Детский хореографический ансамбль «Тополек» из станицы Старолеушковской Павловского района, недавно отметил свое тридцатилетие. Его создала и им руководит заслуженный работник культуры Кубани и Узбекской ССР Вера Савельева
Белоснежное, с некоторым налетом помпезности, здание, расположенное в центре Старолеушковской, – одно из старейших в станице. Некогда здесь находился кинотеатр, а теперь – проходят репетиции образцового хореографического ансамбля «Тополек».
В старолеушковской средней школе учится чуть больше пятисот ребят. 210 из них, от первоклассников до выпускников, являются «тополятами» – так они сами себя называют. Семь возрастных групп постигают основы классического и народного танца.
У коллектива есть незыблемое правило. Ежегодно в начале марта «Тополек» показывает свою очередную «премьеру». Это не только новая программа, но и время подведения итогов: насколько выросли за минувший год, что нового узнали. Осенью 1980 года ансамбль детского танца (тогда еще без названия) был создан. 7 марта 1981-го показал свою первую «премьеру».
Выходит, нынешняя – юбилейная. А поскольку в Старолеушковской, пожалуй, нет ни одного двора, где бы за это время не выросло уже несколько поколений «тополят», то сегодня в здании бывшего кинотеатра многолюдно. Здесь готовятся не только продемонстрировать новые танцы, но и вспомнить наиболее удачные из тех нескольких сотен номеров, что подготовлены за эти десятилетия. Казалось бы, невелико событие, но оно стало поводом вспомнить историю.
Поэтому, несмотря на выходной, в ансамбле – «горячая пора». В большом зале репетируют массовый танец, посвященный грядущей сочинской Олимпиаде. Танцоры раз за разом выстраиваются в линию, как в ниточку, добиваясь безукоризненности построения.
В центре – солист в роли олимпийского мишки. Ему приходится труднее, чем товарищам. Требования к нему жестче, да и костюм с маской весят немало. Персонаж получается веселый, добрый, немного неуклюжий и очень кокетливый.
– Антон Клинтух, – представляется мальчик во время короткого перерыва, уступая мне единственный в зале стул.
Рассказывает, что учится в восьмом классе, столько же занимается и в ансамбле. Увлечение танцами почти династическое. В «Топольке» занимались его мама и тетя (по-прежнему пляшут – заглядишься).
Теперь вот они с младшей сестрой тоже в «тополятах». Поэтому накануне «премьеры» по вечерам отплясывают – репетируют на домашней кухне.
За это время Антон, «звезда местного значения», побывал с выступлениями в разных уголках мира. Но самым запоминающимся для него стал концерт в Атамани.
– Был октябрь. Дул сильный ветер, а мы перебрасывались пиками, как заведено в старинном казачьем танце, – рассказывает Антон. – В этом были такая лихость, смелость и удаль, что я невольно почувствовал, как в душе зазвучал голос крови предков. Тот самый дух любви к Родине и старине, о которой много твердят педагоги и родители, но которая вспыхивает вдруг от таинственной искры…
Подростки в этом возрасте застенчивы.
Но Антон просто, без показной высокопарности, объясняет, что Клинтухи – потомственные казаки. Его прадед был солдатом в годы Великой Отечественной войны, награжден орденом за то, что вынес знамя полка из вражеского окружения. Погиб же, форсируя Днепр. Клинтухи теперь хранят в своей семье память и солдатские награды.
Перерыв закончился, и я брожу по коридорам, рассматривая фотодневники «Тополька».
– Посмотрите, как я умею делать шпагат, – тронула меня за руку девочка-дюймовочка.
И показала такой гимнастический кульбит, что я от удивления застыла.
«А я!», «А у меня как получается!» – меня окружили малявки в тренировочных костюмах.
Оказывается, у «тополят» такой секрет – самые ловкие и трудолюбивые получают от Веры Сергеевны сладкое поощрение в виде «чупа-чупса». Конфеты вкусные, но малокалорийные.
– Танцоры обязаны держать себя в узде, – поясняет она и вновь исчезает.
