В редакцию «АиФ-Юг» часто обращаются читатели, как в последнюю инстанцию. Столкнувшись со стеной несправедливости в кабинетах чиновников, в судах, народ вынужден отстаивать права через СМИ, общественность, писать в Страсбург. Реально ли защитить себя от произвола должностных лиц и чем лечить массовую агрессию - об этом наш разговор с известной кубанской правозащитницей Татьяной Рудаковой.
Советский синдром
- Татьяна Андреевна, за 11 лет активной общественной деятельности какие выводы можете сделать, насколько готовы кубанцы защищать собственные права, вести открытый диалог с властью?
- Можно по пальцам пересчитать таких активистов. Посмотрите, что происходит за рубежом. Малейшее злоупотребление со стороны должностных лиц вызывает всплеск массового недовольства: выходят на улицы, отказываются работать до тех пор, пока проблема не будет решена.
Наше общество к таким решительным мерам не созрело. Пережитки советской эпохи до сих пор в нашем сознании. В нас долгие годы подавлялась личность. Страх перед «системой» заложен на генетическом уровне. Сейчас у населения одна мысль - чтобы завтра был кусок хлеба.
Мы вцепились в иллюзию стабильности, полностью отключив мозги от более масштабных общественных вопросов. В цивилизованных странах социальная политика государства строится на деятельности общественных организаций, которым предоставляют возможность совместно с властью вырабатывать механизм по решению социальных задач.
Там есть специальные центры гражданских инициатив, где общественникам за счет бюджета предоставляют офис, телефоны, Интернет, оказывают консультационную помощь, освобождают от уплаты налогов. У нас же общественная организация в буквальном смысле выживает. Обязана помогать гражданам на безвозмездной основе и в то же время исполнять роль законопослушного налогоплательщика.
- Тем не менее, в крае появляется все больше общественных объединений…
- Логично. В сегодняшней ситуации, когда власть отгородилась от народа турникетами, металлоискателями, охранниками, люди вынуждены объединяться, их не слышат наверху. Обратите внимание на то, что многие организации создаются на базе проблем, которые годами не решаются государством. Но даже сообща не всегда удается «достучаться». Нас воспринимают так, будто мы пляшем на деньги английской разведки. Обвиняют в экстремизме, хотя на самом деле хотим навести порядок в той или иной сфере.
Работать с человеком
- Что вас заставило заняться правозащитной деятельностью?
- История началась в 2000 году, на моего сына было сфабриковано уголовное дело. В 90-х он отслужил в армии, прошел Чечню, профессиональный кинолог, готовился к дальнейшей службе в спецподразделении «Альфа». И тут вдруг обвинение в краже. Пришли из милиции, попросили «проехать». Думали, недоразумение - отпустят, а ему без всяких шуток предъявили обвинение, заключили под стражу.
В тот момент поняла, что кроме меня защитить от беззакония его некому. Бросила работу и пошла по инстанциям.
Весь этот кошмар длился 2 месяца. Дело в итоге закрыли за отсутствием в его действиях состава преступления. Сразу же после освобождения сын лег в больницу с диагнозом: «посттравматический пиелонефрит», хотя до этого был совершенно здоров… Я спасла его, и это вселило в меня надежду, что смогу помочь другим матерям, оказавшимся в подобной ситуации.
- Сейчас проводится большая реформа в уголовно-исполнительной системе. Что нужно сделать, чтобы уменьшить число преступлений, рецидивов?
- Сами условия в колониях у нас способствуют дальнейшей деградации личности. Камеры переполнены, люди озлоблены, отсюда насилие и суициды в тюрьмах. Освобождаясь, человек полон агрессии, на свободе зачастую ему негде жить, работать, это толкает на новые преступления.
На западе после того, как человека задержали, с ним тут же начинают работать психологи, которые составляют психологический портрет личности, подробно изучают его эмоциональное состояние, насколько он в дальнейшем исправим. Эти данные учитываются при вынесении приговора.
Психологическую помощь преступникам продолжают оказывать и в тюрьмах, после освобождения их помещают в реабилитационные центры, где помогают найти работу, жилье, всячески приспособиться к жизни на свободе. Подобные центры сегодня необходимы и в нашей стране. Кроме того, в колониях нужно внедрять программы восстановления личности, у заключенных должна быть возможность работать над собой.
Кстати, это касается и законопослушных граждан. Существующие психологические службы сегодня мало востребованы и неэффективны, нет адекватной работы с человеком, «семейный психолог» - понятие, о котором мы что-то и где-то слышали, не более того. Накапливаемая агрессия, рождаемая повседневными проблемами и стрессами, рано или поздно выплескивается. Отсюда большой процент убийств, насилия, жестокого обращения с детьми. И эту болезнь общества одними законами не вылечить.
ДОСЬЕ
Татьяна Андреевна Рудакова. Родилась в 1956 году в Красноярском крае, председатель межрегиональной общественной организации «Матери в защиту задержанных, подследственных и осужденных», член общественно-наблюдательной комиссии по защите прав человека в местах изоляции, лауреат премии «Символ свободы» в номинации «Правозащитник-2003».
«В контакте» может ввести свою систему электронных платежей 
Болезнь системы. «Политическая близорукость доводит до абсурда»