Недавно знакомый чиновник в весьма немалой должности посетовал: - В девяностых в разы хуже жили, а такого недовольства, злобы, ненависти к власти не было.
Полоса отчуждения
В пресс-центре редакции побывали редакторы литературных журналов Виталий Канашкин и Виктор Лихоносов. Люди не просто российской - международной известности. У обоих общая тоска-кручина. Их мысли об обустройстве родного края никому не нужны. И не только их, а интеллектуальной элиты в целом. Нет у нас нормальной общественной дискуссии, без которой мертвечина и застой. Вопрос не в запретах, как прежде. Свобода высказываний полная. Нет востребованности диалога со стороны власти.
А вот в тяжелые времена, когда материально жилось хуже, она была.
Власть вольно или невольно «залила бетоном» все каналы обратной связи с обществом. При этом фасад сохранился. Есть у нас комиссия по правам человека при губернаторе, но что она делает, неизвестно. Есть общественный совет юристов, но руководят в нем силовики, которых он, по идее, должен бы поправлять.
Интересная ситуация и в краевом Союзе журналистов. Долгие годы им руководила начальник предприятия при администрации края, демократически избранная большинством, зависимым от нее по работе. Мы регулярно слышали заклинания о том, что творческий союз превратится в профессиональный. В итоге он таковым не стал, а просто перестал быть творческим. Превратился в придаток власти, в своеобразную инквизицию для не в меру ретивых писак.
Как это происходит, недавно было продемонстрировано широкой общественности. Арестованный сочинский судья принялся через малотиражную газетку доказывать свою невиновность и греховность коллег. Коллеги не на шутку взволновались. Краевой совет судей обратился с огромным обращением в журналистское жюри.
Там живо откликнулись, не менее обширно заклеймив журналистку и газету. В чем только их не обвинили. Главным перлом был следующий. Дескать, есть справка, что судья был упакован в камеру так плотно, что доступа к нему абсолютно никто не имел. Так что никакого интервью он дать не мог, а стало быть, журналистка все придумала сама.
Казалось бы, надо задаться вопросом о том, что это за такой демократичный способ содержания. И в советские, и в ранние постсоветские времена журналист попадал к арестованному по первому требованию, уж по коррупционным статьям точно. При этом из уважения к профессии нас даже не досматривали. Вместо этого - «как взяла интервью?».
Да тысяча способов есть. Те же следователи помогли, как в романе «Белые одежды». Но если даже интервью получено методом телепатии или воспоминанием о встрече до ареста, предъявить претензии может только сам интервьюируемый, и больше никто. Для понимания этого не требуется специальных знаний, достаточно здравого смысла.
От глухоты шалеют
Власть всех уровней полностью игнорирует критические выступления СМИ, хотя есть постановление губернатора о том, что реагировать она обязана. Такого не было никогда. Хотя общеизвестно, что тот, кто не хочет объясняться с нормальными людьми на страницах газет, обречен объясняться с отморозками на площадях. Но пораженная глухотой власть ведет себя неадекватно, а порой чудовищно, теряет способность понимать куда более простые вещи.
Недавно рассказала наша газета о том, как судебный пристав вломился в квартиру ветерана войны с целью доставить его в суд по пустяковому гражданскому делу. Жена ветерана, заслуженная артистка, попыталась защитить его. Мол, человеку 86, в суде будет представитель с доверенностью… Но пристав грубо схватил ее, травмировал, о чем имеется справка. Ни от ведомства судебных приставов, ни от их коллег-правоохранителей ответа мы не получили. Оно и понятно. Какой-то ветеран, артистка заслуженная… Вот если бы чиновник - другое дело!
Вспомнилась эта история во время просмотра новостей о стихии. Морозы. Они и в штатной ситуации для нас испытание. Старики в дырявых бараках мерзнут, тысячи школьников в туалеты на улицы бегают. А тут еще ураган. Разрушения, люди греются чаем и кашей прямо на улице, губернатор щупает батареи в квартирах. И вот встык с этой трагедией идет сюжет.