Небольшого роста, с сияющими глазами, худрук ансамбля, кажется, одновременно занята всем и находится везде. «Тополята» первого набора, тем, кому за сорок и кто водит сюда на занятия своих детей (а некоторые – уже и внуков), называют Веру Сергеевну Савельеву не только создателем коллектива, но и его душой.
Лицом к залу
Вера Сергеевна родом из Узбекистана. Ее дед был приглашен в качестве придворного художника во дворец ферганского эмира. Три поколения, живших под среднеазиатским солнцем, «отзываются» в речи Веры – иногда едва заметной восточной интонацией, в движениях – своеобразной пластикой рук, в танцах «Тополька» – особой изысканностью.
В ее родной семье все тринадцать детей были одаренными. Каждый – по-своему. Вера вышла на сцену в три года. Свой первый танец «сочинила», когда была в третьем классе. Сороковые–пятидесятые годы были не самым сытным временем, выручала кукурузная мука. Марля, белая и крашеная, служила главным сценическим материалом, из которого творили сказки.
В пятом классе Вера поступила в балетное училище, но к тому моменту уже верховодила всей школьной самодеятельностью. Идеи танцев, казалось, сами приходили ей в голову. Вера называла их дикими. На самом же деле они были навеяны плясками, увиденными на улицах узбекских городов, куда вихри войны и бед и занесли представителей разных народов.
И все-таки сама жизнь и танцы Веры были пропитаны азиатскими мотивами, ритмами и представлениями.
– Ни в коем случае не поворачивайтесь к зрителям спиной, – учила она своих ровесников.
И вот мальчишки вприсядку выбрасывали коленца, а девочки кружились вокруг них – лицом к залу, спиной к партнерам. Вера Сергеевна и сейчас звонко хохочет и заставляет хохотать нас, показывая те первые родившиеся в ее воображении танцы. А принцип «лицом к залу» определил всю ее дальнейшую судьбу.
В балетном училище в основном готовили кадры для государственного ансамбля «Бахор». Посадив юных танцовщиц в два вагона, по полгода возили по Узбекистану. Жили они в тех же «теплушках» на задворках железнодорожных тупиков, в самых глухих местах республики. Концерты давали практически каждый вечер. В 17 лет Вера считалась уже ведущей солисткой. Прошел год, и юная актриса от переутомления в прямом смысле покачивалась под порывами ветра. Тогда-то мама и перехватила ее на маршруте где-то под Самаркандом.
– Что ты делаешь? – кричал на маму директор ансамбля. – Понимаешь, у нее скоро слава будет! Ей скоро звание заслуженной артистки дадут!
Но мама, схватив Веру в охапку, увезла ее в Фергану. Мама знала, что делала. Она сама была директором ферганского Дворца культуры железнодорожников, и ей тоже нужен был перспективный хореограф.
«Беспокойная «Юность» моя»
В ДК железнодорожников работалось легко еще и потому, что всесоюзное железнодорожное министерство было не бедным. Оно считало самодеятельность своей «козырной картой» и денег на кружки, студии и ансамбли не жалело.
Но тут вмешался самый старший брат:
– Танцы не заменят серьезного образования! Пусть Вера поступает в институт. Пока замуж не выскочила!
Ректор местного педагогического института узнал о талантах абитуриентки, кажется, раньше, чем она переступила порог вуза:
– У меня одно условие: Савельева должна создать и у нас ансамбль узбекского народного танца!
Вере оставалось только выбрать будущую профессию. На русском языке готовили лишь преподавателей труда, пения и биологии. Она выбрала последнюю специальность.
Сначала в Фергане работали параллельно два танцевальных ансамбля. Потом в результате официальных пертурбаций и реорганизаций возник третий – ансамбль «Юность», который и затмил собратьев. Активное участие в его создании принимала Вера. Коллектив разросся до 400 артистов – от первоклассников до студентов и рабочей молодежи, с которыми занимались восемь педагогов.
Только в столице СССР Москве «Юность» выступала четыре раза. В 1967 году ребята стали победителями Первого всесоюзного фестиваля народного творчества. Золотая медаль, которой они были награждены, до сих пор хранится в местном музее. Но были в жизни «Юности» и детали, характерные для того времени и тех мест.
