«Провокация из трех букв не искусство». Художница - о культурной элите

Искусствоведов называют элитой, потому что они переводчики с художественного языка на понятный. Искусство не всегда однозначно, а эрудиты объясняют, помогают его полюбить. Собеседница «АиФ-Юг» получила профильное обучение в Санкт-Петербурге, много ездила по Европе, а в Краснодар переехала полтора года назад. Сегодня Дарья Тоцкая - независимый искусствовед и талантливая художница, за короткий срок её имя стало знакомо многим интересующимся культурной жизнью.

Сбила с курса Оранжевая революция

Светлана Мамина, «АиФ-Юг»: Дарья, вряд ли вы с детства мечтали стать искусствоведом? Расскажите о своём выборе.

Дарья Тоцкая: Я получила образование арт-эксперта (искусствоведение плюс арт-экспертиза) потому, что на Дворцовой набережной в Санкт-Петербурге встретила девушку с флаерами университета культуры. Если серьёзно, ответственно готовилась к поступлению в мед. Да, за плечами была «художка», зарубежные гранты, пленэры и даже персональная выставка. Дома большая библиотека, альбомы и издания по истории искусств. Мне было интересно, и рисовать самой, и рассматривать репродукции, определять стили, разбираться в эпохах.

Сбила с курса меня Оранжевая революция. О событиях в Украине, наверное, каждый наслышан. Я жила в Ужгороде, школу, где я училась, угрожали взорвать за преподавание русского языка, протестующие кричали об этом под окнами. Русское консульство во Львове обстреливали, когда я получала документы. Какое тут искусство? Профессия медика казалась основательнее, актуальнее. Мы переехали в Россию, война осталась далеко, я готовилась в мед. Но случайная встреча с девушкой на набережной стала судьбоносной.

Перед поступлением в Кулёк (так ласково студенты называют СПбГУКИ, сейчас СПбГИК) меня спросили, что я знаю об истории искусств. Если совсем ничего, то лучше не подавать документы даже на платное отделение. Учиться было тяжело и дорого, приходилось трудиться на двух работах. Большое количество студентов отсеивалось. В одну из ночей перед экзаменами мы готовили 100 вопросов, а за пересказ Википедии сразу ставили «три». К нам приезжали учиться из Латвии и США, а наши преподаватели читали лекции в Нью-Йорке. При сдаче дипломной работы мне задали 28 вопросов, в составе комиссии был старший научный сотрудник Эрмитажа. Наш вуз единственный в стране готовил арт-экспертов, а после он попал под реорганизацию, специальность закрыли. Так что мне несказанно повезло, я вскочила в последний вагон.

Искусствоведы советских времён не изучали реальную обстановку в мире, из-за этого многим кажется, что они открывают что-то новое, тогда как в мире всё это перестало быть актуальным более полувека назад.

- Где работают искусствоведы, насколько они востребованы, какие у них зарплаты?

- Можно защитить учёную степень и остаться преподавать в вузе. А можно по протекции устроиться в музей на должность куратора. В среднем зарплата краснодарского музейного куратора будет чуть ниже зарплаты водителя трамвая. «Вольные» кураторы сами ищут площадку для конкретной выставки, спонсоров фуршета, работают дизайнерами экспозиции и занимаются освещением в прессе, отбирают работы и пишут концепции, а иногда своими руками делают развеску. Их хлеб - 10-20 % от продажи лотов экспозиции, но в Краснодаре продажи не часты. В Москве же значительная дифференциация труда: в штате музея есть должности PR-менеджера и даже редактора каталогов, зарплаты от 65-85 тысяч рублей.

«Нам нужно зеркало». Художник о творчестве и переоценке понятий Подробнее

В России экзамен перфомансом не сдать

- Считается, что у каждого профессионала, в любом деле, есть узкая специализация, в которой он лучший или стремится им быть, ваша какая?

- Моя специализация - «здесь и сейчас». За полтора года жизни в Краснодаре удалось реализовать несколько выставочных проектов («Дикое место», «Заводь» и др.), создать с нуля фестиваль искусств для молодёжи «Стужа», написать работу о становлении абстрактного искусства Кубани (она издана в научном сборнике). Также занималась арт-журналистикой и арт-критикой, Краснодару этого не хватает для стабильного развития. Как не хватает и арт-ярмарки, биеннале актуального искусства, арт-форумов и бесплатных лекций, очень не хватает всероссийских и международных фестивалей, особенно для молодёжи - эту нишу закрывают только кураторы-энтузиасты. Мы же понимаем, что фестивали сыров и вареников - это к кулинарии, а не к культуре?

