В феврале 2006 года на имя главы Петровской сельской администрации пришло письмо.
«Я, Медведь Виктор Иванович, разыскиваю Агафонову Нину Борисовну 1949 года рождения. В свое время я, как военнослужащий, находился в станице Петровской, где и познакомился с ней. Мы переписывались, но потом переписка прервалась. Получилось так, что письма ее получал другой человек. Вероятно, у нее сейчас другая фамилия, но брата ее звали Валерий, маму Александра и жила она по улице Райкомовской, 53. Помогите найти!»
В самоволку
В 1965 году Виктор Иванович в рядах инженерно-строительного батальона попал на Кубань. Как-то с другом Николаем пошел в увольнение и оказался на танцплощадке в станичном парке.
Девчат - как цветов на поляне, глаза разбегаются.
Оба обратили внимание на одну и ту же девчонку - Нину. Ладненькую, круглолицую, с черными глазами, косой ниже пояса... Виктор сразу решил, что девушка будет его. И в тот вечер и все последующие она действительно танцевала только с ним. А дожидаясь, простаивала у ограды, отказывая всем станичным женихам. Виктору в то время было уже за двадцать, и верность этой 16-летней девочки-школьницы трогала до глубины души.
Встречались почти пять месяцев, но даже не поцеловались.
- Моя мама была хирургической медсестрой,- говорит Нина Борисовна. - Дома царствовал культ стерильности, и мы с братом с детства боялись микробов как огня. Витя так и звал меня «микроба моя». И потом сельская мораль, она без сантиментов. Сначала слухи о моей дружбе с солдатом дошли до бабушки, та призвала маму и меня, и отчитала нас обеих. А мама сказала просто: «Дружи, но принесешь в подоле, пеняй на себя».
Между тем каждый выходной рядовой Виктор Медведь пускался в самоволки. Батальон перевели в станицу Анастасиевскую, и чтобы протанцевать с Ниной, Виктор сразу после отбоя имитировал мгновенный сон, чтобы потом, крадучись, с сапогами подмышкой, тихо выскользнуть из палатки и пуститься пешком по обочине дороги на свидание.
Какое-то время удавалось покидать расположение батальона незаметно, но шила в мешке не утаишь - пошли слухи об отлучках рядового, кстати, не имевшего ни одного взыскания по службе. А к тому времени рядовому Медведю было доверено возить командира роты капитана Жернова. Последний отметал все нападки, пока не заметил, что утром сапоги у рядового… желтые, от цветов сурепки.
Пришлось выкручиваться: мол, бегал к мелиораторам: запчасть полетела. Были случаи, когда Виктор переплывал оросительный канал, держа сапоги в вытянутой руке уже под звуки команды «Подъем!» Но и тут у находчивого влюбленного находилось алиби.
Все выяснилось, когда в октябре 1965 года батальон должен был поменять место расположения, военных строителей переводили под станицу Новомышастовскую. Пришлось идти к командиру роты и проситься в увольнительную.
Разлука
«Твой кололапый»,- так Виктор Медведь подписывал свои письма к «микробочке». В ноябре 1965 года батальон отбыл к месту службы в Армению и начался их роман в письмах. Пачку пожелтевших конвертов Нина Борисовна сохранила, несмотря на все превратности судьбы, верила, что встретятся.
«По горным дорогам лечу, мне песню мотор подпевает, я тебя позабыть не могу, не хочу - тебя, что меня ожидает…» писал Виктор ей из армии. Он слал ей стихи, рисунки, описывал неожиданные для мужчины душевные переживания и мечтал о встрече. Они договорились перед разлукой, что Нина окончит школу и приедет в город Нежин (родное село Виктора - Хибаловка в 40 километрах) поступать в педагогический институт. Перед увольнением написал: шли письма «до востребования», село небольшое, все друг друга знают.
Нина и писала - одно, второе, третье. Все письма вернулись: «адресат выбыл», а на последнем и вообще было написано категорическое: «Адресат выбыл окончательно». При этом от Виктора шли отчаянные послания: «Почему ты молчишь, что случилось?»
- Я поплакала, - рассказывает Нина Борисовна, - ну, думаю, кто я ему - не целовались, не обнимались, так, детство одно, и уехала в Рыбинск, окончила там ФЗУ. Вернулась домой в 1969-м, встретила здесь парня, да сразу замуж и выскочила.
В день свадьбы платье надеваю и плачу. А мама заходит: дочка, а что, если сейчас Виктор приедет? И что вы думаете? Через неделю бабушка письмо отдает. От Виктора. Пришло оно в день свадьбы, бабушка решила не мешать. Виктор писал уже из Киева: «Ниночка, ты мне нужна, какая есть. Если ты с ребенком или одна - все равно, я жду тебя в Киеве». А я ответила, как отрезала: «Вышла замуж».