Например, первый секретарь обкома партии сам «отпускал» ансамбль на гастроли в Москву, лично проверяя, насколько хорошо выкрашены в черный цвет волосы танцовщиц и как сидят на них платья из лучшего хана-атласа. Ведь «Юность» была коллективом национального узбекского танца, а значит, являлась своеобразной витриной достижений Узбекистана.
Всем членам политбюро на официальных мероприятиях самодеятельные артисты вручали букеты великолепных цветов, привезенных с родины. Вере и тут повезло. Однажды ей и сопровождающим ее двум танцорам выпала честь приветствовать самого Л. И. Брежнева. Они подарили ему гладиолусы, а он им –
«трехэтажные» коробки невиданных доселе шоколадных конфет. Лакомство съели, не дожидаясь вечернего чая.
Под присмотром КГБ
…Мы разговариваем в музее «Тополька». Вдоль стен огромной комнаты вытянулись полки с сувенирами: игрушки, куклы, эмблемы, плакаты. Это уже приметы памяти кубанского ансамбля. А я невольно задерживаю взгляд на изящной индийской танцовщице, высотой чуть больше ладони. Кажется, еще слышна музыка, под которую мгновение назад двигалась в танце крошечная красавица.
– Память о поездке в Индию, – поясняет Вера Сергеевна, заметив мой взгляд. – Это были первые зарубежные гастроли «Юности». Может быть поэтому, я их, как точку отсчета, сравниваю с последующими зарубежными поездками.
– Узбекских танцоров в Индии расселили по богатым домам махараджей. Правило жесткое: пять артистов – один сотрудник КГБ. Огромные открытые бассейны, всяческая роскошь, нами до того не виданная. А мы были настолько воспитаны в духе советского патриотизма, что продолжали демонстрировать, как «хорошо в стране советской жить».
Нам, действительно, увиденное было как бы и не по душе. Особенно, когда, несмотря на все предупреждения, одна из девчонок подала мелочь нищему. Местной полиции пришлось окружить нас живой стеной, чтобы изголодавшиеся женщины, старики и дети не порвали нас в клочья.
Но по-настоящему защитили девчонок те самые «сотрудники из органов», которые до этого никаких иных чувств, кроме раздражения и недоверия, не вызывали, – Вера Сергеевна продолжает вспоминать смешные и грустные случаи, из которых и складывались подобные зарубежные вояжи. А я все поглядываю на изысканную статуэтку. Как же, видимо, тронуло сердце индийской дамы искусство советских девушек, если она подарила Вере Сергеевне столь редкую вещицу!
Вера всегда была окружена заботой и вниманием: звание заслуженного работника культуры республики Узбекистан, квартира и прочие материальные блага. Только иногда самой Савельевой это начинало казаться «золотой клеткой»…
– Как тогда было принято, в столице решили провести идеологически выдержанный праздник хлопкосеющих республик. «Юность» пригласили на заключительный концерт в Кремлевском Дворце съездов. Когда они ожидали своей очереди, «на сценический прогон», к ним подсела молодая женщина. Представилась корреспондентом журнала «Культпросветработник». Говорили о наболевших проблемах в народном творчестве. Спустя время и появилась статья «Человеком быть обязан», где рассказывалось о самодеятельных артистах из Ферганы и их наставнице.
Парадоксы славы
В это время на Кубани, в Павловском районе, готовился отметить свое 50-летие колхоз-миллионер «Советская Россия». Подготовка к юбилею была омрачена смертью прославленного земледельца Героя Социалистического Труда Гармаша, долгие годы возглавлявшего хозяйство.
Но горе не должно было перечеркнуть празднество, право на которое заработали самоотверженным трудом сотни хлеборобов. Только как его проводить? – задумались молодые руководители колхоза председатель Владимир Гарцилов и секретарь парткома Василий Колесников.
Это и стало поводом для того, чтобы обратить внимание на состояние станичной культуры. Оказалось, что вся самодеятельность Старолеушковской в тот момент состояла из духового оркестра, хора, танцевального и эстрадного кружков.
– Дядьки и тетки солидного возраста за зарплату поют и пляшут, а ребятня, как сорняки, по улицам гасает? – возмущались руководители «новой формации» на заседании правления хозяйства. – Как понимать подобное народное творчество?
