Сегодня в стране дефицит кадров почти во всех сферах. Не хватает и врачей. Поэтому о тех, кто помогает людям из поколения в поколение, особенно хочется рассказать. Екатерина Васильченко – врач в третьем поколении. О ней и ее семье наш сегодняшний разговор.
Мой папа умер как герой
О Екатерине Васильченко мы узнали в апреле 2020 года, когда она в одной из социальных сетей опубликовала щемящий сердце пост:
«Сегодня не стало моего папы… Замечательного отца, мужа, сына, врача-рентгенолога. Он умер как герой. Как герой нашего времени! 06.04.2020 он встал в ряды врачей инфекционного госпиталя, развернутого в Лабинске против COVID-19. Он работал до последнего, помогая людям. Даже с температурой и слабостью он описывал вновь поступающих пациентов. Но борьбе с вирусом он проиграл…
Он был лучшим отцом и просто невероятным человеком, историю каждого больного пропускал через себя, за каждого переживал как за родного. Он горел на работе и освещал!»
«После того как отца не стало, наша жизнь в Лабинске стала бессмысленной, – рассказывает Катя. – Мы все, мама и сестра (она фармацевт) очень переживали уход папы, но для мамы это стало настоящей трагедией. Они были очень счастливы в браке, и она, как бы это банально ни звучало, лишилась своей половины. Целый год не могла прийти в себя. На все наши попытки успокоить мама отвечала: «Как вы не понимаете, это самый родной мой человек, я с ним прожила дольше, чем с вами, и даже дольше, чем с собственными родителями!» Мама с папой действительно были «не разлей вода». Казалось бы, работали вместе, могли бы и наскучить друг другу. Но нет, приходя домой, когда мы с сестрой после ужина убегали из-за стола, они обсуждали, что произошло за день, что-то планировали. Такое чувство, что не могли насытиться друг другом».
Алексей Васильченко (папа Кати) родился в Нижнем Тагиле. Его отец был санитарным врачом, мама медсестрой. Поэтому неудивительно, что он решил поступать в медицинский вуз в Питере, ему очень нравился этот город. Правда, хотел быть военным врачом, экзамены все сдал, а вот один из психологических тестов не прошел. Поэтому вернулся на Урал и поступил в Челябинский медуниверситет. Там он встретил свою будущую жену Ирину, которая училась с ним на одном курсе.
«Папа был рентгенологом, а мама – как семирукий шива, – смеется Катя. – Сначала была терапевтом, потом выучилась на фтизиатра (это доктор, который лечит туберкулез). Я не знаю, как ей разрешил папа, но она 10 лет проработала в мужской колонии, дослужилась до майора. Поэтому довольно рано вышла на пенсию. Но, уйдя из колонии, продолжила работать на гражданке, сначала в тубдиспансере, потом терапевтом, потом нефрологом. Каждый раз она проходила переквалификацию и получала новую специальность».
С Урала на Кубань
На вопрос как семья оказалась в Лабинске девушка рассказывает:
«После университета мои родители уехали в Курган, это недалеко от Челябинска. Там и работали. В 2008 году папе предложили работу в Лабинске, где должны были установить томограф, но так как город небольшой, специалиста не было. Так вышли на моего отца. Папа был не против, но на «разведку» отправился один – посмотреть город и условия, которые ему предлагают. В итоге ему все понравилось, и мы переехали. Почти сразу нам дали квартиру. Лабинск, хоть и небольшой, но здесь нам нравилось все – городок чистый, весь в цветах, все радовало глаз.
В октябре будет три года, как мы переехали, но мы с мамой до сих пор в восторге от красоты Питера.
Еще один момент, который нам здесь очень нравился, – возможность путешествий. Если в Кургане мы ездили только к бабушке с дедушкой в деревню или в Челябинск к родственникам, то здесь открыли для себя много туристических маршрутов – Лаго-Наки, горячие источники в Мостовском районе и, конечно же, море, до которого практически подать рукой».
Школу Катя окончила в Лабинске, а вот поступать в медицинский отправилась в проверенное родителями место – Челябинский медуниверситет.
Кровь – не вода
«Каково мне было возвращаться на Урал? Ну как все выпускники я хотела попасть в большой город, – признается Катя. – Родители мечтали, чтобы я поступила в вуз в Санкт-Петербурге, но на зимних каникулах, когда я училась в одиннадцатом классе, я побывала в Питере, и мне там совсем не понравилось. Город показался каменными джунглями, помимо этого я попала под ледяной дождь, и впечатления у меня сложились не ахти какие.
