Единственный балет Моцартом был написан по личной просьбе балетмейстера, реформатора классического танца Ж.-Ж. Новерра. Моцартовские «Безделушки» – комедия, шутка, игра. Но гениальный композитор вряд ли догадывался, что предметом шуток станет он сам и сам будет принимать активное участие в балетах и своих бессмертных операх.
Случилось это у главного балетмейстера Краснодарского музыкального театра Александра Мацко, который вывел композитора на сцену.
Его балет «Моцарт», состоящий из оперных фрагментов «Свадьбы Фигаро», «Дон-Жуана», «Волшебной флейты» и «Реквиема», – этакое упражнение в неоклассической, вернее, в псевдоклассической стилистике.
Для Мацко уход от своего любимого джаза и прочего модерна – новый ход. Позы, позочки, прыжки, взятые из арсенала академического танца, а иногда – вдруг! – этакий а-ля Прельжокаж, а-ля Килиан.
Сама идея занятная, если бы ее претворение в жизнь не оказалось очень скомканным, верхоглядным. Хореография наскоком, на скорую руку ничего хорошего никогда не сулила.
Возможно, нашему балетмейстеру стоило не торопиться и еще поработать над спектаклем, обогатить танцевальную лексику, более грамотно выстроить драматургическую линию.
Но еще весь казус заключается в том, что труппа театра не тянет даже эту хореографию. Примерять на нее классику или неоклассику, даже а-ля классику, увы, дело, кажется, очень трудоемкое, если не бесполезное.
Помнится, в конце 90-х годов покойный Дмитрий Брянцев в музыкальном театре периода Дмитрия Саетовича поставил свой балет «Браво, Фигаро!». То был удивительно искрометный, иронично-смешной спектакль.
Правда, там присутствовала музыка Дж. Россини, но от этого легкий и веселый нрав Фигаро не поменялся, так балетмейстерская оснащенность, чувство юмора и, конечно же, возможности труппы были в том случае совершенно иные.
И хотя в балете «Банкет» Александр Мацко пребывает в своей стихии, здесь вам и джаз, и прочий а-ля модерн. Но сия короткометражка – банальная иллюстрация не самого лучшего застолья, и то, что он назван светским раутом, явное преувеличение.
Официантки и гостьи больше походят на девиц легкого поведения, а мужчины скорее на вульгарных жиголо.
Хореографическому застолью как раз не хватает элегантности, респектабельности и светскости.
А вот гвоздем программы явился номер «Болеро» Равеля, сделанный с небывалым размахом и претензией. Артисты, одетые в декольтированные черно-золотые костюмы, смотрятся, особенно мужчины, довольно странно.
Золотой цвет ослепляет и просто все забирает на себя. Рисунок танца элементарно «замахали» подолами. Притом очень хотелось проредить этот цыганско-восточный табор, чтобы пляшущие не перекрывали друг друга.
С Востоком у Мацко вообще вышел явный перебор, и от положенной Испании ничего не осталось.
Балетмейстер пытался сделать ударение на игру рук, корпуса, но в силу их плохой постановки Равель не заиграл, не случилось той красоты, того транса, которым славилось, к примеру, «Болеро» Мориса Бежара.
Показав перед «Болеро» кадры фильма с Морисом Бежаром, наш местный «Бежар», видимо, сделал заявку на тот же уровень. Опасная затея и, кажется, наивная. Вообще здесь, как нигде, у Мацко высветилась главная его проблема – нехватка чувства меры и стиля. Кстати, костюмы к Моцарту тоже потрясают пестротой птичьего двора.
Подобного горе-маскарада давно не наблюдалось в Музыкальном театре, где к костюмам всегда было довольно грамотное и даже трепетное отношение. Кажется, теперь и это уходит.
Музыкальный театр Краснодара открывает новый театральный сезон 
В краснодарском театре Драмы готовятся к новому сезону. Интересно, нас порадуют чем-то новеньким