Решено было работу ДК менять в корне. Народ их поддержал. Благо, перед глазами у станичников был пример – гремевший в ту пору по всему краю коллектив «Школьные годы» из соседней Новопокровской. Его-то и пригласили на юбилейные торжества. После этого страсти и вовсе вскипели.
Все были в шоке. Какие дети приехали – нарядные, послушные и талантливые! «А чем наши хуже, ведь те такие же, сельские?» – возмущались колхозники. Уязвленные руководители приказали директору клуба: пиши, ищи, приглашай соответствующего работника культуры, а мы ему и дом построим, и все условия создадим!
Вот тут-то и попал в станицу номер вышеупомянутого журнала. Прочли его и в ДК, и в правлении, и в парткоме. Показали друг другу. Решили, что стоит написать в Фергану этой замечательной Савельевой. Может быть, у нее найдутся ученики, согласные переехать на Кубань?
Далее события стали развиваться со скоростью детектива, но по законам юмористического жанра. С помощью московской журналистки установили домашний адрес Савельевой.
– Я буквально умирала от хохота, читая пространный экономический отчет, – вспоминает ныне Вера Сергеевна, попутно угощая нас необыкновенно ароматным, видимо, приготовленным еще по среднеазиатским рецептам, чаем. – В письме сообщалось: сколько в хозяйстве гектаров земли, сколько выращивают коров и овец, как высока производительность труда. Словом, все у нас хорошо и все у нас есть. Для полного счастья не хватает лишь ансамбля танца.
«Какой колхоз?» – недоумевала Вера. Ведь только что ей вручили телеграмму, оповещающую ансамбль об участии в программе Московской Олимпиады. И эта перспектива затмевала все. Словом, о кубанском письме она забыла.
Никогда не говори «никогда»
«Извините, если я вас обижу. Но у нас на Кубани считается: получил письмо – значит, нужно ответить», – читала Савельева через пару недель следующее послание. Ей стало стыдно за свою невоспитанность, но она как-то легко прореагировала на последние фразы директора клуба Охрименко: «А уж если вы сами заинтересуетесь нашим предложением – то мы будем только рады».
Это было 6 сентября. Вера скупо проинформировала кубанцев, что учеников не имеет, к Узбекистану прикипела душой, сейчас же не располагает свободным временем, потому что занята ответственной подготовкой к Олимпиаде.
А из Старолеушковской отвечают, будто не обращая внимания на ее письмо: «Будем ждать в любое время, только сообщите, когда сможете вылететь».
А вскоре, действительно, на ее имя приходит авиабилет до Краснодара в сопровождении телеграммы: мол, не жалко вам наших моральных и материальных затрат. Приезжайте и посмотрите.
Но дальше все как в старом анекдоте. Полет в Краснодар назначен на 21 декабря. А пресловутая «елочная кампания» начинается 26-го. Как известно, пожертвовать ею не согласится ни один артист даже ради съемок в Голливуде. Ведь недаром в художественной среде бытует пословица: «Елка год кормит».
Вот и Вере пришлось возвращаться буквально через пару дней. Декабрь на Кубани никогда не радует погодой, а уж в тот год он особенно свирепствовал ледяным ветром да промозглым снегом с дождем.
– Хозяева старались изо всех сил – показывали и угощали. Как с царицей носились, – вспоминает дела минувших лет худрук «Тополька». – В белых сапожках, коротеньком пальтишке и насмерть простуженная, я от всей души благодарила старолеушковцев, но была уверена, что никогда туда не вернусь.
А в феврале на пороге появился неожиданный гость. Парторг «Советской России» Василий Григорьевич Колесников пришел прямо на репетицию.
А потом весь вечер убеждал, что ей необходимо после Олимпиады еще разок посмотреть Кубань – летнюю. Вера пообещала. А чтобы она не забыла, в Узбекистан продолжали идти звонки и письма с напоминаниями.
В общем, достали кубанцы Веру так, что, отправив после Олимпиады детей из Москвы в Фергану самолетом, группа работников ансамбля поездом отправилась в Павловскую. У вокзала их поджидала целая кавалькада роскошных машин. Когда двинулись в путь, гости из Узбекистана не могли отвести глаз от пробегающих за окном пейзажей. А потом их повели по станичной улице, похожей на плодоносящий сад. В Фергане жестоко каралась попытка сорвать яблоко или вишню, свесившиеся через забор.
