О судьбе певицы, которую знала вся страна (в том числе и по портрету, служившему этикеткой вина «Улыбка») «АиФ-Юг» уже рассказывал. Накануне дня рождения мы навестили великую артистку на правах старого знакомства и расспросили о секретах долголетия и красоты.
За нами хвост!
Евгения Белоусова: Неудачливая я бабка. Полулежа гостей принимаю, а хотелось бы за столом. Сидеть долго не могу – устаю. Шалью вот прикрылась, а под ней пижама. А платья в шкафу висят, наряжаться тоже труд. Вы меня извините.
«АиФ-Юг», Светлана Лазебная: Бабка? Так вас назвать язык не поворачивается. Вы - женщина! Потрясающая!
- Стараюсь оставаться ею. Раньше меня спасала улыбка. Старость не красит. Глазки маленькие, губы сдулись – противно в зеркало смотреть! Мне сказали, что вы придете, и я сделала макияж. Нарисовала для вас лицо. Седину под тюрбаном спрятала. Чтобы вам было приятно.
- А почему это важно для вас?
- А как иначе?
- Некоторые современные женщины считают, что краситься не обязательно. Никто никому ничего не должен. Если ей комфортно ненакрашенной, то это ее право. А вы, говорят, без макияжа и не переодевшись в красивое платье не спускались из квартиры, чтобы дворовых кошек покормить?
- Потому что, если ты нечесаная, облезлая, с грязными и неухоженными ногтями… это оскорбляет чей-то взгляд! Современные женщины мне вообще часто не нравятся. Те, что в ток-шоу приходят, например. Ну почему такие безвкусные, растрепанные? Юбка из одной оперы, кофточка диких цветов. Это неуважение к людям, которые вынуждены на тебя смотреть. Я считаю, у женщины нет права плохо выглядеть, исключение и извинение может быть единственное - если она больна. Когда во внешности и в одежде непорядок, значит и в голове то же самое. Мне всегда нравилось быть ухоженной, это прибавляло уверенности.
- У примы, слава которой гремела на весь Союз, были проблемы с самооценкой?
- Всегда! Детонька, я давно на свете живу. Войну видела, лагерь, в театре служила. И везде были люди и обстоятельства, которые указывали: ты никто! Поверить в это было легко. А доказывать обратное, себе в первую очередь, трудно. Но в лагере одна старая актриса научила меня, как «включать красоту», не имея губной помады и вообще ничего. «Представь, - говорила она, - что у тебя хвост! Как у белки, шикарный! Всегда помни о нем и неси гордо. Не поджимай!» Никогда нельзя сдаваться. Тебе хочется стать незаметной, забиться в норку? Захиреешь и пропадешь. А ты будь заметной и красивой. Радуй людей и тебе будет легче жить среди них.
Награда или испытание?
- Скажите, а долголетие – это благо и награда или, наоборот, испытание? Мне попадались высказывания о том, что после 60-ти человек не может быть счастливым. Здоровье подводит, любимые и близкие друг за дружкой уходят…
- Все так. Но не зря говорят, что старый как малый. Только в начале и в конце жизни люди способны чутко и остро удивляться и радоваться тому, что окружает их на каждом шагу. Я бы сказала, что мне… 11 лет.
- Простите?
- Да шучу я, шучу. Просто началось у меня уже то, чего все старики боятся. Память уходит. Роли помню наизусть. Гениальную «Летучую мышь» на днях показывали, я всем персонажам реплики подсказывала, пела с ними. Но в целом, как в кино: «Тут помню, а тут не помню!» Газеты могу перечитывать несколько раз. Повторы телепередач смотрю с интересом, как впервые. А какие-то куски жизни очень яркие. Не идут из головы, переживаются снова и снова. Прошлое и во снах приходит. Снится часто, как вагоны считаю, снег метет, сугробы глубокие, а валенки с чужой ноги, большие. И я думаю: как же я побегу к партизанам? Им сведения нужны, они ждут, а я в таком снегу утону просто.
Людей, которых не видела долго, забываю. Трудно бывает понять, а с кем я разговариваю? Лицо вроде бы знакомое… Чтобы вспомнить, нужна наводка – история о том, что нас объединяло, фотография. В этом есть своя прелесть. Бывает, разговаривать не хочется. Чтобы не обижать человека, говорю, что просто не узнала его. А себя каждый день проверяю: как зовут меня, какой год на дворе и т.д. Пока, тьфу, тьфу... И я живу в своих годах комфортно. Как на каникулах в 11 лет, я неспроста так обмолвилась. Поздно ложусь, ем, что и сколько хочу, вожусь с коллекцией игрушек. Когда любимый зять Витя берет в руки баян, мы с ним бузим, устраиваем концерты. «Синенький скромный платочек», «Темная ночь», оба любим старые советские песни. Бывает сложно со мной из-за вечных перемен настроения. Но в 11 лет капризничать еще не стыдно, а в 91 – уже. Это счастье, что есть родной человек рядом, терпит, желания исполняет. Дочка Рая – золотая рыбка моя.
Я иногда спрашиваю себя: почему живу до сих пор? Почему Господь продлевает жизнь мою? Думаю, он зачел годы, которые пришлись на войну и лагеря, а теперь их возвращает, чтоб прожила их в неге, спокойствии. Да и 40 лет на сцене, с вечными гастролями, репетициями тоже дорогого стоят…
Раиса Андрюшина, приемная дочь примы:
«Поклонники, партийные советские боссы летали из Москвы на ее спектакли. Ее творчеству посвящали рецензии, статьи и книги. На улице с ней невозможно было появиться. Узнавая звезду, люди собирались толпами. Сохранились записи концертом, мы их пересматриваем, и Евгения Михайловна говорит: «Кажется, я неплохо пела?»
Равной ей на сцене не было. Ее концертное платье хранится в краевом историко-археологическом музее. Но никогда она не «включала звезду». Все электрики и билетерши в театре были ей добрыми друзьями. Ее изящная дамская сумочка оттягивала плечо, поскольку набита была всегда кормом для бездомных кошек. Не всех людей она любила, но прощать умела. Не только потому, что обиды, если их копить, всегда будут как свеженькие. А потому, что настоящая аристократка, стопроцентная женщина…»
«Театр должен быть домом». Актриса Вера Великанова – о публике и интригах 
Флешмоб и тысячи блесток. Что подарят Наталии Орейро кубанские поклонники 
На сцену краснодарского театра выйдет Анна Большова 
Заслуженная артистка России в знак протеста покинула сцену родного театра