Также инвестиционно привлекательным стал бы арт-парк, климат позволяет. Совершенно бездействует закон об «аренде за один рубль», который решил бы одновременно проблему сохранности домов в границах исторического поселения и обеспечил бы частные галереи и музеи площадью, позволяя работать на благо культуры города.

- Хватит ли базы вуза, чтобы оставаться профессионалом, или мастерство придётся всю жизнь расширять?

- Наверное, авторитетному искусствоведу не стоит быть человеком в футляре. «Мы ничему не учим, только систематизируем ваши знания и заставляем восполнять пробелы», - говорили нам преподаватели. Пробелов хватает. В отличие от Запада, наше неофициальное искусство десятилетиями пряталось по квартирам. Искусствоведы советских времён не изучали реальную обстановку в мире 1950-60-х годов. Из-за этого многим кажется сейчас, что они открывают что-то новое, тогда как в мире всё это перестало быть актуальным более полувека назад. Есть и проблема консерватизма, настороженности к новым форматам. Попробуйте сейчас сдать в наших художественных вузах экзамен перфомансом или видеоинсталляцией. А в Словакии всё это происходило на моих глазах в начале 2000-х.

- Существует ли профессиональная «иерархия», каков карьерный потолок?

- Потолка нет, всё зависит от личных амбиций. Можно осесть в региональном музее, а можно и с престижным дипломом не постесняться стать стажёром в зарубежной галерее или арт-институции. Во втором случае никакой предопределённости, придётся забыть о позиции «я уже всё знаю», постоянно учиться, в том числе бизнес-уровню владения языками. Большим плюсом станет доскональное знание техники живописи.

Золотое сечение Анатолия Мельникова. В чем секрет краснодарского художника? Подробнее

Художник - не поставщик

- Не мешает ли профессия получать удовольствие от искусства? Как проявляется профессиональная деформация?

- Не мешает ли работа повара ужинать дома? Оценочное суждение - не назойливая муха разума, а выражение натренированных, развитых чувств. Я уверена, что художник, когда пишет картину, уже знает, достойная она или же он сфальшивил, недотянул. Даже не получив откуда-то технику, можно за счёт развитого чувства и отсутствия поблажек к себе стать художником, история знает много талантливых самоучек. О деформации… Я бы не хотела жить в месте, где висят дурно написанные картины. Это раздражающий фактор, примерно, как если вам всё время включать музыку, сыгранную не по нотам.

- Почему искусствоведов называют элитой культурной среды?

- Потому что искусствоведы находятся очень близко к пониманию самой сущности красоты. А именно красота искусства, его философия и показывают нашему обществу, каким оно могло бы быть, чтобы все смогли стать счастливыми, а не только определённый круг людей. Русское искусство только тогда ценится во всём мире, когда создаётся с душой и апломбом, а не в качестве сиюминутной провокации со словом из трёх букв или в виде выхолощенной от эмоций кабинетной картинки. Когда художник будет считать себя художником, а не, как требуют у нас зачастую галеристы и дизайнеры, поставщиком красочных пятен для интерьера. В картине важна картина, а не то, в какую словесную обертку её завернули ради продажи. И искусствовед - как раз тот человек, который знает это. Поэтому вся надежда на искусствоведов и на то, что они станут больше рассказывать об этом, и будут находиться желающие их слушать.

- Считается, что любой искусствовед в совершенстве знает историю и теорию искусства, критику, а ещё он владеет методиками определения подлинников.

- На самом деле, искусствовед может не знать всех экспертных тонкостей, а вот арт-эксперт разбираться в истории искусств и экспертизе должен. Возможно, вы удивитесь, но не всегда экспертиза проводится на глаз. Существуют исследования в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазоне, срез полотна могут изучать под микроскопом. Есть различные способы искусственного «состаривания» полотна, речь даже не о кракелюрном лаке, создающем трещины, им экспертов не обманешь. Качественные подделки создаются при помощи пигментов и красок нужной эпохи. Поэтому эксперты изучают химию живописи, например, им показывают срез «Лунной ночи над Днепром». А слышали ли вы, к примеру, версию, что раньше один пигмент получали от коровы, съедавшей листья манго?