А здесь наперебой угощают их, прохожих, знакомыми по виду фруктами с непонятным названием. Мол, кушайте жерделы и абрикосы. Оказалось, это и был привычный азиатам урюк.
Познакомившись со Старолеушковской, переезжать решили все пять человек. Но по разным личным причинам реализовать это намерение им не удалось. Савельева же через несколько дней переехала.
Станичный кастинг
Вера Сергеевна еще полгода не распаковывала контейнер. И столько же не сдавала документы в отдел кадров.
– Ищешь, где лучше? – подкалывала ее при встрече колхозная «завкадрами». – Ставлю ящик шампанского, что и полгода в станице не удержишься…
– И принародно поставила, и все вместе мы выпили это праздничное вино, – продолжает свой рассказ Вера Савельева.
– А что, сомневались? Плохо встретили в станице?
– В глубине души все-таки сомневалась, потому что вдруг посыпались предложения и из других регионов России. Но встретили меня в Старолеушковской от всей души. Через месяц был отремонтирован обещанный дом на центральной улице. Зарплату дали наравне с председателем. Мне она тогда казалась нереальной – 250 рублей, – Вера Сергеевна и сегодня не может и не хочет скрыть гордость.
Вера приехала четвертого октября. Седьмого – вышла на работу. В первый же день прибежало человек восемьдесят желающих заниматься. Правда, накануне она обошла все школьные классы. Рассказывала о себе и о том ансамбле, который она хотела бы создать. Актриса, миниатюрная, в золотистых кудряшках, в черном бархатном платье с белым кружевным воротником, она не могла не произвести на станичную ребятню впечатления.
– Вы такая красивая! Вот бы и нам так одеваться! – щебетали девчушки.
Мальчишки вели себя солиднее, но в Дом творчества тоже пришли, хотя и в меньшем количестве. А Савельева смотрела на ребят и уже знала: кто готов к танцам, кто будет готов через год, а кто никогда не затанцует – природа обделила необходимыми данными.
– Жесткий шаг – отсеивание неспособных, но он необходим. Никого нельзя обманывать, – считает Вера Сергеевна. – Однако, если ребенок очень хочет, мы его все-таки принимаем. Поэтому в каждой группе есть свои «отставашки». Многие из, казалось бы, безнадежных, те, в ком есть стержень, «вытанцовываются». Например, Маша стала ведущей солисткой «Кубанской вольницы». Старолеушковская – не Фергана, где проживало столько детей, что конкурс в «Юность» был почти, как в профессиональный коллектив. Здесь же в младшую группу мы берем практически всех первоклашек.
Тогда же, в 1980-м, основное ядро ансамбля составили старшеклассники. Меньше умели, зато больше понимали. «Гнали» программу изо всех сил. Но одного энтузиазма было бы недостаточно.
Рубежная осень: круги от «Тополька»
Та осень вошла в летопись колхоза и станицы как время перемен. Помимо прочего в центре станицы построили новое большое здание школы. Таким образом освободилось четыре помещения. Часть одного из них стала Домом творчества и перешла в ведение «Тополька». Были выделены средства на обувь, костюмы и оформление.
– Неужели это наши дети такие талантливые? Неужели это они умеют так плясать? – 7 марта в зале Дома творчества собралась вся станица. Мужчины застыли в недоумении, а мамы и бабушки и не пытались скрыть
слез.
Конечно, с нуля подготовить программу из 17 танцев было огромной заслугой и детей, и педагогов. И только Вера Сергеевна знала, какой серьезный был в концерте изъян: отсутствовал кубанский фольклор. Поэтому у нее болела душа и цветы она принимала потупясь.
На следующий день Савельева выпросила в парткоме машину и поехала по окрестным хуторам: «Покажите, пожалуйста, как у вас пляшут»…
Ныне в репертуаре ансамбля имеется «золотой фонд» – концерт кубанских танцев в двух отделениях. Среди них «жемчужина» – «Бриньковский казачок». Его показал в этой станице, славящейся чувством юмора, местный «аксакал» лет под девяносто. Как показал, так и записала танец Вера, оставив в неприкосновенности «ход» и «манеру». Как перескажешь танец?
