжелого вооружения, маскировку и ведение разведки. И 30 апреля бойцы выдвинулись на исходные позиции.
«По плану три отряда должны были скрытно пройти через лиманы и внезапной атакой овладеть Курчанской, - продолжает историк. – А еще два – выйти в район Темрюка. Так командование 9-й армии рассчитывало дезорганизовать оборону противника и помешать подходу его резервов в условиях начавшегося наступления Северо- Кавказского фронта. К сожалению, этот замысел разгадал противник. В журнале боевых действий 49-го горного корпуса вермахта 30 апреля указывалось на обнаружение скопления лодок к северо-западу от Свистельникова, и высказывалось предположение об угрозе охвата левого фланга 50-й пехотной дивизии и береговой бороны в районе Темрюка».
Пик противостояния
На темрюкском направлении и случился первый бой – в ночь на 1 мая отряд старшего лейтенанта Петра Болгарцева высадился на косу Вербяная, сумел на ней закрепиться и рассечь немецкую оборону. Утром немцы на катерах перебросили на косу батальон и оттеснили красноармейцев в плавни. Враги посчитали, что уничтожили всех красноармейцев, но две группы и отдельные бойцы через трое суток вышли к своим.
«Боевые действия в этом районе продолжил отряд майора Афанасия Поповича, - рассказывает Илья Киселев. - Проведя разведку и разминирование на подходах к косе Вербяной, 7 мая солдаты и офицеры захватили ее участок, но под ударами тяжелой германской артиллерии и самолетов люфтваффе отступили в плавни. В ночь на 8 мая безуспешно была произведена повторная атака. Советский отряд оставил берег Азовского моря, но до 12 мая продолжал вести бой на косе. Только угроза окружения заставила Поповича вернуться на исходные позиции».
По словам историка, 6 мая отряды майора Ивана Воронюка и капитана Ивана Голосного атаковали и захватили опорные пункты противника на северном берегу Курчанского лимана и на северных подступах к станице Курчанской. До 12 мая они вели тяжелые бои на захваченных рубежах, но в итоге были оттеснены в плавни. С 12 по 15 мая несколько безуспешных атак на курчанском направлении предпринял пятый советский отряд. С 16 мая активные действия красноармейцев прекратились.
«Таким образом, сводные отряды 9-й армии не сумели прорваться в тыл обороны противника на северном участке «Голубой линии», - продолжает Илья Киселев. - Общие потери пяти отрядов за три недели составили более половины от их первоначальной численности – 345 убитых и 758 раненых. Анализируя причины неудачи, офицеры армейского штаба отмечали недостатки взаимодействия и связи между отрядами, слабую поддержку артиллерии и авиации. Говорили и о природных помехах: заросли камыша мешали вести наблюдение, насыщенная водой почва не позволяла соорудить укрепления и укрытия, длительное пребывание в воде изматывало людей и приводило к распространению заболеваний. Отмечались даже такие факты, как намеренный поджог камыша противником и демаскирующие полеты диких птиц, напуганных появлением людей в плавнях».
Действия подразделений Красной армии дали немало примеров боевого мастерства, солдатской смекалки и подлинного героизма советских солдат и офицеров в борьбе с опасным противником и силами природы.
Второй удар Красной армии через приазовские плавни не удался. Основные силы 9-й армии не сумели прорвать фронт 49-го немецкого горного корпуса. Противник сумел ввести в бой резервы, поддержать их артиллерией и авиацией. А 25 мая немцы сами перешли в наступление, оттеснив в итоге советские части на северо-восток от Курчанского лимана. Как и в начале мая, по словам историка, успеху противника способствовала активная поддержка пикирующих бомбардировщиков, хотя из-за вязкого грунта от 30 до 40 % сброшенных авиабомб не взрывалось. Но основная тяжесть боев в плавнях легла на плечи пехоты.
«С конца июня активность боевых действий в Приазовье сошла на нет, - продолжает Илья Киселев. - 10 сентября началась Новороссийско-Таманская наступательная операция советских войск. Поначалу подразделения 11-го стрелкового корпуса вели в прилегающих к Азовскому морю лиманах силовую разведку, а затем начали преследование отходивших на запад частей немцев. Те уже не пытались удерживать подступы к Темрюку, и 27 сентября город был освобожден войсками 9-й армии. Так завершилось противостояние в приазовских плавнях, продолжавшееся семь месяцев».