Блондинка в хорошо пригнанной форме спокойно и даже бесстрастно дает комментарий. Суть его в том, что служба судебных приставов решила купить на бюджетные деньги прогулочный катер для своего санатория в Ольгинке.
Блондинка объясняет, почему катер должен быть класса «люкс» и с кожаным салоном. Дескать, если купить дешевле, то обслуживание обойдется дороже. Довод лукавый, опровергнутый еще при попытке пересадить чиновников на отечественные автомобили. Но дело даже не в этом. В каких священных книгах написано, что российский народ обязан обеспечивать приставов катерами? Санаторий у них и так нехилый. Мощная лечебная база, крытый бассейн, пляж и все такое. И ни в каких оздоровительных методиках не сказано, что этого недостаточно, что нужны катера.
И что, у вас такая трудная и критически необходимая обществу деятельность? Изымать и за бесценок продавать чужое имущество, может, и нужно. Но это не пахать и сеять. Да и делаете вы свою работу, мягко говоря, не идеально. В газетах то и дело появляются сообщения о попавшихся на взятках и превышении полномочий приставах, не говоря уже о куче жалоб на них. Вы наработали на катера? Наработали. Тогда почему те, кто мерз под пулями в окопах, харкал кровью в шахтах, одним словом, строил и закрывал эту страну собой, не наработали?
Почему они, да и то если повезет, отдыхают по социальным путевкам в убогих санаториях? И каково им слушать комментарии о люксовых катерах? Это как в блокадном городе, где люди в очередях за хлебом умирают, появляется мужик и начинает жрать прилюдно бутерброд с икрой. При этом поясняет, почему икру положил таким толстым слоем. Если бы тонким положил, то потом пришлось бы дополнительно несколько бутербродов делать. А это расход вашего же хлеба. Вот я для вашей же пользы и мажу икру толстым слоем.
Дайте сказать!
Всем знакомы капризы ребенка после родительских указаний. Иной раз достаточно просто поменять приказ на вопрос: «Кашу будешь? Гулять пойдем?» Повзрослев, люди тем более не любят, когда им суют кашу в рот, не спросясь. Навязанные благодеяния раздражают. Даже самое доброе дело требует обсуждения, возможности высказаться для всех.
Вдвойне кропотливо надо обсуждать проблемы, нерешенные вопросы, чтобы не возникло ощущение, что власть отмахивается. Коммунисты предложили построить в Краснодаре метро. Мэрия ответила, что экономически это нецелесообразно, да и грунты неподходящие. Вопрос закрылся. Но в пользу коммунистов. Вот они-то хотят нам подарить метро, а вот эти не хотят. Отсюда популизм и рождается.
Понятно, что чиновники проработали вопрос, во всем разобрались. Скорее всего, и решение приняли верное. Только важнее не самим убедиться, а других убедить. Почему бы не сделать иначе. Метро? Чудесно, мы тоже очень хотим. Давайте создаем группу для проработки с участием общественности, и коммунисты пусть войдут. Съездим в Омск, где метро из-за нехватки средств строят десятилетиями. В Донецк, где из-за пустот в грунтах его прекратили строить. Давайте и другие варианты смотреть. Затраты копеечные, а окупятся сторицей. Нет ничего важнее для власти, чем доверие людей. Не зря Путин предлагает активно проводить референдумы на муниципальном уровне.
Да, убеждать дилетантов очень непросто. Работа чертовски трудная, но неизбежная и самая главная. Потому что, как сказал Наполеон, «в конечном итоге все решает общественное мнение».
И не просто сказал, а доказал. Как только он перестал реагировать на мнения людей, целиком понадеявшись на собственный гений, так сразу и потерпел крах.
Власти срочно нужно «почистить уши». Иначе народ может просто обратиться к другим. А они могут притвориться, что слышат его. Или, придя к власти, тут же начнут терять слух от славословия обслуги. В России такие повороты всегда опасны, а чаще очень трагичны. 20 лет назад этот поворот мы прошли плавно, хотя на выходе из него тоже недосчитались миллионов. Не хотелось бы пробовать снова.
Народы севера умнее 
«Стоимость» человеческой жизни упала в цене