– Лена, иди сюда! – Савельева выхватывает из движущегося нам навстречу потока «тополят» девушку-подростка и юношу, ее ровесника, и они прямо в коридоре демонстрируют фрагмент «Бриньковского казачка». Я захожусь смехом. Так же обычно хохочут зрители в десятках городов и сел Кубани, России и Европы, где побывал ансамбль за эти годы.
Тогда, в 1980-м, полтора месяца колесила хореограф по Дворцам культуры и клубам. Но время увлечения народным творчеством еще не настало.
– И тогда я пригласила хороших специалистов, – продолжает Вера Сергеевна. – Делайте, что хотите, но чтобы детские танцы были! И скажу без ложной скромности – пошли от «Тополька» круги. Первым таким танцем стал «Подсолнушек мой кубанский», сконструированный на основе простой полечки, но с секретом. Первые награды и лауреатские звания «Подсолнушек» нам и принес.
Впервые сплясали мы его на ВДНХ. Газета «Советская Россия» была не только тезкой с нашим хозяйством. Ее редакция дружила с колхозом. На следующий день журналисты дали фото «тополят» на всю первую полосу. Потом японское телевидение приехало к нам в станицу снимать репортаж из серии «Дети страны Советов», где заставкой стал тот же «Подсолнушек».
Кстати, в 2009 году казачий сход избрал Веру Сергеевну заместителем районного атамана по культуре.
Мир открылся красотой
В начале девяностых ансамбль, станица и вся страна переживали кризис. Впервые под угрозой срыва оказалась мартовская «премьера». В негодность пришли костюмы, не было возможности заказать музыку к новой программе. Да и помощи было ждать не от кого. И вдруг появилось объявление, извещающее о встрече с избирателями тогдашнего главы агрокомплекса «Выселковский» Александра Ткачева.
– У кого какие проблемы и пожелания? – закончил свое выступление кандидат в депутаты Государственной Думы. – Жду вас в кабинете.
Вера Сергеевна буквально скатилась с места, первой заняла очередь, первой начала разговор.
– Чем смогу, тем помогу, – подытожил их встречу Александр Николаевич.
И помог. Ансамбль обзавелся новыми костюмами. Когда в воспоминаниях они возвращаются в ту пору, кажется, что праздник для мам в тот злосчастный год был самым красочным, а год – самым удачным. Так произошло второе рождение «Тополька».
Ныне «премьеры» длятся не менее трех часов. Зрителей не вмещает ни один зал. Да и многие другие традиции, которые спонтанно сложились в ансамбле еще на заре его становления, в «Топольке» хранят и продолжают. Например, перечисляют в Фонд мира средства, вырученные от концертов в День Победы. Старшие по-прежнему шефствуют над младшими. Все праздники отмечают сообща. Торжественно встречают новичков и провожают тех, кто, вырастая, покидает ансамбль.
Впрочем, тех, кто говорит «Топольку» «прощай», находится немного. Поэтому Старолеушковскую в народе кличут «пляшущей станицей». Здесь не сидят «под стеной» на свадьбах и юбилеях.
– А если уж кто выйдет в цыганочке, то это будет по-настоящему лихой танец. А не движения, будто человек глину месит, – с гордостью говорит учительница начальных классов Ольга Болыченко, как и все мамы, ожидающая после занятий своего ребенка. – Представляете зрелище, когда в День урожая на поле стадиона в пляс выходят все старолеушковцы?
– И добавляет вполне серьезно: – «Тополек» открыл нам глаза на мир. И не только потому что помог увидеть Сербию, Германию, Италию и другие страны. Он подарил нам встречу с красотой.
Магомет Кулов: «Главное качество - верность» 
«Сердцем слышать ритмы гор». Известный танцор о династии, культуре и душе 
Клоун без «понтов». Почему умирает наш цирк... 
Как поднять настроение в осеннюю хандру? 
Александр Михайлов: «Мои песни вырезают из эфира, говорят: неформат»