Три этапа
По мнению историка, бои в Приазовье по своему размаху и величине вовлеченных в нее сил имели, скорее, тактические масштабы. Но ход этой «малой войны» определял развитие обстановки на более высоком оперативном уровне и влиял на устойчивость всего северного участка германской обороны на Кубани весной – летом 1943 года.
Илья Киселев выделяет три этапа в затянувшихся на семь месяцев сражениях в плавнях. Первый – наступление 58-й армии во второй половине февраля – марте 1943 года. Тогда рассчитывали пройти по замерзшим лиманам и окружить немцев.
«Обе стороны оказались вовлечены в эти бои спонтанно, - считает кандидат исторических наук. – И в основном использовали в плавнях сводные подразделения, не имевшие должной подготовки для действий в этих специфических природных условиях».
Второй этап - с середины апреля по конец июня - когда Северо-Кавказский фронт предпринял несколько попыток прорыва «Голубой линии», и операция в приазовских плавнях советское военное руководство рассматривало как способ выхода из тупика позиционных боев.
«К этому времени германское командование пошло по пути ведения активной обороны и создания среди лиманов опорных пунктов, - продолжает Илья Киселев. - Более основательно вели подготовку к боям и советские войска, подготовившие целую операцию в плавнях с участием специально сформированных для этого отрядов. На активизацию боев оказало влияние улучшение погодных условий».
Третий этап, длившийся с июля по сентябрь, характеризовался спадом активности по обе стороны фронта и завершением боев в Приазовье в связи с прорывом «Голубой линии» под Новороссийском и отступлением 17-й немецкой армии с кубанского плацдарма.
Уроки сражений
Почему у Красной армии сразу не получилось задуманное? Может, раз так часто приходилось менять командиров и переподчинять войска, дело в не лучшем управлении? Историк так не считает.
«Во-первых, наступающие советские части не имели заметного численного преимущества над немцами в условиях, когда те опирались на подготовленную оборону, - говорит Илья Киселев. - Во-вторых, личный состав Красной армии имел разный уровень боевой подготовки. Наряду с подготовленными бойцами было немало военнослужащих из свежего пополнения без всякого опыта войны. Германская пехота все еще сохраняла свой боевой костяк. Наконец, в 1943 году на Кавказе вермахт имел широкие возможности по обеспечению своих подразделений различной техникой, боеприпасами, снаряжением, медикаментами и продовольствием, а Северо-Кавказский фронт в основном полагался на собственные ресурсы. Их ограниченность прекрасно продемонстрировал тот случай, когда в апреле 1943-го проблему обеспечения отрядов в плавнях саперным имуществом пришлось решать Г.К. Жукову - представителю Ставки ВГК, первому заместителю Верховного главнокомандующего и начальнику инженерных войск Красной армии. Все эти факторы приобрели решающее значение во время ведения боев в столь сложной местности. Тем не менее советским войскам несколько раз удалось создать угрозу для немецкой обороны и отвлечь на себя сопоставимые по численности силы противника».
Неоднократные попытки советских войск добиться успеха в приазовских плавнях кандидат исторических наук объясняет тем, что у командования Северо-Кавказского фронта было минимум возможностей для прорыва «Голубой линии» - системе немецких укреплений на подступах к Тамани. Советская сторона искала любые пути обхода вражеской обороны.
«В этом контексте стоит рассматривать не только операции советских войск в Приазовье, но и борьбу за расширение плацдарма на Малой земле в феврале 1943-го и десанты, высаженные Черноморским флотом и Азовской военной флотилией в сентябре того же года, - продолжает Илья Киселев. - Во всех перечисленных случаях Красная армия сумела добиться некоторых успехов, но решить задачу по окружению и разгрому кавказской группировки вермахта ей не удалось».
Историк видит практическую значимость уроков противостояния в плавнях и сегодня – ведь те бои лишь подтверждают, что победа в бою складывается из многих слагаемых – планирования, подготовки, снабжения и т.д.
«Изучая события далекого 1943 года, в очередной раз убеждаешься, что на войне многое зависит не только от численности войск, но и от того, как они обучены, обеспечены, организованы и мотивированы, - уверен Илья Киселев. - А действия подразделений Красной армии дали немало примеров боевого мастерства, солдатской смекалки и подлинного героизма советских солдат и офицеров в борьбе с опасным противником и силами природы».