Чудес не бывает?
Их любовь развивалась в письмах, письма же и разлучили. Чтобы через 40 лет мятый конверт, посланный из Черниговской области фактически в никуда, дошел до адресата.
В администрации народ работает молодой, много приезжих, кто такая Агафонова не знают. Письмо показали казакам Петровского куреня. Те вспомнили сначала фамилию, а потом поняли, о какой Нине идет речь - о Нине Борисовне Багно. Она в станице - человек известный, 23 года проработала в сельской библиотеке, из них 13 - заведующей.
Нина Борисовна к тому времени вырастила сына и дочь, стала бабушкой двоих внуков, перенесла очередное разочарование в жизни, разведясь с попивающим мужем, готовилась к операции.
Как-то сидели с дочерью Юлей у телевизора, передачу «Жди меня» смотрели.
- А если и тебя так же Виктор Иванович ищет, - сказала дочь.
- Да, ну, - отмахнулась Нина Борисовна, - чудес не бывает.
Тут вошла соседка: «Нина, танцуй, тебе письмо с Украины»!
Она ответила. Послала свое фото и подписалась: «Вот такой стала твоя микроба».
Ответ получила быстро, но не от Виктора Ивановича, от… его бывшей жены.
В селе тайны хранятся плохо. Та в гневе написала: зря надеешься получить Виктора. Нина Борисовна не поддалась злому чувству, она написала коротко: «Да, я любила вашего мужа все эти годы и люблю до сих пор. Можете судить меня за это, если хотите…»
Но Виктор Иванович приехал.
В день рождения Нины Борисовны, который она отмечает в мае, в дверь квартиры постучали. Она как чувствовала, пока собирала праздничный стол - то нож упадет, то ложка. Еще дочь Юля подначивала: «Не Виктор Иванович ли приедет?» Она отмахивалась, а сердце подпрыгивало. Открыла дверь и застыла: ее Витя, только сединой припорошенный: «Ну, здравствуй, моя микроба. Дай хоть сейчас поцелую».
Три Медведя
А что же случилось с теми злосчастными письмами, что возвращались распечатанными, но с пометкой «адресат выбыл», кто их читал вместо Виктора Ивановича? Сам он правду узнал, спустя много лет, случайно. К тому времени был женат, дочь и сын выросли, подарили внуков. Семейная жизнь не ладилась - то сходились, то расходились, не было душевного тепла, доверия, заботы.
- Однажды, - рассказывает Виктор Иванович, - попросил односельчанин Николай Иванович сено привести. Нагрузили машину с прицепом, привезли, разгружаем. Слышу, смеются мужики, мол, три медведя на сенозаготовках - фамилия хозяина Медведь, оба грузчики - тоже Медведи. «Так я, - говорю, - тоже Медведь». «Как, - удивляется хозяин, - ты же Марчук?» «Это моя мама из рода Марчуков, а я - Медведь».
Он так странно на меня посмотрел и отошел. Разгрузили, сели перекусить, выпили. Когда до третьей дошло, Николай ко мне подсаживается и спрашивает: а жена твоя с Кубани, это та, что письма тебе писала? Меня как током ударило: какие письма? Так ко мне, говорит, твои письма приходили, да такие были, что читал - и плакать хотелось.
Оказалось, пожилая почтальонша, как и полсела, знала Виктора по фамилии матери, как Марчука. Вот и носила письма Николаю Ивановичу Медведю, а тот отсылал назад на Кубань. От души съездил Виктор Иванович однофамильцу по уху и заплакал: жизнь прожита в разлуке.
Позже, когда расстался с женой, решил восстановить справедливость и хотя бы оправдаться перед своей любовью. Так в кубанскую станицу полетело письмо.
Но влюбленные сердца, преодолев все препятствия, так и не соединились. Нина Борисовна и Виктор Иванович договорились (уж если так сложилась жизнь) ничего кардинально не менять.
Она для него по-прежнему, «девушка мечты», он для нее - «единственная любовь». И ничто уже не мешает им любить, и встречаться, и продолжать свой почтовый роман.
Грани жизни 
Курортный роман как жанр. Это наше лето, мужики! 
Редкими экспонатами пополнился фонд музея почтовой связи Кубани 
«Москва, Кремль, Сталину». Виктор Захарченко о народе, культуре и забвении 
Стальная бабочка. Революция автора «Броненосца Потемкина»