- Матушка, много ли сегодня верующих и людей, которые держат пост? Или бум на религию прошел?
- В последнее время к вере приходит очень много людей. Самое главное, что больше становится детей и молодежи, особенно много парней. И это не дань моде. Человек приходит очиститься, обрести душевный покой, надежду. Я сужу, конечно, по тем, кто посещает наш храм.
- Люди обычно приходят к Богу через страдания. Как у вас это произошло?
- У меня была верующая семья. Бабушка писала нам молитвы на бумажечках. И всегда говорила: «Не укради, не лги, по заповедям живи».
Отец был из раскулаченной семьи, пострадал из-за политических гонений. Деды, и один, и другой, были зажиточными. Один - по материнской линии - владел 150 гектарами земли.
Дедушка со стороны отца жил в Воронежской губернии. Его семья выращивала пшеницу и продавала ее в Канаду, во Францию... А в 1928 году его семью тоже раскулачили коммунисты.
Дед тогда поехал в поле к амбару, в котором хранилось отборное зерно для засева, и поджег его. Такого ему местная власть простить не могла. Сослала в Магадан. А семеро детей рассыпались по разным городам. Им пришлось сменить фамилии. Конечно, через всю жизнь нашей семьи прошла нелюбовь к большевикам. Но об этом никто не говорил.
Зачем уходят в монастырь?
- Я заметила, у вас много молодых девушек… Расскажите, принимая решение уйти из мирской жизни, люди бегут от сложностей?
- Большинство монахинь из верующих семей и, к сожалению, с непростой судьбой. Одной из них 18 лет. В монастыре она с 15-ти. Девушка очень талантливая в иконописи. Сейчас занимается, оттачивает мастерство.
Вообще, у нас интересные люди. Одна монахиня - врач-иммунолог, другая кандидат наук. Все образованные. Но, видимо, что-то не сложилось. Монахини молятся. Им не положено общаться с мирскими, они должны вести уединенный образ жизни.
У меня самой непростая женская судьба. Вышла замуж сразу после школы, появился сын. Но брак распался. Уехала совсем молодая с ребенком на руках в Тюмень.
Бабушка перед отъездом дала иконку и молитву, от руки записанную. Первые три-четыре года жизнь казалась просто невыносимой. На реке Тура был небольшой храм. Я туда постоянно бегала молиться. Стою у икон, 25-летняя, и плачу, оттого что жизнь не складывается, оттого что на чужбине.
Мама мне сказала: «Ты молись, детка, Господь все управит» - так и получилось.
Закончила заочно Тюменский индустриальный институт, пошла работать в газовую отрасль. Начала ездить в командировки. Вышла второй раз замуж (с ним прожили 28 лет). И везде, где ни была, ходила в храмы.
- А как возникла идея строительства монастыря?
- У меня появились акции, были средства. Но деньги были не нужны. Мы посоветовались с сыном, мужа тогда уже не было в живых, и решили строить храм близ онкологического центра.
Решили, что люди туда будут приходить, молиться и спасаться. Храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица», которая спасает и излечивает больных раком.
Втайне я держала мысль о монашестве. Но понимала, что принять постриг - значит отречься от мирской жизни.
Когда достроили храм, стала по-иному молиться, по-иному смотреть на мир. Подала прошение о монашестве владыке, а в 2004 году приняла монашеский постриг с именем Неонилла. А Священный Синод вынес решение о преобразовании прихода в монастырь.
- Вы сказали, что сестры ведут уединенный образ жизни, а как же помогать людям?
- Нам передают записки с просьбами: о ком и за что молиться. Поймите, к нам приходят за душевным спокойствием и надеждой. Поскольку мы находимся у краевого онкоцентра, много людей бывает с онкологическими заболеваниями.
И больные, и доктора просят благословения на операцию, болящие молятся иконе «Всецарица». И чудо происходит.
Кого-то снимают с учета, другим удается победить болезнь. Посмотрите, вся икона увешана цепочками, кольцами, браслетами, всем тем, что оставляют благодарные прихожане.
- Патриарх Кирилл говорит о том, что церковь должна идти в народ.
- Пастыри должны идти к людям и рассказывать закон Божий. Священнослужители - проводить проповеди, общаться с молодежью. Не скрою, многие ленятся это делать. Запираются в стенах церкви. В нашем храме батюшки ведут апостольскую работу. Это очень важно для всех прихожан, особенно для тех, кто приходит исповедоваться. Ведь им так нужно снова обрести веру.
Верующий дурного не сделает
- Матушка Неонилла, у нас сегодня много различных религиозных направлений и даже сект. Как вы к этому относитесь?
- В православие никто никого не затягивает, не агитирует. Люди в церковь сами приходят. Я с уважением отношусь ко всем верам. А появление сект, тем более в таком количестве - это путь к концу.
- Как вы считаете, можно ли объединить людей в одной вере? Тогда было бы меньше разногласий.
- Это очень сложно. Но вы знаете... На службы часто приходят иностранцы, люди другого вероисповедания: и буддисты, и мусульмане. Они берут свечи и молятся по-своему, но искренне. Некоторые подходят и просят помолиться за своих родственников, называют имена, которых у нас и нет.
- Нетерпимость недопустима?
- Нет, конечно. У нас на подворье стену строили мусульмане. Я не могла найти непьющих русских строителей. Пригласили дагестанцев. Вы не представляете, как они строили! Да, они молились по-своему, ели отдельно. Но как они старались и с какой любовью работали. Мы с ними расстались друзьями. И если понадобится - снова пригласим их.
- Но есть же расисты, русофобы…
- Это люди без Бога в сердце. Раньше все нации жили вместе и не ссорились.
Помню, в школе ребята были разных национальностей, но все вместе дружили и не задумывались, кто какой нации. Сейчас ищут, вникают в фамилии. Это неправильно.
Верующий никогда не сделает дурного. Только неверующий может навредить. Бог един, и он нам сказал любить друг друга!
Православные 17 декабря отмечают день памяти святой великомученицы Варвары 
Народная артистка России и заслуженная Украины Татьяна Бочтарева - яркий пример женщины-казачки 
Валерий Тимощенко: «Деревню не надо спасать, в ней надо жить и работать» 
Семья Молчановых, бежавшие на Кубань из Украины: «Мы хотим вернуться домой» 
Валентина Киселева: «Мы спрятались от жизни за двухметровыми заборами»