А что касается Челябинска, я была от него в полном восторге. Мне нравились широкие улицы, транспортные развязки, отсутствие пробок и плотной застройки. Но оставаться там я не планировала.
Пока училась, на все праздники и каникулы возвращалась в Лабинск и после учебы, естественно, вернулась в ставший для меня родным городок. Но тут возник другой вопрос, стала сомневаться, действительно ли хочу быть врачом. Я вдруг поняла, что родители очень много работают – мама на тот момент брала несколько участков, чтобы чуть больше заработать, папа допоздна задерживался на работе, его в любой момент – будь то ночь или выходной день – вызывали на работу. Я оканчивала шестой курс и металась, думая, стоит ли мне вообще идти в эту профессию. Но, как говорится, кровь – не вода – я стала врачом.
Пока училась в ординатуре, была стажером в Лабинске в диализном центре, и работа мне нравилась.
Но когда в нашей семье случилось горе и папы не стало, мы решили переехать. Вернее, это моя была идея. Все в городе напоминало об отце, на улицу невозможно было выйти, чтобы кто-то не спросил, не вспомнил о нем. Для нас всех это была большая потеря, но для матери особенно. Она все время плакала. И я поняла, что ее надо увезти отсюда. Куда? Санкт-Петербург, город, который очень любил папа».
Питер встряхнул и перезагрузил
По словам Кати, переезд в Санкт-Петербург их с мамой встряхнул и перезагрузил. Во-первых, надо было решить много бытовых вопросов. Не зря же говорят, что переезд хуже пожара. Потом снять жилье.
«Мама, кстати, очень быстро нашла работу в поликлинике – недалеко от дома, – говорит Катя. – Она занимается вопросами диспансеризации и вакцинации. Мне кажется, здесь ей стало легче. Мы много стали гулять, ходить в театры, музеи, парки. Мама преобразилась. У нее расписан каждый день, включая выходные. Да и я сама в восторге от Питера. В октябре будет три года, как мы переехали, но до сих пор ловлю себя на мысли, что иду по улице и думаю: «Вау, как тут красиво!»
На мой вопрос, насколько легко молодому специалисту найти работу в большом городе, Катя отвечает:
«Когда переехала, хотела быть нефрологом, но вакансий не было. Решила себя попробовать в косметологии. Но мне не понравилось. Тогда мама предложила поработать терапевтом в поликлинике, где сама трудилась. Я полгода работала участковым терапевтом. И единственное, что могу сказать – это титанический труд. Поликлиника – первое место, куда приходит больной. Почему все обозленные? Врачи уставшие. Больным приходится стоять в очередях, хотя, казалось бы, все записываются на определенное время. Но на одного пациента по протоколу выделяется 12 минут, за это время врач его должен выслушать, поставить диагноз, полечить, раздеть, одеть, заполнить медицинскую карту. Понятное дело, что никто в это время не укладывается. Я же не могу включать таймер.
После приема участковый терапевт еще отправляется на вызов. Из-за того, что не хватает людей, на каждого терапевта приходится по два-три участка. И неизвестно куда попадешь. Хорошо, если это бабушка – божий одуванчик, которой тяжело добраться до поликлиники. Но бывают и другие случаи. Я поняла, что нужно уходить из поликлиники, когда оказалась в квартире с двумя парнями, употребившими накануне тяжелые наркотики. Хорошо, что тогда все обошлось.
Вообще в современном мире молодые врачи выступают за то, чтобы запретить вызовы на дом участкового терапевта. Если совсем плохо, то вызывать «Скорую». Оставить за участковым только инвалидов, лежачих больных и людей преклонного возраста. Знаете, сколько необоснованных вызовов? На мой вопрос: «А зачем вы меня вызвали, могли бы и сами дойти – поликлиника через дорогу!» молодые люди мне отвечали: «Ну я же еду заказываю, почему бы мне врача на дом не заказать? Это же удобно!»
В конце концов Катя нашла себе работу по душе. Как и хотела, устроилась в диализный центр врачом-нефрологом.
Здесь тоже работа не сахар. Много тяжелых больных, все-таки тут оказывают помощь людям, у которых проблема с почками, а у многих они отсутствуют. На мой вопрос научилась ли Катя абстрагироваться от чужой боли, девушка отвечает:
«Я понимаю, что нельзя все принимать близко к сердцу, чтобы не выгореть раньше времени, но я папина дочь, и так же, как он, пропускаю все через себя. Очень хочется помочь людям, облегчить им жизнь. И они это тоже ценят. Нет ничего приятнее, чем слышать от пациента: «Вы – хороший доктор!» А иначе зачем идти в нашу профессию?»
